Историческая проза — истории — стр. 5

Когда-то в детстве была у меня эта книга. Я её любила. И про Александра Блока я еще ничего не знала. Да и когда узнала, стихотворение вынесенное в заглавие, хоть и не точной цитатой, не сразу мне попалось. А вот когда я его прочитала, было чувство что меня немного обманули. Книга-то действительно о подвигах и о доблести, а вот стихотворение о другом совсем... О доблестях, о подвигах, о славе Я забывал на горестной земле, Когда твое лицо в простой оправе Перед мной сияло на столе. А книга очень хорошая.

Мало читала книг на военную тематику и мало смотрела фильмов о войне. В детстве от таких фильмов родители просили отойти от экрана - ты все равно ничего не поймешь, только перепугаешься. А когда спрашивала о чем там - отвечали - ой, о тяжелом, не расскажешь, об ужасах войны, о таком без слез не расскажешь. И я удивилась встретить такую книгу как эта - я смогла побыть на войне и лучше понять какая она была, вернее определенный периуд. Наконец-то я смогла поговорить о войне и дедушке с родными о чем-то кокретно, а не только об этической стороне войны. Уговариваю папу прочитать - мы всю жизнь гуляем в парке им. 28 панфиловцев, фотографируемся…

Когда мода на эту книгу уже прошла, я решила проверить, что в ней такого особенного было. Начала читать - и уснула! Книга показалась мне слишком скучной: все эти подробные, медленные описания Делфта, каналов, дома художника Вермеера, посуды на его кухне, мебели в комнатах, детей, жены и т.д. Всё это описание без всякого действия наводило на меня тоску. Как ни заставляла себя, дальше первых страниц дело не пошло. Прошло около пяти лет. На работе у меня всё стало неспокойно. Всё слишком шумно, суетливо, всё надо вчера. И вот тогда, к своему удивлению, в этой книге я нашла "убежище", островок размеренной жизни, которого мне так не хватало. Вся…

В конце десятого класса сдавали экзамен по истории. Как раз за пару месяцев до конца учёбы я и читала "Жестокий век". Не ради учёбы, а просто "потому что". Когда нам раздали билеты - в 10 из них был вопрос про Чингиз хана. Я ещё подумала: "Вот будет интересно, если он мне на экзамене попадётся! Я ж теперь умная, всю жизнь его могу перессказать." И что вы думаете? Я бы не удивилась, если бы он мне не попался. Но мне попался 11 белет. Прям рядышком! А одноклассник, который шёл за мной вытянул 10 - мой билет! Беда-обида. В общем, жизнь боль. Но экзамен я сдала...

Есть города, в которых надо гулять в одиночестве. Максимум - вдвоем... но только с очень близким человеком. И упаси Боже, с туристической группой! Париж из таких... Я много бродил по его улочкам. Присаживался в уличных кафешках, с бокалом вина, иногда протискивался сквозь шумную толпу, а иногда забредал в совершенно безлюдные кварталы. Бывало - блуждал, не найдя ближайшую станцию метро (один раз мне помогли вежливейшие французские полицейские, на хорошем английском, обьяснившие дорогу) Город странен... он как бы мерцает, в восприятии. То он до ужаса современен и материален. А то, становится каким то совершенно ирреальным... Как то я забрел…

Читал роман Джона Херси еще будучи советским школьником. Понятно, что тогда интересовало. Книга запомнилась, что бывает далеко не всегда. И вот нашел старую экранизацию, которая была сделана на восемь лет раньше, чем «Возлюбившего войну» перевели у нас (1970). Полностью содержание романа фильм, конечно, передать не может, но в основных моментах замысел сохранен. Лучшие воины – это безумцы, которые незаменимы в боях, но среди нормальных людей места им нет. (Отчасти суровый американский реализм перекликается с российской фантастикой – «Танкистом» Ильи Бояшова). Актерская игра на высоте, из операторских успехов впечатляют кадры, когда…

Удивительная книга и, как всегда удивительный, испанский автор и моя любимая Испания. Как оказалось, мне очень по душе книги длиною в жизнь. Этот замечательный роман я не просто прочитала, я прожила целую жизнь в средневековой Испании вместе с героями книги, вместе с Арнау Эстаньолом. И это было замечательно, и невозможно понять всех эмоций и переживаний пока не прочитаешь книгу, поэтому больше ни слова не буду писать, а только непременно рекомендовать к прочтению.

