Посеяв Ветер. Пришлые-2

***

Тиус. Новая Республика.

Спустя сутки, выйдя из межпространственного перехода, эсминец завис на орбите Тиуса.

Пройдя плотные слои атмосферы, опускающий их на планету челнок оказался в мире холода. Скованные мерзлотой моря и континенты, теряя очертания, погружаются во тьму наступающей ночи. Внизу зажигаются россыпи электрических огней, определяя границы уцелевших поселений.

Вспомнив инструктаж, Алексей зябко укутался в куртку. Свирепый климат Тиуса мало подходит для человека. Первое время, несмотря на пригодную атмосферу, планету обходили стороной. Всё изменилось с высадкой крупной геологической партии. Недра планеты буквально ломятся от редких минералов, представленных здесь в богатом ассортименте.

Статус Тиуса изменился. На поверхности выросли тысячи промышленных комплексов. Вокруг возвели города, население которых быстро перевалило за четыреста миллионов. Производство быстро набрало обороты, превратив Тиус в один из промышленных центров Республики.

Предрекая Тиусу роль первостепенной цели в случае военного конфликта, стратеги Новой Республики допустили ошибку. Планету атаковали спустя почти год с начала войны. Люди устояли, но заплатили цену.

Тиус атаковали пресловутые диски. На местах, попавших под удар городов и заводов, зияют многокилометровые проплешины. С высоты язвы ударов как на ладони, и таких язв сотни. По приказу адмирала сделали круг над крупнейшим на южном полушарии городом. Удар пришёлся в центр. Огромный, идеально ровный круг мрака с ярко освещёнными уцелевшими окраинами. По периметру круга ползают светляки прожекторов, но и так было ясно: помогать там некому.

Зрелище оборвало завязавшуюся дискуссию о последствиях атаки. Старшие офицеры эсминца, вошедшие в состав делегации, уткнулись в иллюминаторы. Оставшийся полёт прошёл в полной тишине.

Челнок сел в доках, на дневной стороне планеты. К верфям противника не подпустили, поэтому встречу с рабочими организовали именно здесь.

Вместе с иглами брошенного ветром в лицо снега в нос ударил запах горелого железа. Откуда-то издалека несутся тяжёлые металлические удары. Несмотря на пришедшую к ним беду, люди продолжают работать.

Скрипя подошвами, Алексей крутанулся на месте. Вокруг увидел лишь однотипные многоэтажные цеха, окружившие посадочную площадку с одиноким челноком в центре. Кроме вышедшей из его отсека делегации на улице никто не появился.

– Сюда, – перекричав вой ветра, махнул рукой адмирал.

Двигаясь друг за другом пересекла площадь и, миновав стеклянный тамбур, окунулись в тепло проходной. Имея представление о заводских проходных ещё со школьных времён, Алексей удивился, увидев здесь столь необычную обстановку.

Огромное пространство буквально тонет в зелени живых насаждений. Искусственное солнце, сверкая с ярко-синего потолка, манит в уют мягких диванов окруживших проекцию водопада, низвергающего водные потоки.

Их ждут. Совершенно лысый шустрый толстяк, одетый в «цивильный» серый костюм, подскочил к адмиралу. Перекинувшись парой фраз, оба скрылись в боковом проходе. Указаний на их счёт не поступило, и офицеры, потоптавшись на месте, расселись по диванам.

– Зачем мы сюда прибыли? – спросил Алексей у севшего рядом лет-майора.

– В этот день много лет назад Эман Тиус грохнулся на эту самую планету. До атаки чужаков планировался митинг в честь открытия, мы почётные гости. Не понимаю, почему адмирал не отменил визит. Наверное, хочет лично выразить соболезнования, – предположил он.

– Праздник вышел на славу.

– Да-а-а, – тихо протянул лет-майор, – на славу.

Порыв ледяного ветра заставил обернуться. В холл ввели группу малышей лет пяти-шести. Местами не по размеру наспех подвязанная одежда не оставляла сомнений в том, откуда прибыли дети. Поразило молчание. Ни всхлипов, ни плача, лишь затравленные, испуганные взгляды вмиг повзрослевших глаз.

– Шестнадцатый?

Молодая женщина, сопровождавшая группу детей, привычным жестом поправила гарнитуру.

