Истории

-Валя, принеси мне порезаный яблоко! Быстро!
-Ну подожди минутку, сейчас я закончу с овощами и займусь твоим яблоком, мам…
-Немедленно принеси, сию минуту! Яблоко! Ты должен!
-Ну почему я должна?
-Потому что ты моя мама! А я твой ребенок…

Ребенку 99 лет. А Валя ее шестидесятилетняя дочь. Ребенка зовут бабушка Катя. Но она никакая не Катя, а Какаф Бакшиевна. Познакомились мы на моей свадьбе. Она - одна из бабушек моего мужа. Она задавала тон армянской свадьбе, следила за соблюдением традиций, говорила остроумные тосты, показывала всем девушкам не армянкам, как нужно танцевать. А как не нужно.

Через год, когда мой сын был младенцем, она в делегации женщин, приехала посмотреть ребенка и сделать ему подарки. Попросила раздеть, положила узловатые руки на его тельце, закрыла глаза, а потом что-то запела на непонятном мне языке. Саша проснулся, но не заплакал, бабушка вскрикнула. «Он Валерик, Валерик Чкалов! Я снова в 48-м году! Это счастье, он будет сильным, очень сильным и он будет твоя надежда…» Я не поняла тогда, причем тут Валерий Чкалов, 48-й год, сила и надежда. Старая женщина, хоть и уважаемая всеми глава рода, но все таки - старая женщина. Но сейчас я понимаю - она не была тогда еще старой.

Прошло несколько лет. Мы с семьей перехали на Крайний Север. Бабушка уже жила там, у старшего сына. При первых же визитах к старшей родне, я почувствовала, что не все так гладко и иерархия женских мест, по степени значимости, нестабильна. Бабушка считает себя главой рода, а ее невестка считает себя хозяйкой в доме. Бабушка говорит с претензией на мудрость, а ее слова подвергаются сомнению. Чем дальше мы общались, тем больше я понимала, как пожилая женщина страдает уязвленной гордостью по поводу оспаривания статуса старейшины семьи, да и просто мудрого человека. На Кавказе престижно быть старым человеком, тем более, у которого есть дети. Старый человек не имеет пола, женщина, вырастившая детей и выпустившая их в жизнь, равна в своем статусе мужчине. А этот статус подвергался сомнению. «Я хотел приготовить долма, а он(невестка) мне не дал. Говорит, никто не ест твой долма и рулет ореховый, а уборки на полдня…»

«Пойдем ко мне жить. У меня одна комната свободная, я все время одна, с Сашей, муж в разъездах, научишь готовить меня долма. И рулет. Я скучаю по дому, по Кавказу, будем разговаривать.»

Ее не пришлось долго уговаривать. Своего сына уговорила она сама. Сейчас понимаю, что не уговорила, а наказала таким образом. Обожая своих детей мы часто забываем, что их ответное чувство не является таким же. Они нас любят, уважают, ценят. Но не обожают. Их глаза не наполняются слезами умиления и дыхание не перехватывает, когда они любуются нами. Да и не любуются они вовсе… В лучшем случае, они полны благодарности, почтения и им жалко своих родителей.

«Ну и как вы живете с нашей командиршей?»- спрашивали меня родственники при встрече, когда приходили в гости. «И охота же тебе возиться…» - констатировали знакомые и коллеги, слушая мои телефонные разговоры с ней.

Я не возилась с ней. Она возилась со мной. Когда я приезжала на обеденный перерыв домой, на столе меня ждала дымящаяся тарелка супа и уже готовый кипяток к чаю. Не успевала я поставить тарелку в раковину, она уже размешивала мой чай, зная, что я кладу одну неполную ложку сахара. Мы вместе делали далму и пахлаву. Старческая ее неповоротливость куда-то делась. Когда она пекла сладкую выпечку лишь кое-где к моему приходу предательски белела мука по углам. Которую я так же тихо вымывала, как и она убирала следы своей готовки к моему приходу. И она никогда не командовала, более того, 80-летняя женщина всегда спрашивала у меня 20-летней разрешения что-нибудь сделать или взять.

