Последние издания книг Николая Семёновича Лескова

«В очень древние годы, стародавние, был в некотором незнатном царстве премудрый король по имени Доброхот. Величали его так за то, что он не любил воевать, а всем людям добра хотел. Жить он любил по-старинному и управлял своим королевством с большим благочестием по всем памятям по отцовским и дедовским, и из всех сил хлопотал и заботился, чтобы в его земле правда над кривдою верх взяла и всем людям хорошо было у него под державою, но только все это дело у него не спорилося. Только что начнет Доброхот с одного конца свое дело налаживать, как – глядит – оно у него на другом конце расплетается. Долго бился Доброхот всяким родом и способом и умаялся в хлопотах до семи потов, а успеха ему все-таки нет как нет. И потерял, наконец. Доброхот всякую надежду устроиться, и взяло его от этого такое горе и отчаяние, что не стали его веселить ни скоморошьи потехи, ни пляски, ни женины ласки умильные; опостылели ему звериные ловы, и птичья охота наскучила. Стал король вянуть и к гробу посунулся…»

В этой повести рассказывается о талантливом тульском мастере по прозвищу Левша, который вместе со своими помощниками превзошёл английских мастеров. Они подковали механическую блоху, умеющую «дансе танцевать». На подковах были выгравированы имена мастеров.
Читает книгу актриса, певица, профессиональный диктор Анна Яковлева.

Широка и глубока человеческая душа, граней в ней немыслимое количество. Здесь и молодецкая удаль, и тайные желания, и несбыточные мечты идут рука об руку с нашими повседневными хлопотами и заботами.
Присмотрись к незаметным прохожим, увидишь мастера, подковавшего блоху, при этом не возгордившись своим достижением. Пройдешь мимо гримера, отдавшего всего себя ради любви к актрисе и не успевшего сказать самые важные слова. Заметишь обыкновенную русскую женщину, чья страсть горит ярче шекспировских трагедий.
Простота горя, величие любви и одержимость делом – вот, что можно найти в произведениях Николая Лескова.

«Академическая газета в августе месяце 1884 года узнала, что слово „нигилист“ изречено впервые не покойным Тургеневым, а что оно еще ранее встречалось в творениях св отец, у блаж Августина.
Для исторической полноты этой ученой справки академической газете, может быть, следовало бы прибавить, что приведенное открытие в русской печати уже было сделано лет десять тому назад и что честь этого открытия принадлежит покойному сотруднику „Церковно-общественного вестника“ Ивану Даниловичу Павловскому, которого не следует спешить забывать, потому что им сделано в литературе много очень ценных и прекрасных замечаний, особенно в области так называемых „исторических курьезов“. Впрочем, академическая газета могла этого не знать или не считать за достойное своего внимания…»

15-й том Полного собрания сочинений Лескова состоит из нескольких разделов. Раздел I составляют художественные произведения: это рассказ «Пигмей» (первоначальное название «Три добрые дела (из былого)»), повесть «Железная воля» и очерк «Великосветский раскол». Во второй публицистический раздел вошло 11 статей Лескова, из них восемь не перепечатывались после первой прижизненной публикации, а две извлечены из архивов, то есть ранее вообще полностью не публиковались. В раздел «Dubia» включены две небольшие анонимные рецензии, которые с достаточной уверенностью могут быть атрибутированы как принадлежащие Лескову. В новом разделе «Spuria» публикуется рецензия, традиционно считающаяся лесковской, хотя убедительных оснований для такой атрибуции нет, что отражено в примечаниях. В приложение помещены два цикла подготовленных Лесковым в 1876 году сборников молитв Кирилла Туровского, а также тексты лесковских рецензий, составленных в третий год службы писателя в Особом отделе Ученого комитета Министерства народного просвещения.
В состав тома также включены статья в память о многолетней участнице полного собрания сочинений Лескова Лидии Георгиевне Чудновой (1931–2019) и заметка о тесно связанной с лесковедением Елене Владимировне Душечкиной (1941–2020).
В справочный аппарат к тому вошли примечания, включающие текстологический анализ разночтений в прижизненных публикациях произведений; список сокращений, аннотированный указатель всех встречающихся в текстах и примечаниях имен, а также указатели всех упомянутых в томе периодических изданий и произведений Лескова.

