Кюхля

IV

У Московского полка шум, движение, солдаты строятся, одни разбирают боевые патроны, другие заряжают ружья, тащат знамена. Среди солдат Щепин-Ростовский, а в стороне незнакомый офицер. Кругом заваруха, говор, крик, а во дворе, кажется, идет настоящая свалка.

«Ага, начинается, вот оно!»

Вильгельм вылезает из саней, путаясь ногами, бежит к незнакомому офицеру и бормочет необыкновенно быстро:

– Что вы хотите, чтоб я сказал вашим братьям из Гвардейского экипажа?

Офицер молчит. Вильгельм, думая, что он принимает его за шпиона, называет себя. Но офицер молча указывает на солдат и пожимает плечами. Он, видимо, не желает разговаривать.

В это время Щепин видит Вильгельма и кричит надорванным голосом:

– Сейчас выступаем! Бестужев Михаил уже пошел с ротой. Экипаж выступил?

– Нет еще.

– Скачите туда, мы через десять минут на площади.

Кляча несет Вильгельма по тем же улицам в Гвардейский экипаж. Извозчик молча ее нахлестывает, потом оборачивается:

– Барин, что я вам скажу – как бы беды не вышло. Вы военный али какой? Видите сами, тут такое деется.

– Я тебя у Гвардейского экипажа отпущу.

Извозчик мгновенно веселеет, он дергает вожжами покладисто.

– Понятно, по разным делам господа разъезжают, кому что.

Улицы, по которым они едут, неспокойны. Собираются кучки, на панелях застыли робкие одиночки. Куда-то во всю прыть бегут трое мастеровых, они не успели еще скинуть фартуки.

– Сень, ты куда? – кричит встречный мастеровой, узнав приятеля.

– На площадь, с царем воевать, – отвечает другой, веселый, и свищет.

– Ну ты молчи, пащенок, – говорит ему вслед пожилой картуз, – мало тебя драли дома.

Вдали слышен звук, значение которого Вильгельм сначала не понимает, похожий на звук отлива, когда волна, вбирая береговой гравий, уходит от берега, или на бойкую болтовню тысячи маленьких молотков. Он догадывается: скачет где-то конница.

В это время мимо проносится в прекрасных санях с сетью какой-то статский советник с белым плюмажем и, вглядевшись в Вильгельма, низко ему кланяется. Вильгельм не узнает его, но на поклон отвечает учтиво.

Так в этот день мчатся в своих беговых санях, скачут на бедных извозчичьих клячах, в служебных повозках, бегут пешком, задыхаясь, многие. И Сашу, и Бестужева, и вот этого незнакомого статского советника несет тот же ледяной ветер из каналов улиц к площади.

И этот ветер уже катит туда кровь города – войска, с тем чтобы площади наполнялись до краев этой кровью, которая застоялась за последние годы, а теперь идет к сосудам.

Вильгельма же этот ветер кружит по улицам.