Михаил Ростовцев — об авторе

Монахова) в совершенстве владела несколькими иностранными языками, занималась литературными переводами, увлекалась садоводством. В Оренбурге ее стараниями было основано отделение Русского общества садоводства.

Среднее образование П. получил в Киеве, где в 1888 окончил гимназию.

Затем два года учился на историко-филологическом факультете Киевского университета. В этот период Р. увлекался одновременно и классической, и русской историей: его преподавателем в университете был Ю.Кулаковский. Затем перевелся на 3-й курс Петербургского университета, где стал изучать классическую филологию у Ф.Зелинского, И.Помяловского, В.Ернштедта, Ф.Соколова, П.Никитина, а археологию - у Н.Кондакова. Во время учебы в университете Р. подружился с С.Жебелевым, Я.Смирновым и Б.Фармаковским. Позднее друзья стали завсегдатаями дома Н.Кондакова, где собирались члены кружка «фактопоклонников». В дальнейшем работа этого кружка была связана с Археологическим обществом и Музеем древностей при Петербургском университете.

В 1892 Р. окончил Петербургский университет и на собственные средства отправился в путешествие по Италии. В 1895-98 находился в научной командировке за рубежом. Сначала он выехал в Константинополь, затем вместе со Смирновым и Фармаковским посетил Афины и некоторые острова Эгейского архипелага. При содействии Немецкого археологического института в Риме осенью 1895 Р. побывал в Италии, а оттуда выехал в Вену. Именно в это время появилась одна из самых ранних его статей на немецком языке, написанная для «Archaeologisch-Epigraphishe Mitteilungen aus Oesterreich», которая легла в основу его магистерской диссертации. Одновременно Р. приступил к разработке новой для себя темы истории свинцовых тессер. Весной 1896 он вместе с Кондаковым и Смирновым посетил Испанию. Впоследствии Р. вспоминал об этой поездке как о весьма полезной и особенно отмечал влияние Смирнова, который научил «смотреть» вещи и «видеть» в них существенное. С тех пор археология для Р. являлась не только источником иллюстраций, но и возможностью получить независимую информацию, не менее важную и ценную, чем сведетельства нарративных источников. «Мы должны, и мы постоянно учимся тому, как с помощью археологии писать историю», - отмечал он. Переехав из Испании в Париж, Р. приступил к работе над каталогом свинцовых тессер в «Cabinet des Medailles». Из Франции он переехал в Англию, а оттуда возвратился в Россию.

В Петербурге Р. был приглашен на должность приват-доцента кафедры классической филологии столичного университета и Высших женских курсов. В 1899 защитил магистерскую диссертацию «История государственного откупа в Римской империи», ав 1903- докторскую диссертацию «Римские свинцовые тессеры». Почти сразу после этого Р.

было предложено руководство кафедрами в Петербургском университете (с июня 1903 - профессор кафедры классической филологии) и на Высших женских курсах. Преподавательская деятельность Р. в этих учебных заведениях продолжалась вплоть до его отъезда из России в 1918.

Одновременно он принимал деятельное участие в работе Русского археологического общества.

Летом 1901 Р. вступил в брак с Софьей Михайловной Кульчицкой, происходившей из семьи известных польских аристократов.
Начало политической деятельности Р. относится к 1903-5, когда он стал членом ряда общественных организаций. Уже после 1905 он вступил в ряды партии кадетов. Сотрудничал с журналами «Мир Божий», «Вестник Европы» и «Русская мысль». С началом 1-й мировой войны и вплоть до лета-осени 1917 Р. неоднократно организовывал сбор средств в пользу раненых воинов и беженцев.
Деятельность Р. была высоко оценена правительством Франции, наградившим его орденом Почетного легиона.

9.5.1917 он был избран академиком Российской Академии наук.

В 1918 на основе приглашения, присланного Р. из Швеции от О.Монтелиуса, Академия наук командировала его в Европу; из командировки он в Россию не вернулся. Два первых года эмиграции Р.

провел в Англии, в Оксфордском университете. Одновременно с научными штудиями принимал деятельное участие в организации поддержки белому движению, выступал с публичными лекциями, осуждавшими большевистский режим в России. Вместе с П.Милюковым, А.Тырковой-Вильимс и Г.Вильямсом стоял у истоков Русского освободительного комитета в Лондоне («Russian Liberation Committee.»). В это время им было написано большое количество политических и публицистических работ.
Наиболее известной из них является брошюра «Пролетарская культура», вышедшая в свет на английском языке. В 1919-20 Р. по приглашению французского правительства посетил ряд университетов Франции, где выступил с лекциями о современном положении в России.

В 1920 Р. переехал в США, где его ожидала преподавательская деятельность на кафедре древней истории в университете Висконсина в Мздисоне. Он вел также активные научные исследования. Стремясь компенсировать отсутствие необходимого источникового материала для изучения древностей юга России, ученый много путешествовал, по-настоящему «открыл» для себя Индию и Китай и благодаря фантастической научной интуиции восполнил лакуны в своем творческом поиске материалом, собранным в этих регионах.

В 1925 Р. был приглашен в Йельский университет, где создал собственную научную школу: с 1925 по 1939 он являлся профессором древней истории и классической археологии, с 1938 по 1940 был хранителем древностей из «Dura-Europos» в Йельском университете, в 1940-44 - хранителем произведений древнего искусства, и одновременно в 1939-44 - директором Археологических исследований университета.

