Хорошо всё-таки, когда тебя... «Кувырок через голову»

Хорошо всё-таки, когда тебя ждёт во дворе верный человек — необидчивый, белобрысый, крепкий, немножко без чувства юмора, немножко разноглазый, с крепкой палкой в руке, которая больше и не нужна, она ж не для драки. Ася что-то такое почувствовала внутри — хорошее, вдруг. Но, конечно, не поняла, что это от Богданова. Это позже понимаешь.

Она просто пошла через двор, не оглядываясь. А он пошел за ней. Потом она обернулась и спросила:

— Что такое «реникса»?

Богданов тоже не знал.

— Эх ты! Чехова читать надо, — небрежно сказала Ася.

Богданов засопел сзади. Он вообще ничего не читал и терпеть не мог таких разговоров. Но на Асю он всё равно не обиделся.

Неожиданно вышло солнце. Узкий городской двор вдруг засиял пронзительным осенним светом. Зашевелились деревья. Жёлтая трава заблестела. Серая глухая стена, без единого окошка, вдруг сделалась голубой и будто возносилась куда-то. Воробьи взлетели, как искры. И скрылись за искрящейся крышей. Арка, где был выход на улицу, вдруг стала таинственно-чёрной, и в бархатной её глубине явственно проступила тайна. Туда, к этой тайне, по светлому асфальту бежал сейчас большой чёрный кот, занося вбок упругий, как руль, хвост.

Так вдруг красиво!

Ася что-то такое почувствовала. Даже приостановилась. Но, конечно, она не знала, что теперь этот двор, вдруг пронзённый мгновенным светом, останется в ней на всю жизнь. И эта замшевость арки. И лиловая чернота астры на маленькой клумбе. И кот на белом, словно морской песок, асфальте. И певучий голос где-то далеко позади: «Коля! Оля!» И сопенье Богданова за спиной. И что потом она будет всё это помнить как счастье.

Это ведь только потом понимаешь.

А сейчас это знала за Асю мама, которая стояла на третьем этаже у окна, смотрела напряжённо-прищуренными глазами, может — во двор, может — куда-то дальше, и улыбалась каким-то своим мыслям.