Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
3
Ему нравилась возможность выбора и безусловное покорство Нины.
Он смотрел на Дашеньку и на Нину, сравнивал их, и доступность обеих, о которой никто, кроме него, не знал, успокаивала его. Нина взмахивала ресницами на малейший его взгляд и тотчас же беспрекословно шла играть с ним на фортепьяно. Все подготовительные периоды кончились, и ему нравилось еще и еще оттягивать их. Ему нравилось, что доктор Аделунг с тревогою посматривал на него, а Мальцов, как неопытный, был доволен, словно он получил назначение не в Персию, а в Тифлис – к Елизе. В этом странном состоянии, на внезапной, непонятной для самого себя, тифлисской остановке, он часами просиживал над фортепьяно, словно старался извлечь из клавиатуры нечто совершенно ясное, решительное, рассеянно глядел на Дашеньку и ужасал Прасковью Николаевну.
Вдруг он, все так же свободно и легко, промурлычет на фортепьяно и скажет ей: «Я хочу поговорить с вами», – и поговорит… о Дашеньке, а не о Нине, из одной рассеянности.
Ей уже нечто подобное снилось.
Завилейский писал, писал – и, когда встречался с Грибоедовым и пробовал говорить о проекте, Грибоедов говорил, даже как бы сочувствуя:
– Это очень любопытно.
Он был вежлив невыносимо.
