Цитаты из книг — Инга Кузнецова

трещина лобового перечёркивает то что есть зеркало заднего вида прощается с тем что было полдни слепые августа ясность вот это тест точно в комоде найденный парабеллум среди белья завёрнутый кое-как в чью-то рубашку или нижнюю юбку тот кто решился помнит любой пустяк необратимость любого поступка

я думала что небо жидко а оказалось небо жутко я думала мы здесь как шутка расчёску б или парашют когда летим простоволосы когда лежим так безголосы двух разных видов альбиносы как камни в почках мы лежим я думаю о том что в школе нам врали цифры знаки шкалы здесь всё зашкаливает скалы лежат как голыши

А когда искусственный голос радиоведущей, похожий на сахарозаменитель ксилит, произносит: «Жители нашей страны покупают все больше дорогих смартфонов», мы проезжаем заросли лопухов, и человек, сидящий слева от меня, через проход, с толстой потрепанной книгой некоего американца Брета Гарта, достает из застиранного рюкзака…

Мы нашли четыре непарных крыла от бабочек, съеденных птицами. Тих кустарник, пишет себе обо всем в дневник. Не тревожить его. Гляди, как внимателен этот павлиний глаз, что угадывал впереди неизбежность, падающую в сейчас. Осыпающаяся красота чёрным пачкает пальцы, а все ж она мимо пропасти-пасти-рта. В пищу-то не годна.

* * * почему бы мне не отказаться от своей сущности и не стать тобой давай попробуем может быть у меня и это получится тогда у тебя появятся дополнительные силы дополнительные мышцы дополнительные органы например половые (а что тут такого) дополнительные крылья дополнительная смерть дополнительное безумие

Мне говорили – «на просторах нашей необъятной», и я понимала: вселенной. Любовь к своей вселенной, жалость к своей вселенной. О, да. Гордость. Гордость? Ну, чем же тут гордиться? Тем, что ты – песчинка в этой вселенной? А в той?

(трехпадежный язык) В моем языке нет падежа скота. В моем языке нет обвинительного падежа. Это трехпадежный язык: имеет смысл говорить о бежательном падеже (бежать и упасть), лежательном падеже (упасть и лежать) и – о наиболее древнем и эффективном звательном падеже (упасть и звать на помощь). В первом случае можно…

открывается мир удивленья тополей на бегу распылённых что пытаются за оцепленье пробираться пылающих клёнов как стремятся союзники ветра добежать до шоссе до кювета но резные кленовые руки пресекают кульбиты и трюки говорят вы всего лишь деревья вы всего рядовые деревня философствовать нечего нечем а чуть что покалечим…

(провал) Я застряла в промежутке между двумя звуками: между твердым – и безгласным. Пользоваться словами странно. Быть носителем смыслов – нелепо. Речь, как и красота, еще никогда не спасала мир, – она отодвигала его гибель. Почему мы говорим? Из сочувствия друг к другу? Что такого действительно важного мы можем друг…

Красота подлинника – это страшный наркотик...Может быть, кому-то при таких диагнозах рекомендуют постепенно увеличиваемые дозы искусственно синтезированной якобы-красоты – вплоть до полной подмены. Может быть, кто-то успешно излечивается. Но таких на самом деле немного. ...Красота подлинника! Я знаю, о чем говорю.…

Почему я все-таки преподаю? Что я преподаю? Ведь я никому не могу дать программы выживания. Во мне никогда не было этой программы. Все, что я могу, – только подчеркнуть переживание. Переживание остроты всего. Я не помогаю выжить – как раз наоборот. Я просто говорю: не отворачивайся, смотри. Даже если это невыносимо. Твое…

(профнепригодность) Главное – не читать тексты из всей этой необязательной полиграфической продукции, хотя тянет. Надо рассчитывать силы. У меня аллергия на фальшь, выраженную в словах. Как это ни странно, сложно устроенные тексты чаще экологичны. Хотя, конечно, случаются исключения. При соприкосновении с лажей у меня не…

Я знаю кое-что об образах – нечто такое, о чем не пишут в умных книжках. Помимо того, что ими можно питаться. Я питаюсь ими. Я симболофаг.

(отрезало) я больше никогда не буду резать мясо ножом… я больше не могу видеть мертвых живых… животных, спинных, захребетных, ручных, позвоночных… пополнять ими свой состав… я больше не могу соприкасаться с трупами слов… и с чучелами событий… к черту состав, лучше совсем ничего, чем целенаправленно мертветь… это и так…

И все-таки я спешу отдать лишний голос за партию, которая могла бы достойно представлять меня в этом таком родном, продутом всеми ветрами пространстве. Она не могла бы отстаивать мои интересы. У меня специфические интересы. Мне интересна древесина абсурда, его годичные кольца. Мне интересны многоступенчатые шутки в духе…

Я исповедую дзинь-буддизм. Я зависима от звука, всегда (и во сне) я слышу музыку, далекую дивную музыку. Раньше она казалась мне гармонией сфер, но что гармония сфер? Прекрасными бывают и помехи. Может быть, это просто тихий звон стекла, возникающий от внутреннего дрожанья. Он всегда со мной на периферии слуха. Может…