Мой (не)любимый генерал

8

Просыпаюсь в просторной светлой комнате, укрытая белоснежным пуховым одеялом. Неподалёку трещит камин, воздух в помещении тёплый и пахнет прогретым деревом. Мне очень приятно.

Перед мысленным взором стоит синеглазый мужчина, спасший меня. И почему он первый, о ком я думаю, приходя в сознание? Ведь подобные красавцы с аристократическим происхождением и суровым взглядом никогда не были в моём вкусе! А всё, что связано с чешуйчатыми и земноводными, я так вообще не люблю!

Хочу скинуть одеяло и сесть, но не могу пошевелиться.

Неужели я снова парализована?! Подаренное здоровье и встреча с синеглазым красавцем – это всё сон?!

Грудь сдавливает от паники, я кручу головой по сторонам, которая тут же начинает болеть, и задыхаюсь от страха. Но тут до сознания, наконец, докатывается чувствительность в теле. Я ощущаю тепло постели и гладкость одеял. Глубоко вздыхаю. Я просто очень ослаблена, но не парализована.

Ура!

Осторожно сажусь. Немного жжёт запястья, или, скорее, щекотит. Но нет никаких следов: ни сыпи, ни ушибов.

Я осматриваю себя. На мне больше нет бесстыдного золотого платья, а надета вполне приличная ночная сорочка из лёгкой ткани с кружевными оборками. Кожа на ладонях упругая и гладкая, а волосы, ссыпавшиеся на плечи, пушистые и густые. А ещё на мне три цепи с амулетами, те, которые Рихард (кстати, его имя мне очень нравится) навесил на меня сразу после поцелуя.

Невероятного, надо сказать, поцелуя. Пусть мужчина и не моего полёта, но целуется бессовестно приятно.

Я подношу пальцы к губам, чтобы вспомнить каждый миг этого невероятного чувственного касания. Проходит пара минут, прежде, чем я могу вновь подумать о чём-то другом.

Вижу зеркало в углу спальни и с воодушевлением иду к нему, придерживаясь за мебель, чтобы не дай бог не упасть. Не терпится рассмотреть себя. Иду на своих собственных ножках по прохладному полу и очень радуюсь этому. Вау! Я жива! Я здорова! Ла-ла-ла! Везучая ты, Таня!

Из отражения на меня глядит восемнадцатилетняя я с золотыми кудрями и ясными голубыми глазами, большими, как блюдца, но не такими наивными, какие бывают у восемнадцатилетних. Моим глазам после пережитой аварии и развода можно дать не восемнадцать, а все сто восемнадцать. Но если не присматриваться, то я вся такая миленькая, нежная и тоненькая. Грудь топорщится под рубашкой, как у юной девы. Чистейшая кожа – ну, просто улучшенная версия себя! И это сделала со мной сила дракона? Почему я ещё колебалась? Полный восторг! Я крутая! Улыбаюсь до ушей. Как приятно всё же видеть свою улыбку!

Глаза горят. Ах! Красавица Танюха!

Подмигиваю себе и играю бровями. Меня ждёт новая прекрасная жизнь!

Вспоминаю, что у меня была на виске шишка от удара, сдвигаю прядь волос и не обнаруживаю ничего. Магия дракона меня полностью исцелила, я могу радоваться жизни. Ура!

Но печалит одно “но”, мне же нужно как-то это красивое тело вытащить теперь отсюда домой? И, вообще, чей это дом? Где я?

– О, я услышала шаги и поняла, что ты очнулась! – Дверь открывается, и в комнату входит Роксана, одетая в роскошное парчовое платье, украшенное вышивкой с золотыми цветами. Платье иное, нежели было на ней в храме, но вырез декольте по-прежнему очень глубокий.

Она глядит на меня, и у меня перехватывает дыхание от её озлобленного взгляда. Страх скользкой холодной змеёй ползёт по позвоночнику. Девушка натягивает на лицо миловидную улыбку, но я всё равно вижу, по её взгляду, досаду и злость на что-то.

– Ты должна поклониться, когда старшая леди входит в комнату! – указывает она мне ледяным голосом и, топая каблуками, проходит на середину комнаты.

Подол её платья переливается в отсветах камина и сияет золотыми нитями витиеватых узоров.

– Думаю, я буду вас постарше, – говорю я. – Мне двадцать восемь, а вам я дам на вид не больше двадцати.

– Мне пятьдесят три!

– М-м, ошиблась немножко. А вы хорошо сохранились.

– Поклонись мне, Таня, не нарывайся!

– Я не буду кланяться тому, кто пытался меня убить!

– Для твоего же блага! Ты испортила замечательный план, опоздала, портал схлопнулся! Если бы Рихард понял, кто ты…