Цитаты из книг — Хаим Граде

Как бы мать ни вела себя с собственной плотью и кровью, ей ничего по этому поводу не скажут, но что до детей мужа, то шевельнись хоть волос на их голове, все тут же шепчутся: мачеха

Но как бы ни отличался один от другого характером и заботами, в одном все равны. Каждый считает, что виноват не он, а кто-то другой. При этом каждый признается, что и он немного виноват, но не из-за своей нечестивости, а из-за своей праведности, потому что он этому другому слишком доверял.

Борух-Лейб верил, что живой слышит только тогда, когда с ним говорят вслух, но мертвый слышит и тогда, когда с ним говорят мысленно и он знает, что о нем кто-то думает.

В голых каменных переулках, где не растут деревья и осенью нет листопада, поздняя осень сообщала о своем приходе тоскливыми дождями и желтоватыми туманами. Проповедник реб Мануш Мац ощущал осень как холодную сеть, проникшую в него и ломавшую его кости. Боль крутила его колени как шурупы. Переходя дорогу, он нащупывал путь…

Ответ состоит в том, учителя и господа мои, что ученики подобны собственным детям, когда идут по пути ребе. Но горе нам всем, ибо и наши ученики, и наши родные дети не идут по нашему пути, мы осиротевшее поколение, поколение без наследников.

Наши враги упрекают нас, мол, еврей каждое утро благодарит своего Создателя за то, «что не сотворил меня иноверцем». Это означает, говорят наши враги, что евреи ненавидят иноверцев. На это я отвечу, что точно также каждое утро еврей благодарит Всевышнего за то, «что не сотворил меня женщиной». Разве еврей оскорбляет этим…

И не раз думал я и о себе самом, что быть слепцом, возможно, не наказание за мои грехи, а милосердие Господне. Именно потому, что я слеп, я могу видеть каждую вещь не такой, какой она является, а такой, какой она должна была бы быть и выглядеть.

Знаешь ли ты, что умереть при этом хотя бы на минуту раньше, — облегчение? А ты еще требуешь от нас героизма, ждешь, чтобы мы своими мертвыми руками подкрепили твой авторитет среди народов мира, преклоняющихся перед силой, а не перед страданиями».

«Ты вернулся из дальних мест с затаенным упреком в сердце. Ты бежал на север и жил среди чужого народа, обученного военным уловкам. Этот народ дрался с немцами, с напавшим на него с запада врагом. Яростный героизм победителей сбил тебя с толку, и теперь ты требуешь героизма и от нас. „Почему вы не сопротивлялись?!“ —…

«Если ты сможешь всё оправдать, тебе больше не будет так страшно. Но почему тебе непременно должно быть нестрашно?»

Покуда человек считает, что этот перевернутый мир можно снова поставить на ноги, он плачет, кричит, проклинает и призывает к действию, к действию! Именно это и делает ваш сын. В конце концов, он еще мальчишка, но, когда уже знаешь то, что знаю я, а именно: что перевернутый мир с головы на ноги не поставишь, — тогда сам…

Мы говорили о различии между людьми этого света и людьми Торы. Казалось бы, человек, отказывающийся от удовольствий, не может быть добрым и мягким, потому что он постоянно занят самой тяжелой войной, войной с соблазном. Человек духа по своей природе действительно строг, а человек, погруженный в материальное, выглядит…

По своему характеру я бы никогда ни во что не стал вмешиваться, только сидел бы в уголке. Я не уступаю этому соблазну и все-таки вмешиваюсь, когда это необходимо, как, например, в вашем деле. Ваш же соблазн, напротив, постоянно подталкивает вас к тому, чтобы всегда и всюду говорить то, что вы думаете. Вы должны поступать…

Такова природа человеческая, — улыбнулся реб Авром-Шая, обращаясь к женщине, словно извиняясь перед ней за ее мытарства. — Человек выходит через парадную дверь своего дома поискать, чего ему не хватает. Он ищет долго и заходит далеко, иной раз добирается до самого края света. Многие годы спустя человек возвращается домой…

Самый тяжелый приговор для человека — это неспособность изменяться. Всю жизнь он убеждал себя и других, что человек может и обязан изменяться. Фактически же он очень мало или даже совсем не изменился. С тех пор как он помнит себя, он все тот же самый, всегда один и тот же…

Есть такой сорт людей, у которых мерой поступков является не само выполнение заповеди или совершение греха, а то, насколько они при этом рискуют. Если то, что такой человек не сдастся, будет стоить ему здоровья и даже куска жизни, он не уступит. Однако в недооценке небольшого испытания кроется самая большая опасность.…

Старые евреи с белыми бородами, гении и праведники, как реб Исроэл Салантер, его товарищи и ученики, учением которых мы живем, не стыдились друг перед другом своих недостатков. И мы, уж конечно, не должны стыдиться, потому что, покуда человек знает о своей ошибке, ему еще можно помочь. Но тот, кто не знает о своей ошибке…

За это время я пришел к выводу, что основой веры является жалость. Даже веру в Бога у человека, в котором нет жалости, можно рассматривать как настоящее идолопоклонство… Идите, виленчанин, отдохните. Завтра будет трудный день служения и поста. К себе самому тоже не следует быть жестоким.

Разбушевавшиеся морские волны считают, что они сумеют пробежать по берегу дальше, чем предыдущие волны, но еще ни одна волна не сумела пройти по берегу дальше, чем назначено морю с шести дней творения. Вскипающая вода только выбрасывает отбросы и пену. Сколько бы человек ни напрягался, чтобы превзойти того, кто был до…

Но полагающийся на Всевышнего знает, что Творец — весь для него одного, точно так же, как у любого ребенка есть весь его отец, целиком. У верующего бесконечно много причин для радости, потому что во всем он видит причину для восхищения, во всем видит загадку, обнаженную тайну творения. Сколько божественной мудрости и…