Смерть Вазир-Мухтара

4

Мальцов выбежал от доктора Аделунга.

– О-о-о-у…

Он гудел на ходу.

– О, дорогие, голубчики, – проговорил он и топотал ногами, как капризный ребенок.

Он влетел в свою квартиру, на баляханэ, бросился к шкатулке и всунул ключик.

Ассигнации, расписки, золото. Он скомкал расписки, затолкал ассигнации в боковой карман.

Золото. Он набил карманы.

– Бежать.

– Куда, дурак, куда, дурачина, бежать? – спросил он себя с отвращением, передразнил и заплакал.

И слетел опять во двор. Побежал, наткнулся на двух персиянских солдат из стражи Якуб-султана. Они уходили со двора.

– Якуб-султан? – закричал он им. – Где Якуб-султан? Они, не ответив, прошли мимо.

– Эа-а, – донес ветер.

Он пробежал несколько шагов за ними уже подгибающимися ногами. Потом отстал, споткнулся. Якуб-султан ушел – понял он и повернул.

Его отнесло к квартире Назар-Али-хана.

Персиянская стража стояла. Ферраши его оглядели.

– Эа-али, – все слышнее, не прекращается, не прекращается…

– Мне нужен Назар-Али-хан, немедленно, – сказал Мальцов, стуча зубами, ткнул пальцем в дверь, поясняя.

– Назар-Али-хан вчера ушел, – сказал один на ломаном русском языке.

Мальцов вгляделся в него и понял: толмач.

– …Салават…

Он схватил за руку толмача. Отозвал его. Сунул руку в карман. Сжал золото: пять, десять монет, горсть. Сунул ему в руку.

– Укройте меня, – сказал он, – здесь, а? У Назар-Али-хана? А? Он ведь ушел? а?

Толмач посмотрел на ладонь.

– Мало.

Мальцов полез в карман. Брюки его были плохо застегнуты, он поправил их.

– Всем надо дать, – сказал толмач.

– Дам, всем, даю, все, – сказал Мальцов и поднял ладонь ребром.

Толмач отошел к феррашам, поговорил и вернулся.

– Давай, – сказал он грубо.

Мальцов стал сыпать золото ему в руки. Толмач подозвал двух феррашей. Золото исчезло в карманах. У него осталось немного на дне левого кармана. Ферраши помедлили. Они смотрели на Мальцова. Теперь они прогонят его.

– Дорогие мои, голубчики, – сказал скороговоркой Мальцов.

Толмач открыл ключом дверь, пропустил Мальцова, посмотрел ему вслед и запер дверь.

И Мальцов лег ничком в ковры. Ноздри его ощущали сухой запах пыли. Он закрыл глаза, но так было страшнее, и он начал смотреть в завиток оранжевого цвета, в форме знака вопросительного.

Потом, через минуту или через полчаса – рев. Он вцепился обеими руками в край ковра, пригнул голову и смотрел на знак вопросительный.