Река больше не ревела, а... «Пойма»

Река больше не ревела, а только тихонько что-то бормотала, как бурчит в утробе у мирно спящего человека, набившего брюхо кукурузным хлебом и бобами. С берегов перестала оползать земля, и река опять потекла, уютно обустроившись в новых границах, так же безмятежно, словно и не случалось никакого гнева небес.