Знак Зодиака Змееносец

Глава 9

Добравшись до экспертно-криминалистического отдела, Олеся Сергеевна первым делом заглянула к его начальнику – подполковнику Иванову. С ним она была хорошо знакома. Тот проживал в соседнем подъезде их пятиэтажки, а потому практически ежедневно она встречала его, выгуливающего своего престарелого пекинеса. Когда она видела их рядом, то каждый раз невольно вспоминала одни и те же слова: «Хозяин и собака – на одно лицо». И действительно, лицо Иванова, как и морда его питомца, было чуть приплюснуто, и на нем как-то по-особому выразительно выделялись меланхоличные, вечно влажные навыкате глаза.

– Иван Алексеевич, добрый день, – поприветствовала его Киряк, остановившись на пороге кабинета с широко распахнутой дверью. – К вам можно?

Курящий в задумчивости у раскрытого окна мужчина неторопливо обернулся. Судя по едва заметному кивку, он определенно ее узнал и не возражал, если она войдет.

– Олеся Сергеевна, здравствуйте. А я вас уже заждался, – тихо, чуть нараспев, произнес Иванов. – Как узнал, что вас включили в состав группы, то думал, что к девяти часам ко мне прилетите. А нет, ошибся. Только сейчас заявились.

– Так я сама об этом лишь час назад узнала, – с большим трудом сдерживая улыбку, деловито ответила оперативница.

Образ печального пекинеса, с дымящейся в пасти сигаретой, рисовался в воображении помимо ее воли.

– Иван Алексеевич, мне нужны экспертные заключения по смертям старух, а заодно хочу познакомиться с вашим новым чудо-сотрудником. Вы, наверное, уже догадались, о ком я…

– Как минимум по трем смертям, – пропустив иронию мимо ушей, поправил ее начальник экспертно-криминалистического отдела все тем же тихим, усталым голосом.

Киряк внимательно взглянула на Иванова, и с ее губ невольно сорвалось:

– Я чего-то еще не знаю?.. Что вы имеете в виду, Иван Алексеевич?

– А то, моя дорогая, и имею… Правда, я еще никому об этом не сообщал, так что, будете первой, кто об этом узнает. Дело в том, что этот выскочка Галушка с одной стороны порадовал меня, как наблюдательный и думающий специалист, а вот с другой – очень и очень раззадорил. Это что же получается, криминалисты с огромным опытом просмотрели, а он, желторотый птенец, смог вот так, с кондачка, взять и обнаружить важные улики? Как-то неправильно получается. Так не бывает… Ну или хотя бы, не должно так быть. Поэтому вчера я решил лично пересмотреть все отпечатки пальцев да в картотеке хорошенько порыться. У меня к дактилоскопии, знаете, особая любовь еще с институтских времен… – и впервые за время беседы лицо Иванова немного просветлело. – И знаете, что я обнаружил?.. Еще два случая, где фигурируют пальчики, как на одной из книжек. Первый случай – это суицид. Три месяца назад в собственном гараже был обнаружен труп гражданина Серыкина. Основная версия – самоубийство. Опустошив бутылку водки, этот товарищ свел счеты с жизнью: захлопнул гаражную дверь, завел машину и сел возле выхлопной трубы. Итог – смертельное отравление угарным газом. Кстати, именно на этой бутылке один из «пальчиков» и проявился. Кстати, вы не находите странным, что пустую бутылку обнаружили в багажнике? Для чего ее туда класть, если ты собрался на тот свет?..

Иванов неспешно затушил окурок, сел в кресло, закинул ногу за ногу и продолжил.

– Вторым происшествием, где засветился эти «пальчики», стало ограбление и покушение на убийство местного бизнесмена. Год назад одного торгаша облапошила проститутка. Он привел ее к себе домой для оказания интимных услуг, а она незаметно капнула ему в бухло «Клофелин». А когда барыга отключился, то благополучно почистила его сейф, унеся с собой десять тысяч долларов.

