Как уже упоминалось,... «Японо-китайская война 1894-1895 гг. Неуслышанная война»

Как уже упоминалось, определенные силы в Японии активно сотрудничали с корейскими прогрессистами из так называемой Независимой партии, формально не представляя никаких государственных структур.

Фукудзава Юкити, один из реформаторов японской системы народного просвещения, был непосредственно связан с Ким Ок Кюном еще до «почтового» мятежа, когда тот приезжал в Японию. Фукудзаву часто называют главным идейным вдохновителем событий 1884 года.

В то, что государство позволит какую бы то ни было самодеятельность в деле, касающемся приоритетов собственной внешней политики, поверить совершенно невозможно.

С другой стороны, активными сторонниками поддержки корейских реформаторов выступали оппозиционные правительству силы, и прежде всего активисты формально распавшейся либеральной партии.

Вот от этих можно было ожидать чего угодно, и японская полиция вкупе с Генеральным штабом обоснованно опасались всякой неожиданной пакости от этих господ. И не без оснований.

Японские либералы сильно напоминали своими повадками европейских анархистов, которые были в описываемые времена постоянной головной болью полиций и жандармерий от Петербурга до Мадрида.

Ведущие лидеры этой партии - граф Гото Сёдзиро, старший и более осторожный, и Кобаяси Кусуо, молодой-горячий, были хорошо знакомы с Ким Ок Кюном, даже выступали посредниками в поисках денег для корейских реформаторов, надеясь найти их у французов.

Французы были не против оплатить корейскую внутреннюю заваруху по сходной цене в миллион иен, однако двигала ими не преданность демократии, а стремление связать китайский Северный флот в Желтом море.

Однако, как уже упоминалось, смена французского правительства привела к быстрому заключению мира с Китаем, и Корея не понадобилась.

Гото был вынужден смириться с невозможностью раздуть пожар корейской революции, но его молодой коллега Кобаяси не унялся.

Он вознамерился совершить задуманное малым числом вооруженных фанатиков, каковых видел героями Японии.

План операции состоял в том, чтобы переправить в Корею полтора десятка отьявленных головорезов, каковым пред стояло физически устранить ближайших родственников королевы Мин, по досадному недоразумению уцелевших во время банкета на сеульском Главпочтамте в 1884 году.

После чего Кобаяси надеялся собрать под своей железной революционной рукой скрывавшихся в Корее сторонников Ким Ок Кюна, с их помощью кардинально изменить ситуацию в стране (???), после чего Корея якобы авто матически становилась наиближайшим другом Японии.

Заручившись поддержкой своего ближайшего друга Ои Кэнтаро, при молчаливом согласии Гото, Кобаяси приступил к непосредственной подготовке «экспорта революции Мэйдзи».

К участию в заговоре были привлечены молодые и азартные люди, даже одна девушка - Кагэяма Хидэ, этакая японская Софья Перовская. Было составлено обращение к корейскому народу - на китайском, кстати, языке - в котором подвергались критике действия Цинского двора по отношению к Корее.

В самом конце говорилось, что японские друзья, движимые великим принципом свободы, покарают жестокий Китай и освободят от него братскую Корею.

Однако Ким Ок Кюн, к которому обратились за поддержкой намерений, отказал Кобаяси: он очень хорошо знал обстановку в Корее, и не намеревался связывать свое имя с совершенной авантюрой Либеральной партии.

Но это не смутило «революционеров». С мая 1885 года заговор Кобаяси-Ои перешел в практическую плоскость. Будучи оппозиционными правительству, либералы считали важнейшим условием своей деятельности ее полную конспирацию.

Однако после того, как они побывали у Ким Ок Кюна, их замыслы стали известны полиции, и их взяли под плотное наблюдение. Дав им некоторое время порезвиться, полиция арестовала практически всех причастных к заговору в ноябре 1885 года - всего 63 человека.

Все они были осуждены за действия, могущие вызвать международные осложнения, а также за нарушения правил обращения со взрывчатыми веществами, поскольку в момент ареста у заговорщиков было найдено до 20 самодельных пироксилиновых бомб.

Практически все заговорщики были амнистированы в 1889 году в связи с принятием Конституции. Эта история многому научила японские власти: внутренний сыск был значительно ужесточен, антикорейские выпады пресекались железной рукой. После заключения Тяньцзинского договора с Китаем этой политике появилось основательное оправдание.