Как я провожу время в карантине: так же, как и до него

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ БЫКОВЫМ ДМИТРИЕМ ЛЬВОВИЧЕМ, СОДЕРЖАЩИМСЯ В РЕЕСТРЕ ИНОСТРАННЫХ СРЕДСТВ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИХ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА 29.07.2022.

Меня спрашивают, как я провожу время в карантине. Примерно так же, как и до него. Рассказываю подробнее тем, кому интересно.

Как проходит ваш обычный «карантинный» день?

Примерно так же, как и докарантинный, только уроки в школе проходят дистанционно, да и лекции тоже. Иногда я немного волонтерствую, но мне и раньше случалось сбегать для соседей в магазин.

Больше или меньше вы стали писать в изоляции?

И тут никакой особенной разницы. Газетная и журнальная работа никуда не делась, а роман я сейчас не столько пишу, сколько придумываю. Правда, мы с командой, которая написала в прошлом году "Финал", взялись по горячим следам писать вирусный роман "Старики и дети" - вот эта работа прибавилась. Я пишу там стариковскую линию и замечаю, что никаких специальных усилий воображения мне для этого не требуется.

Что именно вы сейчас пишете?

Пишу переводы Энн Секстон для книги ее лирики, статью о Камю для "Дилетанта", статью о Северном Чертанове и пелевинских сюжетах в нем - для одного московского журнала... ну и стариковские главы, когда есть настроение.

Одиночество для вас – тяжкое бремя или счастье побыть наедине с собой?

Слава Богу, никакого одиночества. Я все время с женой - но это и раньше так было, - да и мать, и сын, и старшая дочь живут в соседних домах.

Чего сейчас вам больше всего не хватает?

Ощущения, что граница открыта. Это важное чувство: даже когда никуда не собираешься, знаешь, что в любой момент можешь уехать. Я всегда воспринимал это как роскошь, потому что жил и формировался при советской власти, - но чувство, что ты заперт (и что эта ситуация сохранится даже тогда, когда прямая необходимость в ней отпадет), - оно довольно мучительно.

Какое чтение помогает вам справляться с тревогой?

Да как-то я не испытываю особой тревоги. Мы, люди конца ХХ века, привыкли жить в предчувствии, что, как сказано у Петрушевской в "Новых Робинзонах", "теперь вся надежда была на маленький огород отца и на грибы". А последние представители обреченных поколений, как учила нас Надежда Мандельштам (цитируя то ли Ленина, то ли Сартра), всегда живут с эсхатологическими ощущениями. Так что я скорее чувствую себя в родной стихии, потому что Россия вообще любит всякую чрезвычайщину.

Я бы даже сказал, ее любимое занятие - вводить комендантский час только для того, чтобы с обычной презрительной лихостью его нарушать. Но комендантский час совершенно необходим, иначе скучно. Вообще чувство примерно такое, как у Блока в восемнадцатом году: рухнул старый мир. А что новый окажется еще страшней, будет понятно только в двадцать первом.