Лидия Червинская — о поэте

в равной степени сформировалось под воздействием неповторимой духовно-эмоциональной атмосферы, царящей на русском Монпарнасе, и эстетических воззрений Г. Адамовича, провозгласившего «первенство интимной дневниковой поэзии над хорошо сделанными произведениями поэтического искусства» (Струве Г. — С.220) и призывавшего молодых поэтов отказаться от «литературщины» и «бездарной погони за обновлением формы».
В поэзии — в основном, камерная лирика; критики относили Червинскую к числу наиболее последовательных приверженцев поэтики «парижской ноты».
В первом лирическом сборнике Червинской «Приближения» (Париж, 1934), посвященном ее первому мужу, поэту Л.И.Кельберину (1907-1989), господствуют мотивы одиночества, отчуждения, душевной опустошенности, неверия в разумность и благость существующего миропорядка, которое, однако, уживается с полуосознанным стремлением постичь некую абсолютную сущность бытия .
Тем не менее «Приближения», так же как и следующая поэтическая книга Червинской «Рассветы» (Париж, 1937), получили противоречивые отзывы в эмигрантской прессе, вызвав полемику между адептами «парижской ноты» и ее принципиальными противниками. Г.Адамович, при всех оговорках, ставил Червинскую очень высоко и указывал на что, «она вообще — прямая и едва ли не единственная преемница Ахматовой в нашей литературе» (Последние новости. 1937. 17 июня).
Помимо стихов, Червинская публикует (главным образом в журнале «Числа») критические статьи и литературно-философские этюды, из которых наибольший интерес представляет эссе «Мы» — в нем поэтесса раскрывает сокровенные черты своего внутреннего мира.
В послевоенный период Червинская продолжала писать стихи, изредка публикуя их в эмигрантских журналах («Новоселье», «Грани»). В 1956, при содействии С.К. Маковского, выходит ее третий лирический сборник «Двенадцать месяцев» (Париж). Как в предыдущих поэтических книгах, в нем с беспощадной правдивостью выражено трагическое мироощущение человека, который отчаянно пытается найти хоть какую-нибудь точку опоры в пошатнувшемся здании бытия и видит единственное оправдание своего существования в самоотверженной, бескорыстной любви и творчестве — в «одиноком подвиге созерцанья» смертельно больного, обреченного, но все же чарующе прекрасного мира.
"Поэзия Червинской подчёркнуто эмоциональна, полна мотивами любви, тоски, слёз и сомнения. В её стихах запечатлены контрасты между идеалом и действительностью, надеждой и разочарованием, прошлым и настоящим, эмиграцией и Россией. Стихи Червинской музыкальны, благодаря повторам и анафорам им свойственна доходчивость и сила внушения." (Казак В. Лексикон русской литературы XX века)