Здесь мы дадим себе время... «Философские крохи, или Крупицы мудрости»

Здесь мы дадим себе время подумать — торопиться, в конце концов, некуда. Двигаясь медленно, можно так и не достигнуть цели, но двигаясь слишком быстро, иногда проскакиваешь мимо цели. Поразмыслим об этом отчасти в духе греков. Допустим, мальчик получил в подарок немного денег — сумму, достаточную для того, чтобы купить, например, хорошую книжку или игрушку, поскольку та и другая стоят одинаково; и вот, если он купил себе игрушку, сможет ли он на те же деньги купить себе еще и книжку? Конечно же — нет, ведь деньги уже потрачены. Но предположим, ребенок этот снова подойдет к продавцу и спросит, не заберет ли тот у него игрушку и не даст ли взамен книгу. Продавец на это, скорее всего, ответит так: «Мой милый, теперь игрушка твоя уже ничего не стоит. Имея деньги, ты мог купить себе книжку точно так же, как и игрушку, но у твоей игрушки есть одна особенность: раз уж ты ее купил, она теряет свою цену». Услышав такое, ребенок, скорее всего, удивится и подумает: «Вот ведь как странно...» А ведь в действительности нечто подобное уже было однажды: человек мог купить свободу или несвободу за одну и ту же цену, и цена равнялась свободному выбору его души и верности выбору. И человек выбрал несвободу, но приди он тогда к богу и спроси: можно ли несвободу обменять на свободу? — ответ, скорее всего, был бы таким: «У тебя, несомненно, была возможность приобрести то, что ты хотел, но несвобода имеет ту особенность, что раз уж этот товар вы- брали, он больше ничего не стоит, даже если за него пожелали заплатить ту же цену, что и за свободу. Неужели тогда сделавший свой выбор человек не задумался бы о том, что здесь и впрямь есть какая-то странность? Или вот, скажем, сошлись два вражеских войска в смертельной битве, и случаем оказался там один посторонний рыцарь, которому предложили принять участие в битве на той или на другой стороне; рыцарь сделал свой выбор, войско, к которому он присоединился, было разгромлено, а сам он взят в плен. И вот его как пленника приводят к победителю, и у рыцаря хватает глупости предложить ему свои услуги, чтобы воевать теперь на его, победителя, стороне. Победитель, надо думать, ответит рыцарю так: «Милейший, ты теперь мой пленник; у тебя, правда, было время для того, чтобы сделать другой выбор, но теперь-то все по-другому...» Не правда ли: здесь та же самая странность.