Историю советской музыки учили на 4 курсе музыкального училища... за окном шумел ветер перемен,поисков,предвыворных кампаний 90х...а Дмитрий Шостакович был просто ... очередной темой,которую надо сдать. Потом был киноавангард, Эйзенштейн и Довженко, потом Параджанов и Пазолини... и какое-то смутное ощущение чего-то знакомого... Пастернак или Булгаков отзывались... Сейчас решила почитать Барнса. Я уже читала его романы, но этот привлек именно фигурой... что-то смутное шевельнулось... Читала в купе и пережидала. Совершенно затянутое начало: ожидание,НКВД... все это лейтмотивы знакомого советского прошлого... Но за вступлением началось…

Историю советской музыки учили на 4 курсе музыкального училища... за окном шумел ветер перемен,поисков,предвыворных кампаний 90х...а Дмитрий Шостакович был просто ... очередной темой,которую надо сдать. Потом был киноавангард, Эйзенштейн и Довженко, потом Параджанов и Пазолини... и какое-то смутное ощущение чего-то знакомого... Пастернак или Булгаков отзывались... Сейчас решила почитать Барнса. Я уже читала его романы, но этот привлек именно фигурой... что-то смутное шевельнулось... Читала в купе и пережидала. Совершенно затянутое начало: ожидание,НКВД... все это лейтмотивы знакомого советского прошлого... Но за вступлением началось…

Вася, привет! Далее следует крик души, возомнившей себя сильно чувствительной к культурной стороне жизни. Мне нужно кому-то об этом рассказать! Ну и потом, спустя время, прочитать будет небезынтересно. К тому же, 3D-модель Петербурга в голове занимает слишком много места. Всерьез можно не воспринимать – это явный приступ экзальтации; при этом больной в здравом уме и ясно осознает происходящее =) Случилась же со мной эта книга! "Собор" – это что-то удивительное! Как недавно я восхищалась "Жаждой жизни" И. Стоуна, так и теперь не могу сдержать восторгов. В октябре для меня открылся целый пласт жизни – живое, кровоточащее творчество…

На ринге жизни Погибают книги. Их тоже убивают, Мочи нет, Со стеллажей, столов В охапку выгнав. Стерев и тонкий, Невесомый след. И вместе с книгой Человек утерян. Ему на свете Места не нашлось. Но, как боксёр, Во смысл жизни веря, Выходит книга В битву в полный рост.

Воинская часть раскидывала палатки сразу за Каменухой. Командовал ею майор Еднерал, предвосхитивший идеи глобального дизайна знаменитых маэстро — американца Христо Христова и француза Жана Вирана. В число известнейших осуществлённых миллионных проектов американского дизайнера входило задёргиванье каньона на Среднем Западе оранжевым занавесом в полкилометра шириной, а также укутыванье в прозрачную плёнку прибрежной полосы необитаемого тихоокеанского острова со всеми скалами, кустами и песком. (Проекты финансировались фирмами, производившими оранжевые занавеси и плёнку.) Жан Виран за четыре месяца разрисовал абстрактными узорами несколько…

Все знают это знаменитое танго с веселенькими новогодними словами. Но в тексте книги явно упоминался другой текст. С трудом его нашла. Слова в одном месте сказано народные, в другом Алексей Яцковский, то ли его слова, то ли он исполнитель - не докопалась. Новый Год Порядки новые Колючей проволокой Наш лагерь окружен Со всех сторон А на меня глядят Глаза суровые И смерть жестокая Нас стережет Таков закон сегодня Новый Год Этапы новые Идут на север Заменять тех, кто погиб Указ один На берегах твоих Страна огромная Построим новый мир Мы для живых На Колыме Уже четвертая зима Без переписки – в острогах И только в радужных снах Я снова пью до…

