Цитаты из книг — Владислав Ходасевич — стр. 8

В любви нет для них ничего, кроме факта и акта. Их страсть рассудительна, их улыбка груба и уныла. О любви они говорят с угнетающей деловитостью, их стихи так же скучны и прозаичны, как чувства, лежащие в основе этих стихов. Что же остается? Блеск чисто внешний, я бы сказал – даже не поэтический, а филологический,…

Все было встарь, все повторится снова, И сладок нам лишь узнаванья миг. Осип Мандельштам "Tristia"

Время шло. Было забавно и поучительно наблюдать, как погромщик беззащитных превращался в защитника сильных, революционер - в благонамеренного охранителя советских устоев, недавний бунтарь - в сторожа при большевистском лабазе. Ход, конечно, естественный для такого революционера, каков был Маяковский: от "грабь…

Он, однако, не сразу встретил истинное признание. Толпа, наполнявшая перед войной митинги футуристов, была разношерстна: были тут эстетствующие бездельники, разрешатели половой проблемы, замоскворецкие мамаши, боящиеся отстать от века и урбанизма, их дочки, танцующие танго, косматые вегетарианцы и эсперантисты, в одном…

Поэзия не ассортимент красивых слов и галантерейных нежностей. Безобразное, грубое, пошлое суть такие же законные поэтические темы, как и все прочие. Но даже изображая грубейшее словами грубейшими, пошлейшее - словами пошлейшими, поэт не может огрублять или опошлять мысль и смысл поэтического произведения. Грубость и…

Подлинное чувство имеет степени от любви навсегда до мимолетного увлечения. Символистам само понятие увлечения было противно. Из каждой любви они обязаны были извлекать максимум эмоциональных возможностей. Каждая должна была – по их нравственно эстетическому кодексу – быть роковой, вечной. Они во всем искали превосходных…

Горе его было в том, что он не сумел назвать ее: он воспевал и бревенчатую Русь, и мужицкую Руссию, и социалистическую Инонию, и азиатскую Рассею, пытался принять даже СССР, - одно лишь верное имя не пришло ему на уста: Россия. В том и было его главное заблуждение, не злая воля, а горькая ошибка. Тут и завязка, и развязка…

Ему нравились все, решительно все люди, вносящие в мир элемент бунта или озорства, — вплоть до маняков-поджигателей, о которых он много писал и о которых готов был рассказывать целыми часами. Он и сам был немножечко поджигатель. Ни разу я не видал, чтобы, закуривая, он потушил спичку: он непременно бросал ее непотушенной.…

Этому «великому реалисту» поистине нравилось только все то, что украшает действительность, от нее уводит, или с ней не считается, или просто к ней прибавляет то, чего в ней нет. Я видел немало писателей, которые гордились тем, что Горький плакал, слушая их произведения. Гордиться особенно нечем, потому что я, кажется, не…

Чекистов, как сказано, было двое. Один — помоложе, худой, обозленный. Другой — постарше, веселый и смешливый парень. Увидав подпись Горького, они мне объявили, что бумага подложная, а я дурак, потому что Максим Горький — не человек, а поезд, а человек такой если и был когда, так давно уже помер. Несмотря на серьёзность…

Рукавишников, плодовитый, но безвкусный писатель, был родом из нижегородских миллионеров. Промотался и пропился он, кажется, еще до революции. Он был женат на бывшей цирковой артистке, очень хорошенькой, чем и объясняется его положение в Кремле. Вскоре Луначарский учредил при Тео (театральный отдел Наркомпроса) новую…

Но от чего же он все-таки умер? Неизвестно. Он умер как-то «вообще», оттого что был болен весь, оттого что не мог больше жить. Он умер от смерти.

Любовь открывала для символиста или декадента прямой и кратчайший доступ к неиссякаемому кладезю эмоций. Достаточно было быть влюбленным — и человек становился обеспечен всеми предметами первой лирической необходимости: Страстью, Отчаянием, Ликованием, Безумием, Пороком, Грехом, Ненавистью и т. д. Поэтому все и всегда…

Мир земле вечерней и грешной! Блещут лужи, перила, стёкла. Под дождём я иду неспешно, Мокры плечи и шляпа промокла. Нынче все мы стали бездомны, Словно вечно бродягами были, И поёт нам дождь неуёмный Про древние слёзы Рахили. Пусть потомки с гордой любовью Про дедов легенды сложат - В нашем сердце грехом и кровью Каждый…

Получив трехтомный роман Наживина о Распутине, вооружился карандашом и засел за чтение. Я над ним подтрунивал, но он честно трудился дня три. Наконец объявил, что книга мерзкая. В чем дело? Оказывается, у Наживина герои романа, живя в Нижнем Новгороде, отправляются обедать на пароход, пришедший из Астрахани. Я сначала не…

Он поверил, что большевицкая революция есть путь к тому, что "больше революции", а она оказалась путем к последней мерзости - к нэпу. Он думал, что верует во Христа, а в действительности не веровал, но, отрекаясь от Него и кощунствуя, пережил всю муку и боль, как если бы веровал в самом деле. Он отрекся от Бога во имя…

жил пушистый седой старик Липгардт, говоривший всегда по-французски, историк искусства, известный великой щедростью по части выдачи "сертификатов" на старинные картины. Ходил анекдот о том, как некто владелец какого-то очередного шедевра, просил Липгардта удостоверить, что картина принадлежит кисти Греко. "Ну зачем Греко?…

О Горьком: В виду его бессмысленных трат, домашние отнимали у него все деньги, оставляя на карманные расходы какие-то гроши. Однажды он вбежал ко мне в комнату сияющий, с пританцовыванием, с протиранием рук, с видом загулявшего мастерового, и объявил: — Во! Глядите-ка! Я спер у Марьи Игнатьевны десять лир! Айда в Сорренто!

Об Андрее Белом и женщинах: Женщины волновали Андрея Белого гораздо сильнее, чем принято о нем думать. Однако, в этой области с особенною наглядностью проявлялась и его двойственность, о которой я только что говорил. Тактика у него всегда была одна и та же: он чаровал женщин своим обаянием, почти волшебным, являясь им в…

Воспоминанье прихотливо. Как сновидение – оно Как будто вещей правдой живо, Но так же дико и темно И так же, вероятно, лживо...