Цитаты из книг — Ричард Райт

- Как-то при мне один пьяный негр сказал: " Они белые, мы чёрные, а дерьмо у нас воняет одинаково".

Учительница вышла, потом вернулась и сказала: - Дети, собирайте книги и идите домой. - Почему? - Что случилось? - Война кончилась, - сказала она. Вместе с ребятами я выбежал на улицу и увидел толпы белых и негров, все смеялись, пели, кричали. Я здорово трусил, пробираясь мимо белых, но стоило мне оказаться в своем…

Можно без стыда и страха идти навстречу людям, что, уж коль скоро тебе посчастливилось жить на земле, можно обрести искупление за те тяготы и страдания, что выпали на твою долю.

— Бабушка, ну, пожалуйста, не сердись, — взмолился я. — Просто очень трудно объяснить, что такое рассказ. Все понимают, что ничего этого на самом деле не было… — Зачем же писать о том, чего не было? — Чтобы люди прочли. — Это все измышления дьявола, — сказала она и вышла из комнаты.

— Зачем же тебе дальше ходить в школу? — в изумлении спросила она. — Я хочу… хочу стать писателем, — запинаясь, произнес я. Я не собирался говорить ей об этом, но она так безжалостно ткнула мне в нос мое полное ничтожество и мою вину, что я просто должен был за что-то ухватиться. — Кем-кем? — изумилась она. — Писателем, —…

В нашем глубоко религиозном семействе было куда больше ссор и скандалов, чем в доме какого-нибудь гангстера, взломщика, проститутки.

Пусть я цветной — что тут такого? Почему я должен чего-то остерегаться? Правда, я не раз слышал о том, что цветных бьют и даже убивают, но все это, думал я, меня не касается. Конечно, такие разговоры вселяли смутную тревогу, но я был уверен, что уж себя-то я в обиду не дам. Все очень просто: если кто-то захочет убить…

Когда бы я в своей жизни ни сталкивался с религией, я всегда видел борьбу, попытку одного человека или группы людей подчинить себе остальных во имя бога. Чем более оголтело рвешься к власти, тем громче распеваешь церковные гимны.

Однажды в перемену она приказала нам сыграть в "щелкни, кнут!". Я тогда еще этой игры не знал и пошел с ребятами, не ожидая никакого подвоха. Мы встали в ряд и взялись за руки, вытянувшись длинной-предлинной цепочкой. Сам того не ожидая, я оказался кончиком кнута. Мальчишка, стоявший первым - рукоятка кнута, - побежал,…

Отец этого человека приехал в Америку, и она для него оказалась воплощенной мечтой; он родился в Америке, и для него она оказалась страшным сном.

Хотел, чтобы я увидел, в какой он родился бедности и темноте. Он говорил, что только так я смогу действительно оценить, как много для нас с ним сделала Америка.

— Все негры смеются и болтают, а ты нет. Почему? — спросил он. — Не знаю, сэр, просто мне нечего сказать, да и смеяться вроде особенно нечему, — сказал я, улыбаясь.

Я поклялся, что, как только вырасту, я куплю все книги, какие есть в мире, и прочту их, чтобы утолить жажду, которая во мне таится, — жажду интриг, тайн, заговоров, зверских убийств.

— Неужели вам не стыдно? — сказала мать женщине. — Из-за вас мои дети умирают с голода. — Ну-ну, — сказал отец, все так же смеясь, — только не подеритесь. — Сейчас возьму кочергу и тресну тебя! — крикнул я отцу. Он посмотрел на мать и засмеялся еще громче. — Это ты его научила, — сказал он. — Что ты говоришь, Ричард! —…

Все на свете казалось легко, просто, возможно потому, что мне так хотелось... Мир, в котором я жил, был мне не подвластен, зато я мог совершить все, что хотел, в мире, который жил во мне. Меня окружало убожество, нищета, и, чтобы не задохнуться в глухой, голодной тоске, я наделил свой внутренний мир безграничными…

Белые на Юге предпочитают негров, которые работают на них и воруют, а не тех, кто хотя бы смутно сознает свое человеческое достоинство.

Вдруг его охватил панический страх, что он так и не сумеет заговорить. Он стал бороться с собой; он не хотел потерять эту потребность раскрыться: она была все, что у него теперь осталось. Но в следующую секунду ему уже показалось, что это глупо, ненужно, бессмысленно. Он подумал, что не стоит пытаться, и, как только он…