Лев Лурье - аудиокниги

Лев Лурье о том, какие проблемы были в семье Романовых, каким характером обладал император и почему друзьям он предпочитал общество жены. Что ожидало приезжего в Петербурге, какие социальные лифты помогали самым предприимчивым и кому революция была нужна меньше всего. Как жила столица огромной империи, где пили гвардейцы и дрались хулиганы, и о том, как все это в одночасье кончилось. Лев Лурье - Кандидат исторических наук, журналист, преподаватель истории в Петербургской классической гимназии. Четырежды лауреат премии "Золотое перо" — за лучшие журналистские работы в Петербурге, обладатель Анциферовской премии — за заслуги в петербургском краеведении. Автор десятков документальных сериалов ("НТВ", "5 канал", "ТВЦ"), среди которых — "Ленинградский фронт", "Преступление в стиле модерн", "1956 год. Середина века", "Балет и власть", "Булат и злато". Автор книг "Аптекарский остров", "Без Москвы", "Язвы Петербурга", "Дом Мурузи", "Реальный Петербург", "Довлатов". "Преступления в стиле модерн", "1956 год. Середина века", "Питерщики", "Ленинградский фронт", "Хищницы", "Петербург. Путеводитель „Афиши“", "Петербург Достоевского", "Лаврентий Берия — кровавый прагматик".

На лекции Льва Лурье, посвященной различиям Петербурга и Москвы, вы узнаете, чем так гордятся петербуржцы, что теряют москвичи, а также о том, каковы истоки этого вечного противостояния. Так уж сложилось, что два этих главных города нашей родины все время противопоставлялись друг другу и конкурировали между собой. Везло то одному, то другому по очереди, в зависимости от того, кому благоволило начальство. Молодой, с новыми порядками, нравами, порой чуждыми и дикими, Петербург всегда был бельмом на глазу у старой Москвы. Ему как будто при рождении задали этот тон: всегда отличаться, быть другим, идти наперекор. А когда в начале ХХ века у…

На лекции Льва Лурье речь шла о времени первого периода правления Николая II – человека деликатного, интеллигентного, но, как оказалось, не способного к управлению государством в такой сложный период его истории, каким было начало XX века. Брожение умов в периоды длительного благополучия и экономического подъема неизбежно. Все бури, выпавшие на долю последнего государя, имели бы место в любом случае. Отличие только в том, что ситуация краха империи при Николае складывалась как бы сама собой, как будто по воле рока: от происшедших по глупости трагедий Ходынки и Кровавого воскресенья до отсутствия Григория Распутина в городе в период принятия решения о вступлении в Первую мировую войну. Интересно было узнать, что речи оппозиции начала XX века в лице Павла Милюкова были как две капли воды похожи на те, что мы слышим сегодня на Эхе Москвы.
Издательство Гельветика

Говорят, что архитектура – это музыка в камне. Но ведь музыка бывает разная: Фридрих Шопен и Стас Михайлов, «Полонез» Огинского и «Пятая симфония» Шостаковича. Большая часть города отражает кратковременные и вторичные модные тренды. Когда-то язык этих зданий был ясен современникам. С тех пор дома остались, а повод забыт. Для Петербурга это особенно важно. Достоевский говорил, что всемирная отзывчивость – главное качество русских. Петербург всех времен отражал не только отечественную, но и мировую моду. Петербург – это текст. Наши лекции – попытка его прокомментировать от Петра Первого до Георгия Полтавченко.
Лекция 1. Город первой половины XVIII века. Как детские травмы Петра Первого повлияли на план и облик города – и каковы четыре здания, оставшиеся с тех времен. Почему Расстрелли был гастарбайтером, а Трезини не был архитектором. Есть ли связь между целомудренностью императриц и красотой улиц. Зачем Елизавета Петровна лично встречала все суда с тканями и украшениями. Когда Латинская Америка стала нам ближе Амстердама. Какая деревня в черте городского центра просуществовала до середины XX века. Об этом, о том, почему лучшие дворцы Петербурга непригодны для жизни, и о многом другом – на этой лекции.
Лев Лурье. Историк и журналист. Лауреат премии «Золотое перо» как лучший журналист года, Анциферовской премии за труды по истории Петербурга и множества наград за телефильмы. Автор десяти книг по истории России и истории города. Основатель Санкт-Петербургской классической гимназии и журнала «Квартальный надзиратель». Колумнист «Делового Петербурга» и «Фонтанки». Автор десятков документальных телевизионных фильмов.

Почему Петербург не любит людей – и чем он напоминает театр?
Почему только тоталитарная власть способна создавать такие города – и какие три столицы построены с аналогичным размахом?
Какой город копировал «царь царей» Александр после петровского Амстердама – и кто выиграл тендер на архитектурный госзаказ?
Когда парадный Петербург стал таким, каким мы его видим сегодня – и почему «русский ампир» не слишком уютен?

