Некоторое время я думал о... «Восемь белых ночей»

Некоторое время я думал о человеке, который поклялся тысячу и одну ночь просидеть под окном своей любимой, но в тясычу первую ночь он специально не явился. Тем самым он продемонстрировал презрение к ней, к себе, будто в самом конце презрение и его соложница любовь сплелись, точно две гадюки, что впиваются в руку, которая их кормит: одна впрыскивает яд, другая - противоядие, - неважно, в какой последовательности, но впиться необходимо дважды, и каждый раз больно. Я подумал, что все, что было у нас с Кларой, от самой первой ночи до последней, происходило под заком презрения и гордыни, а в промежутках - страх и недоверие, при том что единственное слово, способное все изменить, было приговорено к молчанию, в итоге оно сделалось жестоким, льдистым, суровым. Я его так и не произнес, верно? Снегу, ночи, памятнику в парке, своей подушке - да. И произнесу теперь, не потому что утратил тебя, Клара, я утратил тебя, потому что любил, потому что с тобой увидел вечность, потому что любовь и утрата тоже неразлучные спутники.