Много цитат этой великолепной книги открыли мне незнакомых авторов и забытые стихи. Хочется воскресить некоторые из них. Автор этого стихотворения - малоизвестный поэт Владимир Орт. Настоящее его имя – Владимир Цезаревич Виторт, он автор единственной стихотворной книжки «Республика любви» (Пг. 1918). М о я „ л ю б о в ь " Люблю как-то странно: Туманно, нежданно, Гипнозно, заочно, Блудливо, порочно, Призывно, беcпечно — И зло беcсердечно.... Т а к нежно-мимозно.. . Т а к тайно наркозно.. . Келейно-альковно, Приливно-любовно — Люблю Вас — морфинно, — Люблю кокаинно. 1916 . В оригинале - так: М о я „ л ю б о в ь " Люблю какъ-то странно:…

Последняя улыбка была отыграна. Он убрал ручку в карман. Легкая испарина выдавала все скованные движения его нервов. Москва. 16-й год. Презентация кончена. В свои 70 он так и не научился справляться с публикой. Великая карьера, шумные книги, смерть и лицо невротика с повадками труса. Это все? Это моя попытка разобраться с последним романом Джулиана Барнса. Будем откровенны: “Шум времени” — не самая лучшая его книга, я очень люблю “Попугая” и “Предчувствие”, но здесь все оказалось сложнее, поэтому я написал свой отзыв его рукой. Я пользовался его методом: реконструировал 20 минут Барнса в России в скромные три-четыре абзаца, написанных…

Чуть не забыл. Один из немногих положительных свойств текста книги – необычайное разнообразие ругательных слов из уст царя Иоанна Грозного. Наверное, половина из них адресована несчастным слугам Прошке и Ониське. Царь Иван IV в книге изрядно карикатурен. Чем-то напоминает мультяшного царя с примесью… Жириновского. Он капризен, трусоват и постоянно подслушивает, о чем там судачат Прошка с Ониськой, а потом смачно, никогда не повторяясь, их же ругает. Ругань царская с матом (в его современном звучании) не имеет ничего общего, для меня она настоящее лексикологическое удовольствие. Решаю сохранить в истории. Для лиц тонкой душевной организации…

Я читал «Соколиный рубеж» и чем ближе приближалось его окончание, тем больше понимал, что этому почти гениальному роману, увы, не суждено стать даже сколь-нибудь известным. Так бывает. И в этой коллизии нет ничего удивительного. Впрочем, это тема и место ей в последующей рецензии. Роман полон самых удивительных и живо описанных приключений, глубоких, пронзительных наблюдений и размышлений. Но первое и самое простое, что потрясло в романе С. Самсонова — это блестяще живые картины воздушных боев советских летчиков-истребителей и фашистских асов. Картины глазами и чувствами советского аса Григория Зворыгина и фашистского летчика Германа Борха.…

Написал отзыв на книгу Льва Данилкина «Ленин. Пантократор солнечных пылинок». Отзыв получился не очень добрым. Странное дело, книжку поругал не, зато, что она плоха, а за то, что не увидел в ней того, что хотел. Впрочем, поругался не очень сильно, наверняка имею какое-то право… Вскоре взялся за другую: «Соколиный рубеж» С. Самсонова. И вдруг после первых трех десятков страниц в совершенном потрясении, оглушенный от прочитанного заметался по интернету, чтобы понять, как и почему проза этого великолепного писателя прошла мимо меня. "Кто он!? Откуда? Возраст? Что написал еще? Когда? Замечен ли? Отмечен ли? Как я мог такое пропустить, о горе…

