Цитаты из книг — Эрик Стенбок

Разумеется, я не дойду до такого абсурда, чтобы заявить, что возвращу вам ваши подарки, как вот это изумрудное ожерелье; я бы не рассталась с ним, даже если бы умирала с голоду. Это не сам подарок – это даритель. Вы, кажется, не понимаете, как сильно я вас люблю. Видите вон ту большую вазу? В ней – лепестки всех цветов,…

Что Его мучения по сравнению с моими? Я страдаю вечно – Он же провисел на кресте три часа и тем прославился. Я страдаю из любви к человеческому роду. Никто не знает и не может знать, как я страдаю, – я, перворожденный сын Божий! Мои страдания никто не сможет живописать, а Его изображения повсюду.

Положи меня, как печать на сердце твое, – произнес свщенник, – как перстень, на руку твою, ибо крепка, как смерть, любовь.

Мы живем в конце времен. Как же радоваться нам при виде того, что у нас не осталось ничего, кроме опавших листьев Осени, из коих мы плетем венки и украшаем ими свои дома. Цветы Весны в прошлом, увядшие и осыпавшиеся. Нам уже не увидеть Весны!

Но как мы можем быть оригинальны сейчас: в нынешний век, когда все идеи затасканы, мы носим парики вместо волос, а на щеки наносим румяна. Все – сплошная подделка. Наши чувства, наша поэзия, живопись, музыка, – все.

Будучи изгнаны из рая, куда нам уже не вернуться, мы смягчаем ужас и безобразие жизни нашей способностью смеяться. В минуты, когда темно и тихо, timor nocturnus, страх ночи, как он назван в Псалтири, который при свете дня казался нам попросту нелепым, превращается в удушливый кошмар. Мы не смогли бы жить, если бы живо…

Скольких осудили как преступников и чудовищ, – а они просто не могли поступить иначе; аномалия была в их натуре; и как бы парадоксально это ни звучало, нормальное и естественное для обычного здорового человека им бы показалось куда более противоестественным. ("Жирандола")

Никакое другое чувство не укоренено в умах обычных людей так, как страх и ненависть к чему-нибудь «чужому».

Чем развращенней становится эпоха, тем острее ее чувство юмора. Я использую слово «юмор» за неимением более подходящего слова. Юмор подобен трупным мухам, рождающимся от гниения и питающимся разложением. ("Миф о Панче")

Я всегда был убежден, что художники берут лица у натурщиков точно так же, как лица даются натурщикам для художников. ("Гилас")

Никому и невдомек, какую страшную ответственность взваливает на себя тот, кто представляет друг другу двух незнакомых людей. В девяти случаях из десяти ничего особенного не происходит, но на десятый раз знакомство может перевернуть всю жизнь. ("Гилас")