– Как шестнадцатый? Мы в шестом. Транспорт ушёл, вы у себя порядок наведите, а потом на меня кивайте, – услышав что-то нелицеприятное вспылила она, – пешком не поведу.

Занятая перепалкой, она не заметила, как от сбившихся в стайку детишек оторвалась девочка и подошла к лет-майору и Алексею.

– Дяденька, вы не видели мою маму? – широко открытые глаза ребёнка с надеждой посмотрели на Алексея, – мы долго бежали, – продолжила девочка, – потом мама наказала мне стоять и побежала искать Лованьку. Потом, куда она побежала, всё почернело и упало, – девочка всхлипнула, – вы поможете её найти?

– Иди сюда, милая.

Подскочившая женщина опустилась перед девочкой на колени, прижала захныкавшего ребёнка к груди.

– Эти дяди уже помогли, – сказала она, – дяди отдали города, но зато отстояли проклятые верфи.

Бросив на военных выразительный взгляд, женщина увела девочку к остальным. На родном Кавказе подобное слышал много раз. Стало жаль офицеров, впервые съевших горькую пилюлю. Никто не посмел возразить. Здоровые мужики, играя желваками на окаменевших лицах, все как один уткнулись взглядами в пол.

Вскоре защитников пригласили на митинг. Поднявшись на шестой этаж, оказались в широком проходе. Шагая за молчаливыми офицерами, Алексей вдруг уловил отголоски знакомого запаха. Этот запах много раз слышал во сне. Просыпаясь, часто ощущал во рту мерзкий привкус табачного дыма. Об этой гадости часто думал и даже мечтал. Привычка дала знать и сейчас. Алексей встал как вкопанный. Словно собака, ловя ноздрями вонючий запах, он дёрнул приоткрытую дверь.

Специфический запах источал работающий станок. Синие вспышки миниатюрных молний жгут на круглой болванке узкие борозды. При каждой вспышке в воздух поднимается струйка, принятая Алексеем за дым табака.

Сглаживая нервное возбуждение, затряслись вмиг вспотевшие ладони. Подобного разочарования не испытывал давно. Вспомнив, сколько месяцев не курил, и, оценив степень собственной зависимости, дал себе слово, что, даже если представится случай, никогда в жизни не прикоснётся к этой дряни.

– Вольнов, что застрял? – взмыленный лейтенант из экипажа эсминца, засунув голову в приоткрытую дверь, прервал разочарованные вздохи, – Адмирал требует. Срочно.

Преодолев длинный коридор спринтерским нажимом, нырнув в двухстворчатую распахнутую дверь, выскочили на балкон, опоясывающий стены гигантского цеха на высоте пятого-шестого этажей.

Размеры цеха впечатлили. Внизу море людских голов, слившихся в единую многотысячную массу, заполнившую пространство сборочного цеха. Те, кто не уместился на полу, оседлали широкие балки недавно заложенного корабля. Лица толпы обращены на площадку, приютившую Алексея. Рядом увидел офицеров эсминца, десяток гражданских и адмирала, стоявшего возле стойки с микрофоном.

– Вот человек, о котором я говорил, – многократно усиленный динамиками голос вмиг долетел до дальних углов цеха, – рядовой армии Новой Республики Алексей Вольнов. Этот храбрый солдат участвовал в большинстве сражений этой войны, был ранен, но, как видите, не потерял боевого духа.

Многотысячная толпа шевельнулась.

– Прежде чем Алексей возьмёт слово, – продолжает адмирал, – хочу вам сказать. Не ждите гладкой подготовленной речи. Алексея пригласили в последний момент и сделали это намеренно, – при этих словах старик бросил на него короткий взгляд, – нам не нужны сухие фразы, мы хотим слышать слова, идущие от души. Прошу вас, Алексей.

Сердце оборвалось. На негнущихся деревянных ногах подошёл к адмиралу. Чувствуя ожидание десятков тысяч, Алексей со страхом смотрит на приближающийся микрофон. Мысли путаются. Соображая, что говорить, с надеждой посмотрел на старика.

– Давай, сынок, – подбодрил тот, – здесь твоим ораторским способностям никто не помешает.

Всё понял. Критика старших по званию не идёт на пользу. Зарёкшись никогда в жизни не болтать лишнего в присутствии начальства, склонился над микрофоном.