В сборник вошли три повести Николая Семеновича Лескова (1831–1895) о сильных женских характерах. "Леди Макбет Мценского уезда" – сюжет о молодой купчихе Катерине, выданной по расчету за нелюбимого человека. Ей приходится каждый день проводить в душевной тоске, пока она не встречает приказчика Сергея, к которому загорается убийственной любовью. Страсть становится одержимостью на грани безумия, и ради своего мужчины девушка готова пойти на все… "Воительница" — повесть о предприимчивой кружевнице Домне Платоновне, которая зарабатывает на сватовстве и помогает состоятельным господам находить содержанок. "Житие одной бабы" — история крепостной…

«Полторы тысячи лет тому назад на Востоке, близ Синайской горы, жил в маленьком ските молодой человек, по имени Данила. Скит в тогдашнее время не был похож на нынешние русские скиты, где живут монахи, у которых есть храмы и готовое содержание. В старое время на Востоке скитом называли несколько хижинок, – чаще несколько пещерок в горе, да вокруг тесное огражденное место, где ютились три или четыре человека, собравшиеся по единомыслию, чтобы жить вдали от соблазнов. Люди эти вели строгую жизнь и питались трудами своих рук. Церквей у них не было и не было тоже и священников, и долгое время скитниками не управляло никакое начальство…»

Рассказ «Грабеж» замечательного русского писателя Николая Семеновича Лескова.
В этом произведении «веселость» соседствует с мрачной картиной повального воровства, грабежа, коррупции. Парадоксально, как всегда в лесковском художественном мире, переплетаются радостное и горестное, веселое и грустное, смешное и страшное, комическое и трагическое в «драмокомедии» русской жизни.
Читает Народный артист СССР Виктор Хохряков – актёр, мастер художественного слова.
Запись 1959 г.
ИДДК

«Есть вещи на свете». С этого обыкновенно у нас принято начинать подобные рассказы, чтобы прикрыться Шекспиром от стрел остроумия, которому нет ничего неизвестного. Я, впрочем, все-таки думаю, что «есть вещи» очень странные и непонятные, которые иногда называют сверхъестественными, и потому я охотно слушаю такие рассказы. По этому же самому, два-три года тому назад, когда мы, умаляясь до детства, начали играть в духовидство, я охотно присоседился к одному из таких кружков, уставом которого требовалось, чтобы в наших собраниях по вечерам не произносить ни одного слова ни о властях, ни о началах мира земного, а говорить единственно о бесплотных духах – об их появлении и участии в судьбах людей живущих. Даже «консервировать и спасать Россию» не дозволялось, потому что и в этом случае многие, «начиная за здравие, все сводили за упокой…»

«В обширной и многосторонней полемике, возбужденной в печати выходом в отставку бывшего министра народного просвещения и обер-прокурора святейшего синода, графа Толстого, далеко не последнее место занимает спор о заслугах этого сановника по духовному ведомству. Одна из петербургских газет– именно, „Новое время“, – делая общую оценку заслугам графа, пришла к тем заключениям, что по духовному ведомству его распоряжения были во многих отношениях лучше и целесообразнее его распоряжений по министерству народного просвещения. Это подало повод к замечательному спору, который, по моему мнению, до сих пор не выяснен и не окончен. Между тем это очень интересно не для того только, чтобы сойтись на одном мнении о графе Толстом, а тут есть дело гораздо более важное…»

«Искусство сберегло нам полное представление о том, что, по свидетельству очевидцев, назад тому 1860 лет происходило в минувшую ночь в Раю и в преисподней.
Памятник, который передает это, – есть икона «Воскресения с сошествием» древнего, греческого типа, точно воспроизводимая русским «Строгановским подлинником», о которой летом 1893 года писали друзья наши французы, обсуждая изображение со стороны «фантазии художника». Эта икона совсем не похожа на «живописную» икону, «полагаемую» сегодня на аналои господствующей церкви. На новой иконе изображен гроб, какого не знали в Иудее в Христово время, – Христос представлен взлетающим на воздух, с знаменем в руке, а внизу два спящие воина. Иногда прибавляется еще ангел, отваливающий «крышу» гроба, тогда как, держась синоптика, надо бы изображать, что ангел отваливает «камень у двери гроба». В новой иконе нет никакой археологической верности и никакого указания на события, сопровождавшие воскресение Христа на небе, на земле и в преисподней…»

