Евгений Аничков — последние издания книг

«Итальянский язык становится литературным сравнительно поздно (после 1250 г.): другие неолатинские языки обособились раньше почти на два века. Это явление объясняется устойчивостью латинской традиции в Италии. Нигде латынь не была так живуча, нигде она не имела такого широкого применения, как в Италии. Рассадниками знания латинского языка в Италии были школы, существование которых здесь не прекращалось ни в готскую, ни в лангобардскую пору…»

Книга напечатана по дореволюционным правилам орфографии русского языка (репринтное воспроизведение издания 1914 г.).
Книга будет интересна как специалистам - историкам, этнологам, славистам, культурологам, религиоведам, так и широкому кругу читателей.

Работа этнографа Е.В. Аничкова «Язычество и древняя Русь» весьма актуально для понимания самого феномена язычества, вызывающего всё больший интерес у читателей. Книга содержит трезвый анализ древнерусских источников, повествующих о верованиях, которые средневековые книжники считали языческими: исследуются поучения против язычников, известия Начальной летописи и «Слова о полку Игореве». В книге характеризуется народная культура русского средневековья

Книга содержит анализ древнерусских источников, повествующих о верованиях, которые средневековые книжники считали языческими: исследуются поучения против язычников, известия Начальной летописи и "Слова о полку Игореве". В книге характеризуется народная культура русского средневековья. Издание ориентировано как на специалистов по истории и культуре Древней Руси, так и на широкий круг читателей.

Настоящая книга, написанная известным отечественным литературоведом, критиком и публицистом Е.В.Аничковым (1866-1937), посвящена истории становления и развития эстетических учений - начиная от Платона и Аристотеля и заканчивая судьбой эстетики в России. Автор рассматривает христианскую эстетику, теории искусства Средневековья и эпохи Возрождения, эстетические системы Канта, Шиллера, Гегеля, Шопенгауэра, Спенсера и других великих мыслителей, воззрения на искусство Чернышевского, Льва Толстого, Владимира Соловьева, вопросы происхождения поэзии, отношений ужасного и смешного, красивого и уродливого и др. Под пером автора отдельные исторические фрагменты складываются в цельную картину истории научного изучения проблем красоты и искусства.

Книга рассчитана на философов, культурологов, искусствоведов, историков науки, психологов, студентов и аспирантов соответствующих специальностей, всех заинтересованных читателей.

Книга представляет переиздание классического труда по проблеме языческого наследия в истории и культуре Руси. Автор Е.В.Аничков, работавший в первой трети XX в., не увлекался романтическими домыслами и учеными реконструкциями, свойственными отечественной науке второй половины прошлого столетия. Он стремился осмыслить языческое наследие исходя из достаточно скупых данных источников, опираясь на признанные методы сравнительно-исторического и текстологического анализа документов. Книга содержит анализ аутентичных источников по язычеству. Осмысление этого наследия способствует пониманию основ русской культуры.

«Когда в марте 1912 г. в Петербурге праздновали двадцатипятилетие поэтической деятельности Бальмонта и стали в особой комиссии, куда входили и профессора, и критики, и поэты, обсуждать, что, собственно, он сделал, с какой-то поразительной ясностью обнаружилась значительность творчества этого вечно живого и вечно юного поэта. Ведь, если подумать, с одной стороны, странно, что у него за плечами уже четверть века упорной писательской работы, а с другой стороны, и этот срок слишком короток, чтобы, столько наделать. „Я весны длю!“ – еще недавно уже маститым сорокалетним писателем воскликнул Бальмонт. Да, вся его поэзия – неперестающая весна. Слово это так подходит к нему…»

«Эстетика – составляет особую отрасль философии, занимающуюся красотой и искусством. Самый термин Э. происходит от греческого αίσθετικός, что значит чувственный, и в таком смысле встречается еще у самого основателя науки о прекрасном, Канта, в „Критике чистого разума“. Современное специальное значение он впервые получил в книге Баумгартена „Aesthetica“ (1750). В логике Вольфа, кроме познания разумом, стремящимся к истине, предполагалось еще одно смутное чувственное познание (verworrene Vorstellung)…»