Наталия Кочелаева — о писателе

было — скука. Одинокие игры утомляли, у родителей было полно забот, а в окно был виден только кусочек неба. С легкой и прозрачной от слабости головой я лежала в постели, смотрела в окно и сочиняла сама для себя сказку. Это была сказка про стеклянную девочку. Великий мастер сделал ее из стекла так хорошо, что она ожила.

Сочинив сказку, я была потрясена. Оказывается, чтобы играть, вовсе не нужны куклы. А куклы тогда были ужасны! Пластмассовые, кудлатые, пучеглазые. Зачем они мне теперь?

Мама уверяет, что та болезнь изменила мой характер. Я стала замкнутой и полюбила читать. Мне было интересно, какие истории придумывают другие люди. Постепенно это превратилось в манию.

— Неужели для тебя нет ничего важнее книг? — гневно вопрошала мама и гнала меня на улицу, на свежий воздух.

Я молчала, не сопротивлялась. На улице тоже можно сочинять истории. Я никому их не рассказывала — то ли боялась, то ли жадничала…

В школе меня раскусила учительница литературы — восхищалась моими сочинениями и возила на конкурсы юных дарований. Мне давали какие-то грамоты, что всегда было неловко. Потому что я просто придумывала истории, а дарование тут не при чем.

Я училась на филологическом факультете (а где еще?), и все так же мама удивленно спрашивала у меня:

— Неужели для тебя нет ничего важнее книг?

Я молчала. К этому моменту уже было ясно, что я могу заниматься только чем-то, связанным с творчеством. Без этого становилось скучно и серо. Я работала редактором, журналистом, копирайтером. Копирайтер — это тот, кто пишет рекламные ролики. Но ролики были короткие, а мне хотелось придумать длинную историю. Я ее придумала и записала, а добрые люди подсказали: надо куда-то ее пристроить. Пристраивать мне было неинтересно, тогда добрые люди похлопотали сами. Рукопись попала к редактору, и она написала мне письмо, в котором были слова: «Надо печатать, причем немедленно«! Так получилась книга «И в горе, и в радости».

Успех меня вдохновил. Я начала писать книги, забросив газетные статьи и рекламные ролики.

Близкие поддержали меня. Вообще, замечаю, вокруг меня собрались удивительные люди. Понимающие такие. Я выхожу к ужину и томно сообщаю:

— Валерия-то моя! Такая смирная была, а теперь во как развернулась! Представляете, она…

Домочадцы покорно слушают. Они-то знают, что лучше виртуальная Валерия, чем обсуждение необходимости исправить реальную тройку по географии и починить, наконец, реальный кран в ванной.

И я зарвалась. Я дозрела. Теперь я могу ответить маме на ее вечный вопрос:

— Конечно! А что на свете может быть важнее книг?

Но она больше не спрашивает меня об этом. Полагаю, она знает ответ.

Просто в мое окно виден кусочек неба…

© Наталия Кочелаева