Во времена Александра III в архитектуре, искусстве и моде господствовал русский стиль, и сам император, когда-то серьезно занимавшийся историей Древней Руси, лично содействовал проведению множества исследований по истории допетровской России. Одной из мин, подорвавших самодержавие, оказалось введение классической системы образования как средства борьбы с неверными режиму. Но как это ни парадоксально, и В. Ульянов, и И. Джугашвили, и Л. Бронштейн – выпускники классической гимназии, получившие по ее окончании свидетельство о благонадежности – документ, призванный гарантировать власти спокойный сон. С благонадежностью не сложилось, но уровень образования следующего поколения революционеров по сравнению с предыдущим заметно вырос. А изучение греческого и латыни облегчило бунтарям понимание Маркса. Главный девиз того времени – «тише едешь – дальше будешь». Главное событие внешней политики – появление «сердечного союза» с Францией. Главный памятник архитектуры – Владимирский собор в Киеве, главный писатель – А. П. Чехов. Главная новость весны – труп гимназиста в Фонтанке, а главный предмет увлечения – Россия первой половины XVII столетия.

Лев Лурье – один из самых знаменитых людей в Петербурге. И не потому, что он – историк, журналист, публицист и краевед, регулярно появляющийся во всех СМИ. Не потому, что он – основатель одной из лучших в городе гимназий и главного петербургского лектория. А потому, что он – уникальный рассказчик. Глубоко разбирающихся в том или ином предмете в «культурной столице» много. А тех, кто умеет рассказывать нескучно, да еще с настоящим петербургским юмором – мало. Лев Лурье бывает в Москве не чаще одного раза в год. В этом году 23 апреля Лев Лурье прочтет в лектории «Прямая речь» лекцию о революции 17-го года. «На начало 1917 года в Петербурге находилось 300,000 солдат – примерно столько же, сколько рабочих на всех предприятиях города. Но ни один из них не выстрелил в восставших. Что довело народ до такой степени ненависти к властям? Как бытовали горожане в этот решающий для будущего России год? Было ли рекордным количество шампанского, выпитого в дни, когда в булочных не хватало хлеба? Примешивалась ли хоть какая-то тревога к пасхальным праздникам и летним каникулам среднего класса, населявшего третьи этажи доходных домов Петербурга? Как планировали свои инвестиции и карьеры жители роскошных вторых этажей? Какими предметами luxury торговали цокольные магазины? Что именно изменило это все в один момент?» Дедушка Льва Лурье проезжая на трамвае мимо Зимнего 26 октября 1917 года, наблюдал, как матросы кокетничали через решетку ограды с солдатками женского батальона. Даже в тот день ничто не предвещало беды, навсегда изменившей историю нашей страны. О том, как и что происходило в 1917-м, – субъективно, объективно и с петербургским чувством юмора – нескучный рассказ знаменитого петербургского интеллектуала Льва Лурье 23 апреля. – «Что я могу сказать про Льва Яковлевича, кроме того, что он прекрасный историк и увлекательнейший литератор, широчайшего литературного спектра? И это только малая часть его достоинств. Но я его люблю не только за это, а за ум, остроумие и не в последнюю очередь за то, что мы с ним земляки с Петроградской стороны». Татьяна Толстая

Царь – поклонник Вальтера Скотта и цензор каждого нового фасада, а десяток новых дворцов в Петербурге – следствие плодовитости монаршей семьи.
Девиз Николая I – никаких кортежей! Новогодняя елка и лучшие архитекторы: все из Пруссии.
Уродство Исаакия на фоне трехэтажного Петербурга.
Еще величие России и уже загнивание Европы: вплоть до севастопольского краха. Русский национальный стиль.
Позор от поражения и неизбежность реформ в наследство. Смерть: яд, нервы, воспаление легких?

Что стояло за стремлением Екатерины к просвещению и облагораживанию России?
Что означало выражение “попасть в случай”, и что хорошего дал Петербургу и России Фаворитизм, который при Екатерине был частью государственного хозяйства?
Каково это – жить во дворце, и зачем Екатерина сама стирала белье?

На лекции От Петрограда до Ленинграда Льва Лурье мы узнали о том, что основной формой среднего образования в дореволюционной России была гимназия, через которую лежал прямой путь в университет. С 1926 года понятие «сессия» отменяется. Система начинает напоминать западную. Чтобы получить диплом о высшем образовании, студент должен был сдать примерно 75 экзаменов. Он мог сдавать их на протяжении 7 лет. После окончания гимназии можно было поступить в Петербургский университет и Технологический институт. Если студент закончил реальное училище, то, чтобы поступить в эти учебные заведения, ему необходимо было сдать еще латынь и греческий. Самый большой конкурс был в Институт путей сообщения, т.к. железнодорожники много получали, а также в Горный институт, Институт гражданских инженеров и в Электротехнический институт. В литературе того времени было три главных любимца, которых читали все: Леонид Андреев, Максим Горький и Александр Куприн. Прекрасный Серебряный век был прерван Февральской революцией, ее жертвами, гибелью старого Петербурга.
Издательство Гельветика

