Тайна моего собственного нелюдимства заключалась, видимо, в том, что другие люди всегда казались мне лучше, чем я сам. Мне представлялось, что они знают, умеют, понимают, осознают, чувствуют и сострадают больше, чем я. Мне же либо не хотелось озаботить их своим неуместным "угрюмством", либо мечталось раствориться в них от…