Бернардо Бертолуччи — о поэте

Господин Бертолуччи, Ваша книга заставила меня сделать то, что не смогли Ваши фильмы: полюбить Вас. Двадцатилетнего, сияющего, мечтающего. Верящего в свою силы и бесконечно-прекрасную утопию, которую нарисовали другие. В Вас, бескомпромиссного и стойкого. В Вас, безумно влюбленного в личность Пазолини, фильмы Ренуара и Брессона. В Вас, с вызовом заявляющего:

« Я мог бы убить или дать себя убить за план-эпизод Годара»

или

«У меня есть предложение: нужно принять закон, запрещающий монтаж или, по крайней мере, не позволяющий делать больше 20 склеек в одном фильме».

И, пусть с годами, на смену этому человеку пришел другой: более рассудительный, мягкий, приемлющий компромиссы и несовершенство реальности, разочаровавшийся в мечте. Я, правда, восхищалась Вами, пока читала. Я так и не смогла…

Книга состоит из небольших по объему очерков о фильмах режиссера, людях и фильмах которые важны для Бертолуччи, в тои или иной степени. Кроме самого Бертолуччи меня волновали еще три персонажа с ним связанных. Это Доминик Санда, П.П. Пазолини и Лаура Бетти. О двух последних в книге есть небольшие, но отдельно выделенные заметки. Доминик упоминается в связи с фильмами «Конформист», «ХХ век» буквально в нескольких строках, хотя и есть отдельно выделенный вопрос «Что ты думаешь о Доминик Санда?», ответ на него никаких принципиально новых мест не открывает: «Я ее встретил, когда она была совсем юной, но выглядела как взрослая женщина». Глава о Пазолини содержит чудный фрагмент из стихотворения П.П.П. о палаче и жертве, в целом фигура П.П.П. выглядит примерно такой же, как и в книге Энцо…