С 20-х годов большевистский режим становится все больше похож на Российскую империю и даже не времен Александра III, а Петра Великого. Идеология – часть имперской политики: шаг в сторону – побег, конвой стреляет без предупреждения. Тем не менее, это годы ленинградской школы художников, расцвета театра оперы и балета им. С. М. Кирова, «Трилогии о Максиме», «Чапаева», Тракторной улицы, дома Фомина и Левинсона на Карповке и, что может быть главное, знаменитой Детской редакции Государственного издательства (Детгиза).
Ленинград того времени – Афины и апокалипсис в одном флаконе. О нем – следующая лекция Льва Лурье.
Издательство Гельветика

–Почему Сталин считал всех граждан, имеющих национальную родину за пределами СССР потенциальными врагами – и как это связано с тем, что сейчас филфак – это языковые курсы, а СПбГУ в целом – ПТУ.
–Где на Невском построено худшее из зданий «сталинского Ампира» и чем радовали народ рестораны при Хрущеве.
–Каким был «Второй серебряный век» русской литературы и почему он мог бы быть гораздо более ярким, чем серебряный век до революции.
–Первые выставки, первые квартирные семинары. КГБ и КПСС расходятся во взглядах на «вторую культуру».
–Изгнания и трагедии Нуриева, Барышникова, Довлатова, Рейна. Почему преследовали не всех, зачем Бродский ходил с контрабасом, за что избили Лихачева – и как повлияла «Выставка такелажников» на судьбу директора Эрмитажа.
–Чем примечателен Брежневский стиль в архитектуре, и на месте какого храма стоит концертный зал «Октябрьский».
–Почему Пулково-I – самое приличное сооружение «эпохи Аллы Пугачевой», а Питер и сегодня похож на Москву так же, как старая добрая Англия на США.
Издательство Гельветика

«Новый русские» и их дворцы. Обезображенный Петербург 1860-1880-х. © Издательство Гельветика

У Дома культуры есть святая вера: личность автора (иногда мы называем его «спикером») определяет успех мероприятия. То же и с новым циклом Льва Лурье, только в кубе: он выбрал личности, изучая которые можно не только отлично понять эпоху, но и получить эстетическое удовольствие. Ну а составив из них зачастую весьма причудливые «динамические пары», мы и вовсе рассчитываем на потрясающий эффект. Как от книги или спектакля. И, кто знает, – может быть, получится понять не только ХХ век, но и Россию… Два симбирца, два учительских сына, оба – выпускники юридического факультета Петербургского университета возглавляли Россию. Александр Керенский и Владимир Ленин – оперный тенор против социопата. Почему у Александра Федоровича не было шансов?

У Дома культуры есть святая вера: личность автора (иногда мы называем его «спикером») определяет успех мероприятия. То же и с новым циклом Льва Лурье, только в кубе: он выбрал личности, изучая которые можно не только отлично понять эпоху, но и получить эстетическое удовольствие. Ну а составив из них зачастую весьма причудливые «динамические пары», мы и вовсе рассчитываем на потрясающий эффект. Как от книги или спектакля. И, кто знает, – может быть, получится понять не только ХХ век, но и Россию… Троцкий называл Сталина «самым выдающимся ничтожеством нашей партии». Но удар ледоруба пришелся на голову Троцкого. Как простой парень из Гори переиграл международную знаменитость, победителя в Гражданской войне?

У Дома культуры есть святая вера: личность автора (иногда мы называем его «спикером») определяет успех мероприятия. То же и с новым циклом Льва Лурье, только в кубе: он выбрал личности, изучая которые можно не только отлично понять эпоху, но и получить эстетическое удовольствие. Ну а составив из них зачастую весьма причудливые «динамические пары», мы и вовсе рассчитываем на потрясающий эффект. Как от книги или спектакля. И, кто знает, – может быть, получится понять не только ХХ век, но и Россию… Русский мужик – хранитель скреп, мерило нравственности, Платон Каратаев, мужик Марей? Или чеховский Фирс, Сергей из «Челкаша», герои «Деревни» Ивана Бунина. Тормоз российской истории или его важнейшая константа? Мужикоборство начала 20-го века породило ярчайших политиков и публицистов. Самые известные из них – Петр Столыпин и Максим Горький.

По опросам петербургских читателей Сергей Довлатов – самый популярный писатель второй половины XX века. Большую часть своей жизни он прожил в Ленинграде. На лекции будет рассказано о местах, связанных с его жизнью в детстве, юношестве и зрелости, от прибытия семьи Мечик-Довлатовых из эвакуации в 1944 году до эмиграции Сергея Довлатова в 1978 году. Довлатов, если говорить коротко и сухо, один из самых популярных русских прозаиков второй половины XX века. Если же строго себя не ограничивать, то о его обаятельных, злободневных, живых и при этом филигранно отточенных текстах можно говорить часами. Главное – ни в коем случае не цитировать. Начнете цитировать – сами не заметите, как, войдя в раж, перечитаете пару его сборников. Но и не процитировать Довлатова, говоря о нем, невозможно.