– Здравствуйте, – начал Алексей, чувствуя, как трещит мозг, таща из уголков памяти обрывки речей политиков и военных, – прежде всего, позвольте выразить вам поддержку и глубокое сочувствие по поводу загубленных здесь сегодня жизней.

Страх испарился с первыми же словами. Вспомнив выстраданное правило «не можешь управлять, приспосабливайся», Алексей постарался взять себя в руки. Стиснув трясущимися ладонями перила, упёрся взглядом в микрофон.

– Война никого не щадит. Ни стрелка, успевшего на последнем вдохе выстрелить по врагу, ни младенца, не успевшего понять красот этой жизни. Так было всегда. К сожалению, так и будет, пока в мире ведутся войны.

Остатки волнения окончательно выветрились. Голова работает чётко, складывая слова и выдавая фразы, мигом облетавшие пространство цеха.

– На долю великого народа выпали великие испытания. Я не буду сейчас говорить о доблести солдат и офицеров на полях брани. Я буду говорить о тех, без чьего ежедневного подвига все усилия армии и флота будут напрасны. Я говорю о вас, говорю о тружениках тыла. Враг силён. Под напором и дерзостью его солдат содрогнулось пространство. Глядя на полчища, вторгшиеся в наши миры, можно понять, что не знающий пощады агрессор давно готовился предать нас забвению. Но мы великий народ, и, согнувшись от первых ошеломляющей силы ударов, сумели выстоять и дать захватчикам жестокий отпор. Гибнут миллиарды наших сестёр и братьев, но их жертвы не напрасны. Пока поля брани требуют солдатской крови, вы куёте нашу победу. Не взирая на зной и холод, на голод и болезни, вы, не падая духом, трудитесь ради существования будущих поколений. Усталость и лишения терзают ваши тела, но горящие жаждой победы души делают всё возможное и невозможное ради приближения победы. Мы выстоим в самой страшной за всю историю человечества войне. Выстоим, потому что все от мала до велика, как один, поднялись на борьбу с заклятым врагом.

Впервые с начала речи посмел окинуть цех взглядом. Многотысячное скопление людей, устремив взоры на балкон, не шевелясь, переваривает его слова.

– Я простой солдат, – продолжил он, – поверьте, я знаю цену геройству и предательству, и позвольте вас заверить: армия, на нужды которой работаете вы, на деле доказала свою состоятельность. Ваши братья и сёстры, не щадя жизней, бьются с вероломным захватчиком. Их мужество и решимость позволили остановить и частично разгромить зарвавшегося врага. Потери пока велики. За каждого убитого врага приходится платить цену, но сократить эту цену сможете только вы, снабдив нас мощным современным оружием. Будьте уверены: армия полна решимости идти до конца, и позвольте от имени защитников поблагодарить вас за ваш трудовой подвиг.

Переведя дыхание и удивившись, что не все слова ещё сказаны, Алексей вновь склонился над микрофоном.

– Враг знал, куда бить. Предприятия южного полушария практически уничтожены. Армия, ведущая жестокие бои, с надеждой смотрит на вас. От вас зависит будущее человечества. Зная, что вы и так делаете всё возможное, присутствующий здесь командующий космическими силами Новой Республики адмирал Арон Двински не решился обратиться к вам с просьбой.

Алексей обернулся и не без доли злорадства встретил встревоженный взгляд адмирала.

– Но я, простой солдат великого народа, познавшего горечь утрат и вкусившего восторг побед, возьму на себя смелость обратиться к вам от лица адмирала и всей нашей армии.

Сзади дёрнули за рукав. Алексей знает, что взял на себя лишку, но, рассудив, что вообще не просил слова, отмахнулся от назойливой руки.

– Готовы ли вы удвоить и утроить усилия и в сжатые сроки восстановить утерянные производства?

Несколько секунд в огромном цеху стояла мёртвая тишина. Затем лёгким ветерком над толпой прошёл шелест голосов. Видя реакцию, Алексей прибавил голоса.

– Готовы ли вы своим трудом обеспечить детям и внукам мирное небо?

– Да—а—а, – нестройный выдох тысяч голосов прокатился по цеху.

– Мы – гордая раса, и мы не позволим нашим потомкам расплачиваться жизнями за наше бездействие, – кричит Алексей, стремясь пересилить растущий гул человеческой массы, – единство – наше оружие. Победа будет за нами.

– Да—а—а—а, – громогласно неслось вслед отошедшему от микрофона Алексею.