Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
В такой снегопад…
Куда они поехали в такой снегопад…
Что за люди, вечно спешат куда-то, все хотят успеть, вот так вот и доспешатся когда-нибудь, полетят кувырком с моста или с обрыва…
…вот в такой снегопад.
Смотрю в окно, вертятся в голове строки: мчатся тучи, вьются тучи…
Смотрю, как он тормозит перед домом, огромный, четырехколесный, читаю – бенц. Хлопает дверца, выбирается из бенца молодой мужчина, зябко кутается в пиджак.
Выхожу на крыльцо – встретить гостя.
Не люблю, когда люди тревожат. Но такой снегопад…
– Мил человек… – он спешит ко мне, прикрывает лицо от ветра, – что, на порог-то пустишь?
– Отчего же не пустить, входи.
Отступаю – в глубину дома.
– Вот за это спасибо, вот это я понимаю… а то заборов везде понаставили, собак цепных понасажали, хрен куда достучишься…
Киваю, соглашаюсь. Повторяю про себя – мчатся тучи, вьются тучи, невидимкою луна…
– Это точно.
Оглядывается.
– Что, хлебнуть-то у тебя чего-нибудь можно?
– Отчего же нельзя…
Разливаю по чашам вино. Свищет за окнами вьюга, стучит в окна, в бешеном хороводе пляшет снег. Ветер терзает дохлые рощицы, заметает, путает дороги…
– Ну. За нас.
– За нас.
Чокаемся. Пьем.
Не удерживаюсь, говорю:
– Куда ж ты в такой снегопад…
Да я утром выехал, еще ничего было, а тут как началось… Блин, предупреждали же синоптики, как всегда не послушал, мы ж самые умные…
– Если предупреждали, слушать надо было…
– Надо было…
– До Москвы-то далеко еще?
– Да верст двести будет.
Кивает. Почему-то вижу, что он меня не понял. Сбросил куртешку – на спинку стула, стряхивает с пиджака мелкий снежок.
Слушаю его и не слышу, снова повторяю про себя, озаряет снег летучий… нет, как-то не так… мчатся тучи…
– Это еще что… тут зимой вообще что было, пробка от Питера до Москвы на несколько суток растянулась… – вспоминает он.
Не понимаю, что он говорит. Киваю. В голове крутится – мчатся тучи, вьются тучи, невидимкою луна…
– Так что сейчас-то еще ничего.
– Еще ничего, – соглашаюсь.
– Главное, в Питере все дела наскоро обстряпал, думал до Москвы в два счета вернусь, тут на тебе… сам не понял, как с дороги сбился.
Киваю.
– Бывает.
Знаю. Много их, которые сбиваются с дороги. А что, гонят, гонят неведомо куда, где ж их удержишь…
– Навигатор, главное, сдох… и сотовый…
Не понимаю.
– Жалко, – соглашаюсь.
– Ну, может, оживет еще.
– Может, оживет.
– Меня тут братки еще ищут…
– Может, найдут, – говорю.
– Ты че? Найдут, мне, считай, хана.
Не понимаю. Говорю:
– Ну, может, не найдут.
Он смотрит в окно – где метель чуток поутихла, но продолжает бесчинствовать.
– Ну… спасибо, мил человек. Пойду я…
Спохватываюсь. Пытаюсь удержать.
– Куда же ты… в такой-то снегопад.
– Да ничего… не привыкать. Там, говоришь, Москва?
– Там должна быть.
Набрасывает куртку. Сжимает мою руку. У них кланяться не принято, у них пожимают руки. Выходит. Жужжит что-то внутри бенца, вертятся колеса, гонят бенц – вперед, в метель, в снег.
Куда он в такой снегопад…
Закрываю дверь, зажигаю лампаду, читаю Отче Наш, осеняю стены крестным знаменем – как всегда, когда в дом приходят бесы. Ничего, так-то они смирные, людей не трогают, только одеты не по-нашему и говорят чудно. Еще вижу, как он несется на своем черном бенце – в снег, в метель, как за ним несутся другие, целятся, не то из ружья, не то не пойми из чего…
И сил нет – молчать, окунаю в чернильницу перо, пишу, быстро, бегло, ч-черт, кляксу посадил, хватаю новый листок…
Куда они в такую метель…
Откуда они – в такую метель…
И едут, торопятся куда-то, по заснеженным дорогам, за холмы, где виднеются за снегопадом силуэты огромных зверей – мохнатых, рослых, – и всполохи костров…
Бывает.
Когда такой снегопад…