Услышав это, Киряк насторожилась.

«Маньяк, убивающий старух – это одно, а суицидник в гараже и ограбление бизнесмена события совсем из другой оперы. Пожалуй, стоит отработать и эти варианты», – рассудила она.

Тем временем подполковник уже продолжил рассказ.

– Тут, понимаете, Олеся Сергеевна, какое дело… Обычная классификация отпечатков пальцев она ведь на чем основана?.. Правильно, на выявлении определенных видов папиллярного узора: дуги, петли, завитки, их разновидностях, гребневой счет и прочие специфические признаки линий и потовых пор… Но иногда отпечатки подушечек пальцев бывают столь уникальны, что их запоминаешь сразу, без всякой классификации, чисто на зрительной памяти. Как, собственно, и в данном случае. Обнаруженная «двойная петля» – это довольно редкий тип папиллярных узоров, а зеркальная «двойная петля» да сразу на обоих больших пальцах – это, знаете, огромнейшая редкость. Такие петли уникальны сами по себе, поскольку один раз увидишь – ни с чем потом не спутаешь. Поэтому они и врезались мне в память. Знаете, сейчас и в наших, и в зарубежных журналах по криминалистике стали появляться аналитические статьи, в которых авторы выкладывают статистические данные по частоте встречаемости различных типов узоров у разных групп преступников. Так вот, некоторые дюже умные авторы пытаются связать особенности типа узора с той или иной наследственной предрасположенностью к определенному виду преступлений. Любопытно, но я сам недавно читал, что одним из признаков склонности человека к насильственным действиям – в частности к убийствам – как раз и являются эти самые «двойные петли».

Иванов задумчиво потер подбородок, словно подбирая правильные слова.

– Ну да ладно, с этим наука еще только разбирается… Давайте мы лучше вернемся к нашим баранам. И начну я не с уникальных петель, а с самых обычных, но тоже весьма примечательных, – криминалист закурил еще одну сигарету.

– На каждой из трех книженций, доставленных нам для проведения дактилоскопической экспертизы, помимо «пальчиков» погибших старух, имелись отпечатки, принадлежащие другому лицу. По всем признакам это мужчина. Скорее всего, чуть выше среднего: метр семьдесят шесть – семьдесят восемь. Важнее другое, его «пальчики» имеют одну примечательную особенность, а именно – травмированные подушечки концевых фаланг. На них везде в изобилии присутствуют следы рубцов от заживших вторичным натяжением ран: как от мельчайших шрамов, так и до выраженных дефектов. А теперь, Олеся Сергеевна, внимание! «Двойные петли» больших пальцев и отпечатки травмированного типа встречаются вместе исключительно на книжке с места преступления в селе Радогощь.

– Понятно, – скорее по привычке кивнула Киряк, которая хотя и схватывала все на лету, но на этот раз была несколько сбита с толку. – А не могут ли «двойные петли» и отпечатки изуродованных пальцев принадлежать одному и тому же человеку?

– Это исключено, – категорично заявил Иванов. – Отпечатки принадлежат разным людям. Причем, травмированные «пальчики» располагаются исключительно на обложках. Внутри, на страницах, их нет. Складывается впечатление, что их хозяин лишь держал эти книги в руках, но никак не листал. Зато отпечатки больших пальцев человека с «двойными петлями» расположены как на обложке, так и на нескольких страницах книги из Радогощи. «Пальчики» же погибших старух хаотично располагаются по всем участкам книг. Не знаю, читали ли они их или нет, но листали точно.

– Да уж, Иван Алексеевич, озадачили вы меня… То, что вы рассказали, несомненно, требует тщательного осмысления. А поскольку с материалами дела я еще не ознакомилась, то считаю преждевременным задавать вам какие-либо уточняющие вопросы, – Олеся Сергеевна с хитрецой посмотрела на Иванова. – Подскажите, а как мне найти эксперта Галушку? Прямо горю желанием познакомиться с вашим новым подчиненным.

