Цитаты из книг — Уолтер Липпман

Символы часто бывают столь полезны и обладают такой загадочной силой, что само слово "символ" излучает магическое очарование. Возникает искушение относится к ним так, словно у них есть своя, ни от чего не зависимая энергия.

Если нельзя полностью понять поступки людей, пока не узнаешь, что, по их мнению, знают они, то справедливости ради нужно оценить не только информацию, которой они распологали, но и умы, через которые они эту информацию фильтровали.

параллельно реальному движению трудящихся существует фиктивное Движение Рабочего Класса, в котором идеализированная масса движется к идеальной цели. Эта фикция связана с будущим. А в будущем возможное практически неотличимо от вероятного, а вероятное — от неизбежного.

Моралист, приверженный науке, убежден, что, пускай он и не знает всего, он знает хотя бы что-то. Догматик, опирающийся на миф, считает, что он приобщился к дару всеведения, пусть у него и отсутствуют критерии различения лжи и истины.

Итак, среда, с которой взаимодействует общественное мнение, преломляется через многочисленные факторы. Это — цензура и секретность, физические и социальные барьеры, деформация внимания, бедность языка, отвлекающие моменты, бессознательные чувства, усталость, насилие, однообразие. Эти факторы, ограничивая доступ к среде,…

«…Доступ к информации затруднен и неопределенен… наше понимание существенно контролируется стереотипами… данные, имеющиеся в нашем распоряжении, фильтруются иллюзиями самозащиты, престижа, нравственности, пространства и способами выборочного исследования. …Кроме уже упомянутых искажений, общественные мнения нагружены тем,…

«Допускается, без достаточных обоснований, что мнения Людей как избирателей можно понимать как самовыражение Народа как исторической общности. Ключевая проблема современной демократии заключается в том, что это допущение ложно. На избирателей нельзя полагаться как на тех, кто представляет Народ… В силу различия между…

Подлинная общественность (public) в основе своей — это со-общество (community), сложившееся, как все подлинные сообщества, на основе определенных общих целей и поддерживаемое традициями, мифами и ритуалами, являющимися продуктом общей истории. Люди как таковые не являются общественностью.

Те, кто жаждет цензурировать искусство, как минимум, понимают важность его влияния. Но они недопонимают искусство в целом и почти всегда стараются помешать людям обнаружить что-либо ими не санкционированное.

Слова- как денежные купюры, их можно перетасовывать и так, и эдак, сегодня они порождают один набор образов, а завтра другой. И нет никакой уверенности в том, что одно и то же слово вызовет в голове читателя точно такую же мысль, как и в голове журналиста.

Выше мы рассуждали, что и как привлекает наше внимание. Мы убедились, что доступ к информации затруднен и неопределенен, что понимание контролируется стереотипами, что факты, имеющиеся в нашем распоряжении, фильтруются иллюзиями самозащиты, престижа, нравственности, пространства и способами выборочного исследования.…

Когда люди действуют, исходя из принципа сбора информации, они идут и ищут факты, чтобы, проанализировав их, обрести мудрость. Когда они игнорируют этот принцип, они уходят внутрь себя, где находят лишь то, что и так было. Они развивают предрассудки вместо того, чтобы расширять знания.

Почти ничего из того, что считается историческими правами или историческими ошибками, нельзя назвать по-настоящему объективным взглядом на прошлое.

Наши время и внимание, которые мы можем выкроить, чтобы напрячься и не принимать чужие мнения без доказательств, весьма ограничены, а ещё нас постоянно отвлекают.

Поскольку положение и связи в столь значительной степени определяют, что можно увидеть или услышать, о чем почитать и что испытать, как и то, что видеть, слышать, о чем читать и знать дозволительно, неудивительно, что моральное суждение встречается намного чаще конструктивной мысли.