Последние издания книг Ивана Ивановича Панаева

«Его превосходительство занимает значительное и видное место, так что другие генералы, когда речь заходит об нем, говорят обыкновенно со вздохом и покачивая головой: „Эк везет-то человеку! Эк везет! даже противно! В сорочке родился!“ И действительно, место, занимаемое его превосходительством, во всех отношениях завидное место – и по окладам, и по почету, и потому еще, что оно такого рода, что невозможно почти обойтись без его превосходительства…»

«Слово „барыня“ принадлежит исключительно только русскому языку. Это слово невозможно перевести ни на какой другой язык.
У нас два главные класса мелких барынь: барыни столичные и провинциальные. Как два величественные древа (говоря возвышенным слогом), роскошно разветвившиеся, красуются они в беспредельном царстве Русском. Столичные барыни разделяются на московских и петербургских…»

«Представляю читателю кое-какие наблюдения, сделанные мною в последнее время. Из этих наблюдений в моей фантазии составился очерк целого лица… Лицо это, впрочем, не новое. Таких лиц много не в одном Петербурге. Лица эти, вообще довольно неподвижные и бесцветные, пришли в движение, приняли особенный колорит и заговорили громко только в последнее время, вследствие некоторых обстоятельств, потревоживших их блаженное существование…»

«В селе Благовещенском числилось 232 души мужеска пола. Село Благовещенское принадлежало шестерым владельцам, из которых три имели в нем постоянное местопребывание: холостой и отставной армейский поручик Брыкалов, лет сорока; неслуживший дворянин Ардальон Игнатьич Стойковский, пятидесяти девяти лет, отец многочисленного семейства и слуга супруги своей Агафьи Васильевны, барыни толстой, с бельмом на правом глазу, – и, наконец, сестрица Ардальона Игнатьича – Олимпиада Игнатьевна, вдова лет пятидесяти шести, не без основания пользовавшаяся уважением всего околотка за свои нравственные и религиозные правила…»

В нашем новом проекте вы найдете как книги из "золотого фонда" классической русской литературы, так и редкие, почти забытые, произведения авторов, оставшихся в тени своих великих современников. Эти книги не утратили самобытной актуальности, сегодня, как и сто лет назад, они определяют пути русской культуры, ищут ответы на "проклятые вопросы".
Без этих книг невозможно понять кто мы, кем мы были, куда движемся. Мы отобрали для вас самые важные тексты русских классиков, представили их в наиболее полных редакциях, без каких либо сокращений и цензурных изъятий, и составили серию RUGRAM-КЛАССИКА.
Вашему вниманию представляется книга Ивана Ивановича Панаева "Барыня".

История развития литературы - понятие куда более обширное, чем можно предположить, и куда более сложное, чем может вообразить студент-первокурсник филологического факультета. Неизменно всякий выбор "лучших книг" и "обязательных к прочтению" писателей сопровождается беспощадным отсечением жемчужин мысли от одобренной нормы и "золотого стандарта". За бортом остается множество гениев, признанных и непризнанных, и шедевров мировой литературы. Книги серии "World Classics Books" - попытка расширить устоявшееся в умах понятие классических книг и обязательных для образованного человека авторов, предложив читателю произведения, о которых он либо совсем не слышал, либо знаком очень издалека. Однако представленные в серии труды - в некотором роде веховые этапы на сложном пути развития мировой литературы, без которых трудно составить представления о различных жанрах, литературных школах и целых эпохах развития мировой культуры. На обложке представлена репродукция картины Алексея Акимовича Триполитова "Полнолуние", конец 19 - начало 20 в., частное собрание.

В нашем новом проекте вы найдете как книги из «золотого фонда» классической русской литературы, так и редкие, почти забытые, произведения авторов, оставшихся в тени своих великих современников. Эти книги не утратили самобытной актуальности, сегодня, как и сто лет назад, они определяют пути русской культуры, ищут ответы на «проклятые вопросы».
Без этих книг невозможно понять кто мы, кем мы были, куда движемся. Мы отобрали для вас самые важные тексты русских классиков, представили их в наиболее полных редакциях, без каких либо сокращений и цензурных изъятий, и составили серию RUGRAM-КЛАССИКА.
Вашему вниманию представляется книга Ивана Ивановича Панаева «Дочь чиновного человека».

История развития литературы - понятие куда более обширное, чем можно предположить, и куда более сложное, чем может вообразить студент-первокурсник филологического факультета. Неизменно всякий выбор «лучших книг» и «обязательных к прочтению» писателей сопровождается беспощадным отсечением жемчужин мысли от одобренной нормы и «золотого стандарта». За бортом остается множество гениев, признанных и непризнанных, и шедевров мировой литературы. Книги серии «World Classics Books» - попытка расширить устоявшееся в умах понятие классических книг и обязательных для образованного человека авторов, предложив читателю произведения, о которых он либо совсем не слышал, либо знаком очень издалека. Однако представленные в серии труды — в некотором роде веховые этапы на сложном пути развития мировой литературы, без которых трудно составить представления о различных жанрах, литературных школах и целых эпохах развития мировой культуры.
На обложке представлена репродукция картины Поля Гогена «Бретонская деревня в снегу», 1886, Гетеборгский художественный музей, Гетеборг, Швеция.

