Цитаты из книг — Ян Мак-Гвайр

Тело обладает утомительными и нудными привычками: его нужно кормить, мыть и опустошать содержимое кишечника.

– За каждой черточкой благоуханной женской красоты скрывается целый мир мерзкой вони и скотского поведения, – соглашается Блэк. – И счастлив тот мужчина, который способен или забыть об этом, или сделать вид, будто это не так.

Words are just noises in a certain order, and he can use them any way he wishes. Pigs grunt, ducks quack, and men tell lies: that is how it generally goes.

“By Christmas, the bones of this dead and gruesome stinker will be nestling in the delicately perfumed corsets of some as yet unfucked lovely dancing the Gay Gordons in a ballroom on the Strand. That’s a thought to fairly make your head spin, is it not, Mr. Black?” Cavendish says. “Behind every piece of sweet-smelling…

После того как он тридцать лет расхаживает по квартердеку, Браунли полагает себя знатоком человеческой природы, но этот новенький тип Самнер, этот доктор Пэдди, прибывший к нему прямиком из мятежного Пенджаба, и впрямь крепкий орешек. Невысокий, с мелкими чертами узкого лица и написанным на нем раздражающе вопросительным…

Несколько долгих минут он стоит неподвижно, прислушиваясь к собственному слабому дыханию, чувствуя, как красный комок мышц, именуемый сердцем, мягко постукивает у него в груди...

Впервые за много дней он чувствует, как слова теснятся у него внутри, классифицируются и накапливаются, набирая силу и форму. Он знает, что скоро они подступят к горлу, а потом выльются на его изуродованный язык, после чего, вне зависимости от того, нравится это ему или нет, хочет он того или нет, но он заговорит.

Большая ошибка – думать слишком много, напоминает он себе, очень большая ошибка. Жизнь нельзя разгадать или заболтать, ее можно только прожить, причем самым подходящим для этого способом.

Ночное небо сплошь забрызгано звездами – зодиакальная паутина раскинулась во всю ширь, прибитая к черному бархату бесчисленными сияющими серебряными гвоздиками.

А в целом в городе, как и в любом порту, повсюду царит беззаконие и скверна – не хуже, но и уж точно не лучше прочих. – И слава Богу, – восклицает в ответ Кэвендиш. – Приличная выпивка и мокрая щелка между ног – вот что нужно нормальному мужику, прежде чем он отправится бить гребаных китов.

– Я бы предпочел вообще не думать, – говорит он. – Уверен, это было бы куда приятнее и проще. Увы, у меня ничего не получается. Я не могу запретить себе думать.

– Зачем ты убил мальчишку? – спрашивает у Дракса Кэвендиш. – Для чего тебе понадобилось убивать Джозефа Ханну? Какой тебе был от этого прок? – Человек не всегда думает о выгоде. – А о чем он тогда думает? Дракс пожимает плечами. – Я поступаю так, как должен. И не люблю долгих размышлений.

- Следовательно, Вы не признаете никаких авторитетов, ошибочности или правильности суждений, кроме своих собственных? Дракс пожимает плечами и обнажает зубы в некоем подобии улыбки. – Такие люди, как Вы, задают подобные вопросы, чтобы испытать чувство удовлетворения, – говорит он. – Чтобы почувствовать себя умнее или чище…

Мыслями он уносится к ледяным полям и прочим чудесам, которые, без сомнения, поджидают его там – нарвалам и морским леопардам, тюленям и альбатросам, полярным буревестникам и белым медведям. Он думает о гигантских арктических китах, которые, сбившись в стада, словно свинцовые штормовые тучи, лежат под молчаливым ледяным…