Дева винных погребов, Сладостная роза, Ave, ave, я пою, Virgo gloriosa! Наш трактирщик трезвый плут, С хитрой лисьей рожей, — Все же погреб твой люблю Больше Церкви Божьей. От Кипридиных сетей И от стрел Амура Не спасают клобуки, Четки и тонзура. За единый поцелуй Я пойду на плаху. Нацеди же мне вина, Доброму монаху. Не боюсь святых отцов; Знаем мы законы: В Риме золотом звучат, — И молчат каноны. Рим – разбойничий вертеп, Путь в геенну торный. Папа – Божьей Церкви столп, Только столп позорный, Ну же, дева, поцелуй! Dum vinum potamus — Богу Вакху пропоем: Te deum laudamus!

Три-четыре книги одновременно, не связанные сюжетно, стилистически, исторически или географически. В сочетании чаще случайном - такой режим чтения. Иногда они, как сговорившись, выталкивают на поверхность какую-то одну тему, неделя прошла под знаком орнитологии. Скворцы заполняют небо над городом в "Книге скворцов" Шмаракова и в дополнение к этому скворцовому нашествию узнаю, читая, массу исторических анекдотов, так или иначе связанных с птицами. Averbs ("Наречия") Хендлера сообщают, что “Attractive, artful, and aggressive are all terms which have been used to describe magpies, and they are all accurate” (Привлекательные, ловкие,…

Знаете это чувство, когда держишь в руках только что купленную, новую, пахнущую типографией книгу? Так вот. Иду я из магазина, наслаждаюсь тяжестью этого издания. И прямо за порогом магазина роняю книгу в огромную такую лужу. Я даже не успела раскрыть её первый раз, так чтобы "хрусть". Горе. Печаль. Безысходность.

Я заметил, что почти в каждом городе нашей страны есть памятник Ленину. Кто он? Этот вопрос я задал маме. Она сказала, что это человек, возглавивший в 1917 году революцию. Те события, с одной стороны, были хорошими, а с другой плохими. Но это наша история и знать их надо. В магазинах сейчас не купить кгиги про Ленина, поэтому мы их взяли в библиотеке. Мне было интересно их читать. А скоро мы поедем на экскурсии по ленинским местам.

мои "изыскания" после прочтения этой книги. 1) Публикация в журнале Вокруг света 1968-07, страница 33 Иллюстрации С. Прусова Перевод с французского В. Толли http://zhurnalko.net/=travel/vokrug-sveta/1968-07--num33 2) http://chitayu-i-zapisyvayu.blogspot.co.il/2016/09/httpwww.html 3) http://o-p-f.livejournal.com/2442039.html 4) http://o-p-f.livejournal.com/2444673.html The Soviet–Afghan War lasted over nine years, from December 1979 to February 1989 5)http://o-p-f.livejournal.com/2442730.html

После того, как на концерте в честь «Безвиза» с киевской сцены из уст этого господина прозвучали стихи М.Ю. Лермонтова: «Прощай, немытая Россия Страна рабов, страна господ, И вы, мундиры голубые, И ты, им преданный народ»,я подумал, что идея и мысли книги Захара Прилепина прозвучали несколько по-иному. Из одиннадцати героев книги «Взвод. Офицеры и ополченцы русской литературы» некоторые в своих произведениях или в общении в разной степени нелицеприятно высказывались о России, критиковали ее. Это Петр Вяземский, Александр Бестужев-Марлинский, Владимир Раевский, Петр Чаадаев, Павел Катенин, Александр Пушкин. Этих в современных понятиях можно…

Иногда так в жизни происходит, когда идёшь в книжный магазин за одной книгой и встречаешься с другой. Так произошло и со мной. В роковой день встречи с "Викторией" я шла в Книжный Клуб за "Кристиной" Стивена Кинга, но каким-то невидимым чудом меня потянуло к стелажу именно с этой книгой и я буквально вцепилась в неё. Скажу сразу, что я не поклонница дворцовых тайн, сплетен и интриг, но эта книга просто чудо. Дочитывая её, я понимаю, что мне очень интересна эта история и я хочу продолжения.