– Он в фотолаборатории, – на удивление холодно и отстраненно произнес Иванов и закурил очередную сигарету. – Только, Олеся Сергеевна, вы, если что, не пугайтесь… Он… как бы точнее выразиться… несколько своеобразный молодой человек.

И уголки рта начальника экспертно-криминалистического отдела едва заметно дернулись в стороны. Киряк знала, что таким манером он обычно улыбался.

***

В первом из двух кабинетов фотолаборатории Киряк никого не обнаружила, зато обратила внимание на приоткрытую дверь в соседнюю комнату, где, собственно, и находилось основное оборудование. Это было несколько странно, поскольку грубейшим образом нарушало всю технологию работы с фотопленкой.

Осторожно просунув голову в приоткрытую дверь, она заглянула внутрь.

Все пространство комнаты заливал неяркий красноватый свет, источником которого служили два настенных фонаря со специальными светофильтрами. Прямо напротив входа хорошо просматривался участок стены, выложенный светлыми квадратиками кафельной плитки. Он сразу привлек ее внимание, поскольку в этом месте творилось какое-то странное мистическое действо.

В красноватых бликах глянцевой поверхности кафеля плясали две огромные, размазанные по стене человеческие тени. Они, как два черных мрачных костра, медленно извиваясь, двигались из стороны в сторону в завораживающем дергано-ломаном танце. Удивительным было и то, что у танцующих фигур не просматривалось ног. Создавалось впечатление, что тела выходили прямиком из пола, переходя сразу в руки и головы.

И все же самым пугающим элементом этой фантасмагории были именно головы танцующих человечков. Из макушек, плавно сходясь к центру, наружу торчали то ли две толстые антенны, то ли…

От пришедшей Киряк аналогии ее передернуло.

«Неужели это беременность так сказывается?.. Уже чертовщина всякая мерещиться стала…» – нервно усмехнулась она и, взяв себя в руки, громко постучала в притолоку.

Однако стук не произвел на танцующие фигуры никакого эффекта. Все так же они продолжали двигаться в своем беззвучном странном танце. Тогда она решила действовать проще. Распахнув дверь, Киряк уверенно шагнула внутрь.

Картина, открывшаяся взору, была еще более удивительной, чем пляска теней на кафельной стене. Посередине комнаты с закрытыми глазами на коленях стоял молодой человек и, ритмично сокращаясь всем телом, самозабвенно танцевал свой странный ломаный танец. На плечи был наброшен темно-синий хлопчатобумажный рабочий халат, застегнутый лишь на одну верхнюю пуговицу, а на голову водружены большие наушники, соединенные между собой широкой металлической дугой.

«Вот тебе и рога на стене», – улыбнулась Киряк и легонько постучала пальцами по плечу танцора.

Это, в принципе, безобидное действие привело к весьма неожиданному и несоразмерному противоположному эффекту. Буквально за доли секунды тот вскочил с колен и, развернувшись в воздухе на сто восемьдесят градусов, оказался лицом к лицу с Киряк.

Звенящее, как тетива натянутого лука, напряжение повисло в воздухе. Оперативнице показалось, что она почти физически ощущает, как вибрирует воздух в тесном кабинете фотолаборатории. Перед ней в позе боксера с выставленными перед собой руками застыл незнакомый парень лет двадцати пяти. Настороженным взглядом он скользил по ее лицу, словно пытаясь угадать, кто перед ним оказался.

Теперь Олеся Сергеевна могла хорошенько его рассмотреть.

Среднего роста, худощавый, хотя нет, скорее даже субтильного вида брюнет с удлиненными взъерошенными волосами, которые, ниспадая ему на лицо, достигали практически края острого подбородка. Из-под распахнутого халата выглядывали затертые до дыр черные джинсы и футболка с изображением какого-то человека и надписью на английском языке: «Kurt Cobain». На ногах красовались полуспортивные кеды с тремя полосками по бокам.

