Цитаты из книг — Марина Струк

Твоя она, пан ляшский. Радость твоя и горе твое. Твоей рождена была и твоей в могилу сойдет. Судьба решила так, а супротив нее не пойти.

То Владислав, мимолетно коснувшись ее, тайком от всех, кто был в каплице на крещении, словно сил ей придал. Побежало тепло по телу, ушла дрожь, и тут же вспомнились слова, что должна была повторять за епископом. — Credo in Deum, Patrem omnipotentem, creatorem caeli et terrae. Et in Iesum Christum, Filium eius unicum,…

...Нет понимания в союзе мужа и жены без единства, не будет того единства без верования в закон единый. Сам Господь тебе дорогу выбрал, указав на мужа того. Только о заповедях Его не забудь, в чьей бы церкви свечи ни жгла! Да не оставит Он тебя милостью своей, в каком бы законе не чтила Его! Иди, покамест я не сменил…

Для нее не было разницы, где покаяние в грехе страшном, что совершить намеревалась, принести — в монастыре ее веры или в церквушке, куда привыкла ездить за эти годы. Отец Паисий принял ее исповедь в том без единого упрека, только губы поджал на миг, перед тем как ответить на немой вопрос в ее глазах. — Я должен порицать…

— Помоги мне, — прошептала Ксения запальчиво, едва не сбивая своим дыханием огоньки свечей, что стояли к ней ближе всего. — Помоги мне, Богородица. Направь меня, ибо заплутала я. Во тьме я и одна… помоги мне… Уже выходя из храма и прощаясь с иереем, что благословлял ее на ступенях церквы, Ксения вдруг почувствовала на…

И молилась она отныне усерднее обычного, умоляя помочь Владиславу дойти живым до неведанной ей земли польской, а потом вернуть ему здравие. Она не знала, может ли она молить о человеке папской веры перед образами, а спросить у отца Амвросия не могла — боялась, что тот поведает обо всем Матвею. Ксения предполагала, что тот…

— Мои люди, я видел своими глазами, что в последние дни моя жена только шла супротив воли ляха, супротив его полона. Но все ведают подлую ляшскую натуру, разве сумел бы ляшский пан забыть про свой счет ко мне и не взять в руки то, что дала ему судьба? Разве отказался бы принести мне в род пащенка с ляшской кровью, покрыть…

— Отрадно видеть своего полонителя, Ксеня, люба моя? — спросил Северский, и Ксения заметила, как поднял голову Владислав, ощущая кожей на себе его пристальный взгляд, головы же к нему не повернула. — Отрадно, мой муж, — тихий шепот, но отчетливо различимый в тишине, стоявшей на заднем дворе. — Ну, что же, Ксения…

— Верна ли ты мне, Ксеня? — вдруг спросил Матвей, и Ксения насторожилась, нутром чуя ловушку, что готовил ее муж. — Верна ли ты мне, боярыня моя? Касались ли тебя другие руки, не мои? — Верна, муж мой, — другого ответа Ксения не могла дать. Она знала, что ждет неверных жен, возвращенных из полона, но больше всего ее…

Он поднял руку и обхватил пальцами подбородок жены, вынуждая повернуться к нему лицом. — Ах, Ксения, до чего же ты неразумна! Но я не буду наказывать тебя за ту глупость, что ты сотворила. Господь сам указал тебе на неразумность твоего побега к родичу, наказав этим полоном ляшским. Тебе несказанно повезло, что наш ляшский…

А потом вдруг опустилась на колени, насколько позволяло пространство возка, и зашептала молитвы, умоляя Господа и всех святых, которых знала, о помощи Владиславу и другим ляхам, что ехали в колымаге. Пусть пошлет им, коли не сумеет помочь обрести свободу от полона, такую быструю смерть, какую приняли сегодня их товарищи,…

Ксении стало неловко за то ощущение счастья, что прямо распирало ее сейчас, блеск которого слегка померк перед мыслью о том, что ждет их обеих впереди. Она нынче же выведает у Владислава, что тот решил на их счет, что за доля ожидает его пленниц, уже совсем позабывших о своем полоне.

Ах, Владек, подумала Ксения с какой-то странной нежностью в душе, что всякий раз возникала в ней, едва она произносила его имя — Владислав, Владек. Ты снова взял в полон мои думы, мои чаяния, мое сердце. Не разбей его, Владек, ибо оно так хрупко, словно тонкий лед, ставший на воде при первых морозах. Слышишь, только не…

И еще она обыграла его. Ксения обвела его вокруг пальца, и ощущение собственного превосходства над ним распирало ей грудь. Ляхи доставят ее в Тушино, а Владислав подарит в пути незабываемые ночи, при воспоминании о которых будет идти кругом голова. А потом приедет ее отец и вызволит ее из плена, а лях будет еще долго…

Ибо когда она вернется в отчий дом, у нее не будет иного пути, как прожить остаток жизни в затворничестве совершенно одной. Ежели батюшка не вернет Ксению мужу (а она приложит все силы, чтобы этого не случилось), то у нее будет лишь один путь — инокиней в монастырь, ведь она опорочена ныне, запятнана. Так почему бы не…