Фердинанд Лот — об авторе

его трудах до сих пор базируются исследования современных медиевистов. Во многом этому способствовало то, что история раннесредневековой Франции в конце XIX в. была полна лакун, и Лот был одним из первых, кто начал исследование этой эпохи. Однако вовсе не это принесло Лоту заслуженную славу, — а личные и профессиональные качества, которые он сам ставил себе в достоинство: «любопытство, интерес к сложным проблемам, воображение, иногда доходящее до авантюризма», прибавим — способность к тонкой критике источника, упорство, привычка неоднократно возвращаться к предмету своего исследования. Один из учеников и коллег Ф. Лота — М. Блок, зачастую споривший со своим учителем, — писал, что «даже если не соглашаешься с ним /Лотом/ во всем, нельзя читать его книги без удовольствия и восхищения».
Судьба Ф. Лота сложилась непросто. Отец умер рано, и ему пришлось обеспечивать свою мать. Сам он неоднократно шутил, что его жизнь и карьера во многом обязаны воле случая или провидения — «мне везло во всем», писал он. Получив диплом бакалавра, Лот встал перед выбором профессии. Интерес давно влек его к истории. В 1885–1886 гг. он присутствовал в Сорбонне вольнослушателем на лекциях великого французского ученого Фюстеля де Куланжа, признательным учеником которого он считал себя всю оставшуюся жизнь. В 1886 г. случайная афиша привлекла внимание Лота: в ней предлагалось поступать в Школу Хартий — учебное заведение, которое и поныне является самым престижным учебным заведением, где готовят специалистов-палеографов. К собственному удивлению, Лот занял третье место в сложнейшем конкурсе. Обучение в Школе Хартий оказало большое влияние на его дальнейшую жизнь, «Все, что требуется в юности, — это контакт со знаменитыми людьми и их знаниями», — писал Лот, вспоминая о годах своей учебы в Школе Хартий. Ему посчастливилось попасть в Школу, когда там преподавали известные всем научным кругам Западной Европы ученые Л. Готье, Ж. Тардиф, А. Жири, П. Мейер, Ж. Кишера. В беседах с ними, во время занятий пришла и уверенность в себе. Всегда скромный в самооценке («Я сознаю, что не стал ни выдающимся историком, ни ученым»), Лот впоследствии признавался, что именно после похвал и доверия со стороны его учителей он всерьез стал думать о карьере профессионального историка. Своеобразие обучения Ф. Лота, повлиявшее на область его научных интересов, состояло в том, что, помимо занятий в Школе Хартий, он активно посещал целый ряд учебных заведений, в прямом смысле «поглощая» информацию из соседних с историей дисциплин. Его можно было увидеть во Французском коллеже, на факультете литературы и права в Сорбонне, даже в школе восточных языков, где он {по его словам, повинуясь «неведомому зову») изучал русский язык. Эти широкие познания помогли Лоту не только заниматься собственно историей и палеографией, но и посвятить немаловажные очерки средневековой филологии и праву, использовать самые разнообразные материалы при подготовке своих трудов. Известно, что его перу принадлежат работы о героических песнях XI–XII вв. и цикле легенд о короле Артуре. Правда, сам Лот заметил, что, хотя и не жалеет о своем временном «бегстве от истории», позволившем ему расширить свой кругозор, у него «хватило мудрости понять, что романская или кельтская филология, или же любая другая требует полной самоотдачи», иначе бы его ждал «бесполезный дилетантизм». Даже в рамках самой истории Лот, долгое время живо интересовавшийся новой историей, проблемами колониализма, решил ограничить себя изучением средневековья.
В 1890 г. Лот защищает выпускную работу «Последние Каролинги». Его учитель А. Жири, давший самые высокие отзывы об этом труде, помог ее напечатать. Получив диплом архивиста-палеографа, Лот был вынужден искать место работы и занял скромное место помощника библиотекаря в библиотеке Арсенала. Безусловно, эта должность способствовала тому, что Лот, первоначально не очень обремененный служебными обязанностями, мог продолжать свои научные изыскания. К нему постепенно приходит известность: в 1896 г. его книга «Последние Каролинги» удостаивается престижной премии Гобера. В 1899 г. умирает А. Жири, и Лоту предлагают занять его место в Практической школе высших исследований. В старости Лот упоминал, что не смог бы продолжить свою научную карьеру, если бы был «вынужден, подобно множеству своих товарищей брать добавочную работу или похоронить себя в провинции в поисках средств для существования». В 1909 г. его принимают преподавателем в Сорбонну, где он ведет семинары. В 1920 г. ему присваивают звание титулярного профессора на кафедре средневековой истории. В 1924 г. избирают в Академию надписей и изящной словесности. В мае 1937 г. Лот уходит в отставку. Его преподавательская деятельность наложила глубокий отпечаток на его научное творчество. Ему пришлось преподавать в Сорбонне, этом «центре научной жизни», где он был всегда в окружении мэтров, товарищей и учеников, «чья дружба и работа меня окрыляли». Он перенес на преподавательскую деятельность свое отношение к работе историка: «Подсказать новые идеи, поставить проблемы, побудить молодую аудиторию их разрешать рано или поздно — в этом-то и заключается для меня основной труд преподавателя высшей школы», писал он. Именно на семинары он выносил вопросы, которые были ему интересны, и неизменно завершал их серией работ по поставленной перед студентами проблеме. В 1925 г., выступая на праздновании 25-летия своего преподавания в Практической школе высших исследований, Лот назвал плодом своей преподавательской карьеры своих учеников. А ему было кем гордиться — в их число входили такие известные французские медиевисты, как М. Блок, Л. Альфен, Р. Фавтье, X, Самаран, Э. Перруа.