Ольга Довгий — новинки

Новая книга Ольги Довгий представляет собой опыт прочтения сатир А.Д.Кантемира сквозь призму более поздней русской поэзии, в основном пушкинской.
В процессе микрофилогического анализа сатиры Кантемира предстают как универсальная кладовая мотивов, словесных формул, риторических приемов, которыми русские поэты пользуются почти три века, часто не задумываясь, кому этим богатством обязаны.
Книга построена по принципу калейдоскопа. Цветные стеклышки - это разобранные на микрофилологические кирпичики сатиры Кантемира. Автор поворачивает калейдоскоп то так, то эдак - и из стеклышек складываются стихи то Державина, то Пушкина, то Окуджавы, то Высоцкого. И оказывается, что от времени "старика Кантемира" (В.Г.Белинский) до наших дней не так уж и далеко.

Книга адресована как дипломированным филологам, так и заинтересованным читателям.

Новая книга Ольги Довгий представляет собой опыт прочтения сатир А.Д. Кантемира сквозь призму более поздней русской поэзии, в основном пушкинской.
В процессе микрофилогического анализа сатиры Кантемира предстают как универсальная кладовая мотивов, словесных формул, риторических приёмов, которыми русские поэты пользуются почти три века, часто не задумываясь, кому этим богатством обязаны.
Жанр книги – филологическая безделка, филологическая игрушка. Она построена по принципу калейдоскопа. Цветные стёклышки – это разобранные на кирпичики сатиры Кантемира. Автор поворачивает калейдоскоп то так, то эдак – и из стёклышек складываются стихи то Державина, то Пушкина, то Окуджавы, то Высоцкого. И оказывается, что от времени «старика Кантемира» (В.Г. Белинский) до наших дней не так уж и далеко. Пир сатир Кантемира — и русские поэты последующих веков как гости и участники этого пира.
Книга адресована как дипломированным филологам, так и всем, кто верит, что «…поэты, разделённые временем и пространством, отвечают друг другу, как отголоски между утёсами…» (В.Ф.Одоевский).
В конце книги указатель произведений русских поэтов, с которыми отмечены переклички.

Книга написана "в принципиально новом жанре филологической астрологии". Знакомые с детства произведения поэта, не раз подвергавшиеся суду пушкинистов, можно, оказывается, прочитать совсем по-новому - астрологически. Пушкин здесь - не "солнце русской