Цитаты из книг — Енэ Рейтэ

…Не прав был Альфонс Ничейный. Лучше уж изнывать от скуки в крепостных стенах, чем от восхода до заката брести по пустыне.

– Приветствую, сударь! – обрадовался великий Левин. – Вы здесь не ко двору, как к омару красное вино. Сокамерники тотчас потребовали, чтобы он заткнулся и не будоражил оголодалых людей.

Запал нам в душу этот чудаковатый, флегматичный оборванец. Почему – лучше не спрашивать. В большинстве случаев симпатии и антипатии между людьми причинами не объяснишь.

– До чего хороша! – еле слышно выдохнул он. – Похожа на одну кинозвезду, – со знанием дела заметил я. – Влюблена была в меня прямо до безумия. – И так понятно, – буркнул Хопкинс. – В здравом уме кто ж в тебя влюбится!

За столом были представлены четыре нации: американец пехотинец, француз ефрейтор, англичанин пулеметчик и русский мясной салат. Пехотинец, ефрейтор и пулеметчик разместились на лавке, мясной салат – на столе, в миске.

Признаться, я проник в Игори, чтобы по возможности тоже погреть руки, но теперь вижу, что, к сожалению, мне придется выступать на стороне порядочных людей. А это редко окупается.

... и складывает в футляр из-под бинокля. ... <...> ... И на футляре своем совсем помешался. Носится с ним, как с писаной торбой, начищает, смазывает жиром, словно к параду готовится. А Левина и близко к футляру не подпускает, с тех пор как старик заявил, что в случае необходимости он может из кожи тонкой выделки…

Бедняге Потрэну решительно не везет! В полдень объявили привал, пока хоть немного не спадет жара. Мы повалились, сбросив с себя одежду как попало, и всех сморил сон. Какой-то негодяй возьми да переставь башмаки Потрэна из тени на солнце. Шутка не только глупая, но и грубая, ведь на жаре кожа быстро ссыхается, башмаки…

– Мотив поступков настоящего мужчины порой скрывается в потаенных глубинах его души. Каково? По-моему, лучше не скажешь. Но Хопкинса такими тонкостями не проймешь.

Что тут ответишь на такие грубости, да еще человеку, лишенному тонкой, как кружева, души? «Ты, конечно, горазд пасть разевать, – говорю я ему, – но ведь там, где моя башка, будут и мои кулаки». Надеюсь, этого деликатного намека достаточно.

– Хoпкинс вoззрился на нaс с oбидой. – Не вeрите, чтo я когда-тo в циркe рабoтал? – Воoбще нe верится, чтo ты кoгда-либo рабoтал! – oтбрил егo Альфoнс Ничeйный, нo на тoм перeпалка и кoнчилась...

– По-моему, – тотчас вмешался он в разговор, – истинным джентльменом можно считать того, кто не накладывает картофель в ту же тарелку, с которой ест мясо, – лишь бы гарнир пропитался мясным соком. – Не знаю, не знаю! – возмутился Хопкинс. – Мне редко доводилось есть из тарелки.

Тем, кому деликатности и понимания не хватает, свое не вложишь. Я так прямо и сказал: – Слону завсегда в кайф затаптывать ростки поэтического вдохновения.

Мясной салат удался на славу, и вкуса его ничуть не портил попавший туда фитиль от керосиновой лампы.

Теперь нашел себе новое развлечение: собирает недокуренные генералом сигары и складывает в футляр из-под бинокля. И жует их вместо табака. Какого тонкого обхождения ждать от человека, который не знает, что джентльмену не пристало подбирать недокуренные сигары, а коли уж подобрал, то не жуй, а докуривай!

– Придется взяться за старину Потрэна всерьез, – высказался Альфонс Ничейный. – Что тут поделаешь? Если верить толкователю снов легионера, то битый сержант – беспременно к трибуналу. – Ничего, как-нибудь отучим его от этой дурацкой привычки цепляться к нам по поводу и без повода!

До того, как пойти по кривой дорожке, не иначе был истинным джентльменом. Джентльмен – он и в тюрьме джентльмен, никаким уголовным прошлым не вытравить благородства души.

Кто эти трое? – Двое из них награждены орденом Почетного легиона и умеют постоять за себя. Но в моих глазах им веры нет. – К старости у людей зрение слабеет, господин сержант, – заметил Альфонс Ничейный.

– Писательское ремесло – дело нелегкое, – заметил я со знанием дела. – Тут много чего требуется: широкая образованность, неустанный труд, бутылки чернил…

– Думаешь, она кокетничает со мной? – Вот уж нет! Просто ей хочется получше узнать человека, которому она намерена отдать свое сердце. – Но с тобой она… вроде как ласкова… – Писатель, знаток человеческих душ, ты меня удивляешь! Разве тебе не доводилось слышать, что женщина старается вызвать ревность в том, кто ей мил?…