Усики придали особую остроту образу хищного негоцианта

Прочитал мемуар советского кинорежиссера. Сперва просто похмыкивал, потом не выдержал и принялся выписывать особенно элегантные фразы. Имен и названий указывать не буду — книжка не слишком интересная, вышла сто лет назад в региональном издательстве, режиссер не самый великий, да и вопросы больше не к нему, а к редактору, чего уж теперь. Но подход показательный.

«При выборе исполнителей главных ролей я взял для себя кредо

Усики придали особую остроту образу хищного негоцианта

Одновременно испытывалось под водой и наше подводное электрохозяйство

В своем отношении к фильму ее сгубила гордыня

— Да, надо что-то делать, — посмотрела на меня Ада

На роль бывшего секретаря обкома мне сразу лег на душу артист Театра им. Вахтангова

Мои школьные и юношеские годы прошли в Воронеже, областном городе Центральной черноземной области, которая называлась тогда ЦЧО.

Началась ожесточенная борьба с космополитизмом и Юткевич был отчислен из ВГИКа за принадлежность к этому направлению в искусстве.

Жил он неподалеку от Речного вокзала, и мы встретились на берегу залива, вплотную омывающего дома кооператива "Лебедь".

Сюжет сценария был для того времени очень современным.

Главные роли [тех-то] исполняли мужественные и современные актеры [такие-то]

Я попал в какую-то струю, которая точно отвечала желаниям зрителя.»

Ну и пара ремарок чисто для себя:
«Большое удовольствие принесла мне работа над французским фильмом "Шантаж" — такое название я дал картине, так как в дословном переводе оно звучало очень сложно.»
(примечание ШИ: очень сложно — это "Нет дыма без огня", Il n'y a pas de fumée sans feu)

«Весной 1981 года журналист Олег Шмелев и сотрудник ФСБ Владимир Востоков предложили мне сценарий с броским названием "Кольцо из Амстердама"»
(примечание ШИ: Шмелев, на самом деле Грибанов, — бывший глава советской контрразведки (Второго Главного управления КГБ), ни дня не работавший журналистом, а Востоков, на самом деле Петроченков, уволился из КГБ лет за сорок до создания ФСБ)

Ну и вишенка на торте, конечно — возмущение автора легендой (по его выражению) о том, что такой-то высокопоставленный литератор был антисемитом. За две страницы до этого, в сцене знакомства с литератором, автор гордо воспроизводит свою реплику: «Хочу уйти оттуда. С новым директором коней хорошо воровать - говорят, он цыган».

Короче, «Время было сложное, перестроечное. Президент Ельцин разваливал великую страну».