Когда говорят о Николае Лескове, в первую очередь вспоминают его сказ о Левше, подковавшем блоху. Но Лесков – автор гораздо более неординарный. Изъездив всю страну вдоль и поперек, он с присущей ему журналистской наблюдательностью смог собрать галерею характеров, впоследствии ставших героями его книг. Вот – очарованный странник, вот – леди Макбет, «шекспировскую» страсть которой Лесков смог рассмотреть в обыкновенной русской женщине…

Купчиха Катерина Львовна томится в четырех стенах своего богатого дома. Страсть к молодому приказчику Сергею пробуждает в ней нечто животное, первобытное, и начинается череда жестоких убийств.

«При толках о возможности близкой войны, недавно, как встарь, говорили о разных необыкновенных явлениях, которые, по мнению верующих, должны предвещать необыкновенные события. В Киеве, например, у храма Трех Святителей найдены в необыкновенном положении два человеческие скелета; в Кронштадте родился необыкновенный младенец, который тотчас же заговорил, что ему надлежит наречь имя „Иоанн“; прилетные грачи не заняли старых гнезд по набережью взморья, а завились ближе вовнутрь; многим был видим редактор Комаров в сербском военном убранье…»

«В одном произведении Достоевского выведен офицерский денщик, который разделял свет на две неравные половины; к одной он причислял „себя и своего барина, а к другой всю остальную сволочь“. Несмотря на то, что такое разделение смешно и глупо, в нашем обществе никогда не переводились охотники подражать офицерскому денщику, и притом в гораздо более широкой сфере. В последнее время выходки в этом роде стали как будто маниею…»

«Профессор киевской духовной академии Филипп Алекс. Терновский поместил в одной из книжек духовного журнала „Странник“ небольшой, но прелюбопытный отрывок из воспоминаний бывшего синодального секретаря Ф. И. Исмайлова. Период времени, описываемый покойным Исмайловым, – двадцать лет его служения в синоде, с 1820 по 1840 год, именно те самые годы, когда совершилась замечательная в истории синода борьба членов синодального присутствия с обер-прокурорами…»

«Совместительство у нас есть очень старое и очень важное зло. Даже когда по существу как будто ничему не мешает, оно все-таки составляет зло, – говорил некоторый знатный и правдивый человек и при этом рассказал следующий, по моему мнению, небезынтересный анекдотический случай из старого времени. – Дело идет о бывшем министре финансов, известном графе Канкрине. Я записал этот рассказ под свежим впечатлением, прямо со слов рассказчика, и так его здесь и передам, почти теми же словами, как слышал…»

Изъездив всю страну вдоль и поперек, Николай Лесков собрал галерею характеров, впоследствии ставших героями его книг. Вот – очарованный странник, вот – Левша, подковавший блоху, вот – леди Макбет, «шекспировскую» страсть которой Лесков смог рассмотреть в обыкновенной русской женщине…
Каждый рассказ в этой книге – человеческий документ, искренний и правдивый, дающий нам представление об ушедшей в прошлое России и людях, когда-то живших в ней.

Николай Семенович Лесков в своем творчестве исследует крупные народные характеры. Чем жив русский человек, что есть закон Божий, какова природа добра и зла, греха и праведности - вот круг вопросов, занимающих автора. В 1880-е Лесков обращается к сюжетам и мотивам древнерусского житийного сборника Прoлог, из чего вырастает целое направление в творчестве автора, к которому относятся девять Христианских легенд, публикуемых в настоящем издании. Этические вопросы, поднятые Лесковым, продолжают волновать читателя по сей день. Благодаря глубокой проработке характеров и разнообразию языковой палитры цикл легенд занимает заслуженное место среди шедевров русской литературы на христианскую тему.