Начав литературную деятельность в годы Реставрации и широко развернув её во время Июльской монархии и Второй империи, Сент-Бёв с первых шагов примкнул к группе французских романтиков.
Неопределённость социальных формулировок, общечеловеческие идеалы, тенденции замыкания в мир душевных переживаний, вкус к психологическому анализу и интерес к формальным проблемам искусства, все эти черты, характеризующие французский романтизм, определяют творческие и теоретические установки Сент-Бёва.
Выступив впервые [1824] в журнале «Globe» — органе «молодого поколения», пропагандировавшем романтизм, — со статьями о Викторе Гюго, Сент-Бёв быстро сблизился с кружком Гюго и сделался присяжным критиком этой…
группы.
Первая крупная работа Сент-Бёва — «Tableau historique et critique de la poésie française et du théâtre français au XVI siècle» (Историческая критическая картина французской поэзии и французского театра XVI века) 1828 — посвящена историческому обоснованию и оправданию романтизма как завершения подлинных традиций французской литературы, прерванных временным господством классицизма.
«Предков» романтизма Сент-Бёв видит в Ронсаре, дю Беллэ и других поэтах XVI века.
К периоду дружбы с кружком романтиков, ознаменованному интенсивной работой в журн. «Globe», относится и первая попытка Сент-Бёва сказать своё слово в художественной литературе — книга «Vie, poésies et pensées de Joseph Delorme» [1829]. За ней следуют две книги стихов «Consolations» [1830] и «Pensées d’août» [1837] и роман «Volupté» [1834] — история самоуглубленной и жаждущей наслаждений души. Художественные произведения Сент-Бёва не имели значительного успеха, и с 1837 он отдался исключительно историко-литературной и критической работе.
Литературный и жизненный путь Сент-Бёва был путем метаний и поисков. Вскоре после Июльской революции он порвал связи с кружком Гюго и предался новым увлечениям. Стоя в резкой оппозиции к Июльской монархии, он перешел от сенсимонизма к католическим идеям Ламеннэ, сочетая идейную близость к литературному вождю республиканской Франции Каррелю с активной симпатией к роялистскому салону мадам Рекамье, меняя социалистический «Globe» на республиканский «National» и «National» на светскую «Revue des Deux Mondes», ведя непрерывно блестящую, страстную и сопровождающуюся неизменным успехом литературную работу. В 1844 бывший романтик Сент-Бёв вошел во Французскую академию, покровительствуемый роялистами и сторонниками классицизма, но уже в 1848 выпустил книгу «Chateaubriand et son groupe littéraire sous l’Empire», в которой резко порывал с монархическими и католическими тенденциями. Позднее он декларировал преданность Наполеону III, осыпая насмешками легитимистов и орлеанистов, в последние же годы жизни примкнул к «свободомыслящим», разрывая с империей. Правоверный католик в 30-х гг., он выступил в 60-х как умный и смелый противник клерикализма.
Метания Сент-Бёва заставили историков литературы ломать голову над причинами столь необычайной изменчивости и подчеркивать крайнюю сложность индивидуальности Сент-Бёва. Сам Сент-Бёв, объявляя себя «самым изломанным и склонным к метаморфозам умом», кокетничал своею способностью к крупнейшим поворотам, видя в ней залог «надклассовости» своих суждений и той «беспартийности» и «беспристрастности», которая казалась ему, как и его буржуазным интерпретаторам и последователям, ценнейшим качеством мыслителя и критика. Однако размах политических и философских колебаний Сент-Бёва не выходит из узких рамок мелкобуржуазного мировоззрения. С романтиками Сент-Бёв идеализировал личность, гибнущую в пошлом царстве наживы, с утопистами он искал идеального выхода из этого царства; сближаясь с католиками и роялистами, он скорбел о докапиталистическом прошлом, сочувственно тяготея ко всем обиженным господством капитала; в лицемерном режиме Второй империи он хотел видеть режим, установленный «народом» и направленный против владычества буржуазии. Сент-Бёв не переходил на позиции ни пролетарского социализма, ни мировоззрения промышленной буржуазии. Он до конца был верен мелкобуржуазной идейной концепции, нашедшей столь полное выражение в романтизме, от которого Сент-Бёв рьяно открещивался в позднейшие годы, но который определил теоретические предпосылки его трудов.