История развития литературы - понятие куда более обширное, чем можно предположить, и куда более сложное, чем может вообразить студент-первокурсник филологического факультета. Неизменно всякий выбор «лучших книг» и «обязательных к прочтению» писателей сопровождается беспощадным отсечением жемчужин мысли от одобренной нормы и «золотого стандарта». За бортом остается множество гениев, признанных и непризнанных, и шедевров мировой литературы. Книги серии «World Classics Books» — попытка расширить устоявшееся в умах понятие классических книг и обязательных для образованного человека авторов, предложив читателю произведения, о которых он либо совсем не слышал, либо знаком очень издалека. Однако представленные в серии труды — в некотором роде веховые этапы на сложном пути развития мировой литературы, без которых трудно составить представления о различных жанрах, литературных школах и целых эпохах развития мировой культуры.
На обложке представлена репродукция картины Джона Петти «Две струны к ее луку», 1882, Художественная галерея и музей Келвингроув, Глазго, Шотландия.

В нашем новом проекте вы найдете как книги из "золотого фонда" классической русской литературы, так и редкие, почти забытые, произведения авторов, оставшихся в тени своих великих современников. Эти книги не утратили самобытной актуальности, сегодня, как и сто лет назад, они определяют пути русской культуры, ищут ответы на "проклятые вопросы".
Без этих книг невозможно понять кто мы, кем мы были, куда движемся. Мы отобрали для вас самые важные тексты русских классиков, представили их в наиболее полных редакциях, без каких либо сокращений и цензурных изъятий, и составили серию RUGRAM-КЛАССИКА.
Вашему вниманию представляется книга Ивана Ивановича Панаева "Раздел имения".

Иван Иванович Панаев (1812–1862) – русский писатель, литературный критик, журналист. В своем творчестве эволюционировал от романтизма к реализму. В 1839–1846 гг. писатель активно сотрудничал вместе с В. Г. Белинским в журнале «Отечественные записки» как ведущий критик и полемист, автор «физиологических» очерков. К этому периоду относится повесть «Актеон» (1842). Для прозы писателя характерны живые образы героев, множество эффектных драматических сцен, искрометный юмор.

Иван Иванович Панаев (1812–1862) – русский писатель, литературный критик, журналист. Вместе с Н. А. Некрасовым привлек лучшие литературные силы к участию в журнале «Современник», который ярко отражал одну из наиболее бурных эпох русской общественной жизни.Произведение «Великосветский хлыщ», входящее в цикл «Хлыщи» (1856), принадлежит к зрелому периоду беллетристической деятельности И. И. Панаева. Для прозы писателя характерны живые образы героев, множество эффектных драматических сцен, искрометный юмор.

Иван Иванович Панаев (1812–1862) – русский писатель, литературный критик, журналист. Вместе с Н. А. Некрасовым привлек лучшие литературные силы к участию в журнале «Современник», который ярко отражал одну из наиболее бурных эпох русской общественной жизни. В этом журнале И. И. Панаев опубликовал одну из лучших своих повестей «Родственники» (1847), в которой, предвосхищая роман И. С. Тургенева «Рудин», дал тип мятущегося «лишнего человека», участника идеалистического философского кружка 1830-х годов.

Панаев Иван Иванович - известный журнальный деятель и беллетрист, племянник В.И. Панаева. Ныне совершенно забытые художественные произведения П. сыграли значительную роль в формировании дворянской лит-ры 40-х и 50-х гг. Не только Писемский, но и Тургенев испытывали влияние Панаева; близость "Рудина" к "Родственникам" Панаева например неоднократно отмечалась исследователями. Большое значение сохраняют богатые фактическими данными мемуары Панаева "Воспоминания о Белинском" (1860) и "Литературные воспоминания" (1860—1861) - одно из значительных произведений русской мемуарной литературы.

Иван Иванович Панаев (1812 - 1862) вписал яркую страницу в историю русской литературы прошлого века. Прозаик, поэт, очеркист, фельетонист, литературный и театральный критик, мемуарист, редактор, он неотделим от общественно-литературной борьбы, от бурной критической полемики 40 - 60-х годов.

Первая повесть И. И. Панаева, русского писателя, литературного критика, журналиста.

" -- Повесть! В этих повестях все такие сатиры и ничего нет правдоподобного. Даже, поверите ли, иной раз обидно читать. -- Да, они -- эти сочинители, не умеют совсем списывать с натуры; все они пишут точно в белой горячке. -- Можно, я вам скажу, и с натуры списывать, но так, чтоб не было обидно и чтобы нельзя было принять на свой счет". (Разговор в гостиной г-жи Г*) "С кого они портреты пишут? Где разговоры эти слышут?. . " (Лермонтов)

«Любезнейший Иван Иванович, не могу вам выразить того удовольствия, которое доставило мне ваше милое письмо. Я давно знаю вас, давно полюбил вас: во всем, что ни писали вы, видна такая прекрасная, такая человеческая душа. Вы один доказали мне, что можно быть человеком и петербуржским литератором…»

«Въ свѣтлый и теплый день апрѣля мѣсяца 183* года, въ началѣ 3-го часа, Невскій проспектъ суетился толпами пѣшеходцевъ, гремѣлъ скачущиии экипажами и чопорно красовался вывозною мишурностью своего убранства, на которое глядѣло гордое солнце, съ истинно-русскою щедростью разсыпая золото лучей своихъ…»

«Мне было тринадцать лет, когда меня решили отдать в Благородный пансион. День отъезда моего из дома останется незабвенным в моей жизни. Карета уже была заложена и стояла у крыльца. Маменька, в шляпке с цветами, весело разговаривала с приживалкой в зале, где собралась вся наша дворня: лакеи, горничные, казачки, судомойки, поломойки и проч. провожать меня…»