Девять

«Мы не приняли мира, спасеньем казался храм…»

Мы не приняли мира, спасеньем казался храм.
Но мир ворвался в церковь и угнездился там.
Кошелек набит, руки по локоть в войне.
И этого мира в храме не приняли мы вдвойне.
Так говорил отшельник дряхлый, седой,
низкорослый, сутулый, с всклокоченной бородой.
Качал головой – пресеклась наша стезя.
Вот откроют храмы, вызолотят, а ходить в них будет нельзя.