Феттер подняла руку: — Тетя... «На последней парте»

Феттер подняла руку:
— Тетя Дёрди, а мне мама говорила, что цыгане все такие. Кати ведь тоже цыганка!
— А что это такое — цыганка? — строго спросила тетя Дёрди.
Феттер смешалась и поскорей села на место.
— Встань, Аги, я ведь тебя спрашиваю.
— Ну… у них кожа темная…
— Марика, какая у тебя кожа летом? — спросила тетя Дёрди.
— Тоже темная, — ответила Марика.
— Еще у них волосы черные, — пробормотала Феттер.
— Разве у Кати черные волосы? — спросила тетя Дёрди, обращаясь ко всему классу.
— Нет, просто темные, каштановые, — хором загудел класс.
— А у Илдико Ружи какие?
— Черные, — снова отозвался хор голосов.
— Она грязная, — неуверенно проговорила Феттер. Ей почему-то хотелось плакать.
— А ну-ка, выйди сюда, Ференц Деак, — приказала тетя Дёрди Коняшке, так как именно ему принадлежало это столь известное в венгерской истории имя[14].
Фери поплелся к кафедре, моргая и оглядываясь. Он решил, что тетя Дёрди заметила, как он вырезывает ножницами танк из цветной картинки, и сейчас спросит, как он посмел принести в класс ножницы, если сегодня нет рукоделия. Но тетя Дёрди вызвала его совсем не поэтому.
— Покажи руки… Ох, какие чумазые! Ну-ка, покажи теперь классу. Грязные?
— Грязные! — закричали все.
— А ты, Аги Феттер, садись, — сказала тетя Дёрди таким голосом, что Аги сама удивилась, как это она тут же не провалилась сквозь землю.
— Сейчас я вам расскажу, что такое цыгане, — заговорила совсем по-другому тетя Дёрди. — Они такие же люди, как мы все, так же живут, думают, чувствуют, работают. Такие же люди, как венгры, французы, русские, негры, кубинцы. Разве что кожа у них чуть темнее нашей, но все мы одинаково смеемся, когда приходит радость, и плачем одинаково, если случится беда.