Тит Ливий — об авторе

будущего императора Клавдия. Большое значение в жизни Ливия занимала его дружба с Августом, который любил Ливия как человека и восхищался его книгой, несмотря на ее республиканский дух.

В молодости Ливий писал философские диалоги, которые до нас не дошли, а ок. 26 до н.э. взялся за главный труд своей жизни, Историю Рима. Ливий работал над ним до конца жизни и успел довести изложение до смерти Друза (9 до н.э.). Этот огромный труд состоял из 142 книг, по современным меркам – 15–20 томов среднего размера. Уцелело около четверти, а именно: книги I–X, охватывающие период от легендарного прибытия Энея в Италию до 293 до н.э.; книги XXI–XXX, описывающие войну Рима с Ганнибалом; и книги XXXI–XLV, продолжающие повествование о завоеваниях Рима вплоть до 167 до н.э. Содержание прочих книг мы знаем по краткому их пересказу, составленному позднее.

По умонастроению Ливий был склонен к романтизму, и потому в предисловии к Истории он говорит, что целью историка является содействие нравственности. Когда Ливий писал свою книгу, римское общество во многих отношениях переживало упадок, и историк с восхищением и тоской оглядывался на времена, когда жизнь была проще, а добродетель выше. Ценность любого исторического исследования заключается, по Ливию, в его применимости к жизни. Прочтите историю великого народа, призывает он, и вы найдете в ней и примеры, и предостережения. Величие Рима покоилось на строгом следовании долгу как в личной, так и в государственной сфере, а все беды начались с утратой верности установленным правилам. Покорение чужих земель принесло богатство, с богатством возрастала роскошь и терялось уважение к нравственным заветам.

К старинным народным легендам Рима, «принадлежащим, – как справедливо отмечает сам Ливий, – скорее к области поэзии, нежели истории», он относился с любовным скептицизмом. Он пересказывает эти сюжеты, зачастую очень добротные, и предлагает читателю самому решать, следует ли им верить. Что касается фактической стороны дела, положиться на него можно далеко не всегда. Ливий не принимает во внимание некоторые важные источники; очень слабы его представления о функционировании государственного механизма, о военном деле.

Язык Ливия богат, изящен, в высшей степени красочен, Ливий – художник до мозга костей. Он прекрасно обрисовывает своих персонажей, так что его книга – это галерея ярких, запоминающихся портретов. Ливий великолепный рассказчик, на страницах его книги читатель найдет множество знакомых с детства историй. Здесь и пересказанная Т.Маколеем в стихах легенда о том, как Гораций Коклит в одиночку удержал мост при нападении этрусского царя Порсенны, и повесть о захвате Рима галлами во главе с Бренном, и трагедия Тарквиния и Лукреции, послужившая сюжетом для одной из ранних поэм Шекспира, и рассказ о Бруте-освободителе и о том, как перешла через Альпы армия Ганнибала. Свои сюжеты Ливий излагает немногословно, добиваясь мощного драматического звучания. Ливию свойственна широта, он воздает должное даже врагам Рима. Как и прочие римские авторы, он замалчивает длительный период этрусского господства, но вполне признает величие Ганнибала, самого опасного из врагов Рима. Тем восхищением, которое мы и поныне испытываем к этому великому полководцу, мы обязаны почти исключительно Ливию.