Красноречивее всего о научной карьере Р. свидетельствуют строки из исторических регистров Йельского университета, где сообщается, что с 1919 по 1941 ему были присвоены почетные звания и степени самых престижных университетов Европы и США: в 1919- Оксфордского, в 1925- Висконсинского в Мэдисоне и Йельского, в 1931 - Кембриджского, в 1936 - Гарвардского, в 1937 - Афинского, в 1941 - Чикагского.

Научное наследие Р. грандиозно и многолико. Он активно разрабатывал проблемы истории и культуры северо-черноморских греческих колоний, античной цивилизации и «варварской» периферии, стремился показать их взаимодействие («Эллинство и иранство на юге России». Пг., 1918). Р. предстает тонким знатоком и ценителем искусства в фундаментальном труде «Античная декоративная живопись на юге России» (T.I. СПб. 1914). В разработке социально-экономических проблем древнего мира он был близок концепции экономического развития древних обществ Эд.Мейера. «История государственного откупа в Римской империи от Августа до Диоклетиана» (1898), «Исследования по истории римского колоната» (1910) посвящены изучению роли эллинистического наследия в распространении откупной системы и колоната, сложному генезису римского общества, его корням. В труде «Большое поместье в Египте III в. до н.э.» (1922), представляющем по сути сводку фактических данных, составленных по материалам архива Зенона, Р. анализировал структуру хозяйства диойкета Аполлония. Птолемеевское государство представлялось ему централизованным государством с национализированной продукцией сельского хозяйства и промышленности, где функционировала детально разработанная система планирования и государственного контроля. Именно всеохватывающий государственный контроль, по мнению Р., являлся истинной причиной падения царства Лагидов, Хозяйство Аполлония он рассматривал как уменьшенную копию царского хозяйства.

Колоссальный личный исторический опыт, грандиозные события 1-й половины XX в., свидетелем и участником которых стал Р., наложили отпечаток на разработанную им историческую концепцию развития античного мира («эволюция античного мира является уроком и предостережением для нас»), послужили источником смелых исторических параллелей, проводимых Р.: в Ленине и Троцком ему видились Катилина и Клодий, а в Керенском - Цицерон. Цезарь же представал в изображении Р. истинным революционером.

Самые значительные труды по истории социально-экономического развития древних обществ были написаны Р. в эмиграции.
«Социально-экономическая история Римской империи» (1926) и «Социально-экономическая история эллинистического мира» (1941) являют собой образец гениальной модернизации античной истории; Р. анализировал борьбу античной «буржуазии» и «пролетариата», «античный капитализм», «феодальный древний Восток». Эти труды и по сей день продолжают оставаться в центре внимания исследователей древности, в первую очередь, благодаря тому, что они представляют собой пример удачнейшего синтеза и интерпретации разнородных исторических источников и богатого фактологического материала для подкрепления оригинальной концепции развития эллинистического мира. Современное европейское и американское антиковедение до сих пор плодотворно использует идеи и гипотезы Р. о развитии античного общества. Научная и преподавательская карьера Р. - это почти 60 лет беспрестанного научного поиска и сотни публикаций в самых известных издательствах и журналах. Отдельно следует отметить учеников Р.: в разные годы у него учились Э. Бикерман, А. Момиллиано, Дж. Гиллам и др.

В эмиграции Р. принимал участие в организации нескольких периодических изданий: «The New Russia», «Struggling Russia», «The New Europe», «Новый журнал». Испытав вскоре разочарование в политической деятельности, он тем не менее первоначально поддерживал связи с «Russian Information Bureau», которое, фактически, являлось филиалом Русского освободительного комитета в Нью-Йорке. Одновременно Р. сотрудничал с научными и образовательными группами, возникшими в межвоенный период в Европе и США: Русской академической группой в Париже, Американским комитетом по обеспечению образования русскому юношеству за границей («American Committee for the Education of Russian Youth»), который был учрежден в 1919 американским археологом и византинистом Томасом Уайтмором (существовал под разными названиями), Семинарием (позднее Институтом) им.Н.Кондакова, Российско-американским комитетом при Институте им.Н.Кондакова, Толстовским фондом, основанным в 1939в Вашингтоне по инициативе Б.Бахметьева и др.

Многочисленные архивы сохранили переписку Р. с цветом русской эмиграции в Европе и США - М.Алдоновым, И.Буниным, Г.Гребенщиковым, Н.Лосским, В.Набоковым, С.Паниной, Н. Рерихом, К. Сомовым, П. Сорокиным. С некоторыми из них Р. был знаком еще в петербургский период жизни, когда «вторники» у Ростовцевых притягивали к себе интеллектуальную и творческую элиту Петербурга (у них бывали А.Блок, Л.Бакст, историки Н.Кареев и Н.Кондаков, литературовед Н.Котляревский, И.Бунин и мн. др.). В судьбе других {Г.Вернадского, В.Набокова, византиниста А.Васильева, И.Гессена, историка-слависта Л.Старковского, М.Вишняко, литературоведа В.Ледницкого, Э.Бикермана) он принимал деятельное участие, уже находясь в эмиграции. Случайная встреча в сентябре 1922 с П.Сорокиным, только что эмигрировавшим из России в США, сделала их искренними друзьями. С такими же теплыми чувствами он относился к художнику М.Добужинскому.

У Ростовцевых не было детей. Поэтому они завещали все свое имущество, архив и библиотеку университетам, многочисленным знакомым и ученикам.