– Извиняюсь, что оторвала вас от столь важного дела, но я ищу Яна Алексеевича Галушку. Может быть, вы знаете, где его найти? – как ни в чем не бывало, доброжелательным тоном поинтересовалась Олеся Сергеевна.

Выражение лица молодого человека мгновенно преобразилось. А спустя пару секунд перед ней уже стоял совершенно другой человек: спокойный и уверенный в себе молодой мужчина. Даже внешне он стал словно выше, старше и серьезнее.

– Позвольте представиться, Ян Алексеевич Галушка. Но вы можете обращаться ко мне просто Ян. До Алексеевича, как вижу, в ваших глазах я еще не дорос, – придав волосам некое подобие прически, приятным глубоким голосом произнес брюнет. – Прошу прощения за мой танец, но так я снимаю умственное и психологическое напряжение. Знаете, музыка и танец – это лучший способ отвлечься от проблем и накопившейся усталости.

Произнеся это, Галушка по-хозяйски уверенно подошел к стене и нажал на клавишу настенного выключателя. Яркий свет потолочных ламп больно резанул Олесе Сергеевне по глазам, заставив зажмуриться. Когда же она вновь их, Галушки в комнате уже не было. Обнаружила она его в соседней комнате, стоящим в ожидании ее около письменного стола.

Галантно отодвинув в сторону один из стоящих стульев и развернув его к ней, он любезно предложил гостье присесть.

– Располагайтесь, пожалуйста. Я весь в вашем распоряжении. Что бы конкретно вы хотели от меня узнать?

Эта уверенность, с которой он действовал, и тон, прозвучавший в вопросе, настолько контрастировали с его внешним видом, чуть не застали Киряк врасплох. Ей сразу вспомнились слова подполковника Иванова про своеобразность своего нового сотрудника.

«Своеобразность – это еще мягко сказано», – усмехнулась она.

Словно уловив ход ее мыслей, Галушка решил действовать на опережение.

– Вы, пожалуйста, не смотрите на мой внешний вид – он обманчив. Я обожаю криминалистику, но, к моему большому сожалению, терпеть не могу форменной одежды. Это еще с армии пошло… – уточнил он. – К тому же я дипломированный психолог, а это уже почти диагноз. Хуже только у психиатров.

Он непринужденно засмеялся, однако, видя, что на собеседницу его слова не произвели должного эффекта, торопливо добавил:

– Олеся Сергеевна, вы только не подумайте про меня лишнее. На дежурстве, когда я выезжаю на места преступлений в составе следственно-оперативной группы, то, как правило, бываю в другой одежде. Ну или почти в другой…

– А откуда вы знаете, кто я такая? – поинтересовалась Киряк, приятно удивленная осведомленности молодого криминалиста.

– Как бы вам сказать… Дело в том, что по натуре я очень педантичен. И как только меня взяли в штат экспертно-криминалистического отдела, то первым делом я выяснил, с кем придется взаимодействовать в будущем. Для этого я составил список сотрудников всех отделов управления внутренних дел. Для меня как психолога по образованию очень важно сразу наладить правильные рабочие отношения с коллегами по службе…

Впервые за много лет опытная сыщица была несколько сбита с толку. За время службы в уголовном розыске она повидала немало отрицательных типажей сотрудников внутренних дел. Были среди них и откровенные негодяи, и беспринципные, и просто «пуленепробиваемые» бесчувственные индивидуумы. Были, в конце концов, и откровенные бездельники, и даже алчные и корыстные «оборотни в погонах». Но вот такого, пусть и сотрудника экспертно-криминалистического отдела, ей встречать пока не приходилось.

Решив повнимательнее присмотреться к сей нестандартной личности, Киряк пошла простым путем: она сделала вид, что поверила всем его словам.

– Что ж, Ян Алексеевич, будем считать, что я вам поверила. Давайте сразу перейдем к делу. И первый вопрос, который меня интересует, это…