Сыну моему было года четыре и ему нравилось передвигаться прыжками, размахивая деревянной саблей. Захожу как-то в детскую, бабушка стоит на четвереньках, а Саша с саблей. Не успев испугаться, я услышала команду «Ползи!» и бабушка с Сашей поползли. Только я открыла рот, что бы его отчитать, но получила команду «Молчать!» от бабушки. «Мужчина должен уметь приказать женщине, потому что он главный. А ты его этому не учишь. Женщина не должна ему мешать быть таким, тогда он и будет главным. Когда увидит, что женщина не главный, возьмет за нее ответ. Иначе - не возьмет. Мужчина будет главный и женщина будет главный, а так нельзя.» Не найдя что ответить, я только пожала плечами и не стала запрещать такие игры. Однажды, Саша заболел и я не повела его в детский сад, а оставила с бабушкой. Прихожу с работы, болеет не Саша, а бабушка, Саша поит ее чаем и пересказывает ей сказку, которую мы читали накануне. «Саша главный, он помогает мне, старой, больной женщине. Когда заболеешь, всегда зови Сашу, он тебя вылечит.» - подмигивая сказала мне бабушка. Саша гордо кивал головой, сидя на стуле и болтая ногами.

Ребенок мой был гиперактивный и порой я не знала, что с ним делать, когда он хотел успокоиться, сосредоточиться, но не мог. «Возьми его за руку, обними, посади на колени, прислонись головой к его голове, ты увидишь.»

Северные зимы длинные. Бесконечно длинные. Холодные настолько, что прогулки невозможны. Северные города малы и рассеяны на карте в большом расстоянии друг от друга. Бесконечно длинные зимы с расчетом на то что у каждого есть дом. А дома есть с кем поговорить.

«У каждой собаки должна быть своя конура. И у человека тоже…
Первый свой дом я потерял в детстве. Мы бежали из Нагорного Карабаха. У нас был свой дом, высоко в горах, но постепенно Карабах заселяли турки, гнали нас. Однажды, они пришли и в наше селение. У нас был сосед турок. На Кавказе - сосед это важнее родственника. Пришел к нам и сказал - сегодня ночью будут дома занимать, уходите. Куда ж мы пойдем, в ночь, да детей много у родителей было, да отец как мстить ушел, так и не вернулся. Сосед нас в сад к себе отвел, под арбу с сеном спрятал, там и провели ночь, смотрели как в окнах нашего дома чужие люди ходят. На рассвете увез нас сосед наш в район. В сене, на той арбе. Многих в ту ночь убили, а мы ушли в другое село, там я и отучилась в школе. Закончил школу, в Баку поехал, у родственников поселился, хотел в пединститут поступать, документы сдал. А тут все говорят - война. Я все равно не поверил, муж тети, у кого я жил, такой несерьезный, все шутил, он первый про войну сказал, потому и не поверил ему. Пошел в институт проверить, а там закрыто все. Учитель и говорит мне, всех учителей на фронт забирают. Они все мужчины. Мы девушек набираем, что бы детей учили в школах. Пойдем на курсы, отучишься, работа будет тебе, хоть на хлеб заработаешь. Я подумал и пошел, а документы мои так и остались в том институте. Так до сих пор и лежат,наверное, спустя 50 лет, уж и больше. Кто не верит, тот пусть проверит. Всю войну детей в селах учила. Каждый день семь километоров по горной дороге туда и семь обратно. Булку хлеба в неделю давали, так я и выкормила сестер своих младших в войну. Хлеб, да что успеют посадить, да вырастить.

Второй дом я тоже потеряла… А ведь сам его построил. После войны я уж думал, замуж не выйду, старый уже был, почти 30 лет. И с войны приходили все несерьезные, говорят что-то, ходят вокруг, я чуть подожду, посмотрю, а они уже и украли где-то что-то. Но вышла все-таки. Хороший человек оказался. Дали нам участок земли в Грозном, да не в самом, а в полях. Это потом уж это Грозный так вырос. Я сам фундамент копал, хоть и ссуду нам дали. Кирпичи разгружал. Денег то не было, муж работал, а я строил вместе со строителями. И детей не было, я уж и испугался, что старый я и не рожу никогда. А тут забеременел. А дом то не готов, мы торопимся, я тороплюсь. Сам штукатурил, так и схватило меня, в госпиталь увезли. Не помню как рожал, помню только как сестры бегали, кричали и крови много. Потом помню в тьме я, дом будто вижу свой детский, отца, мать, все за столом сидят и отворачиваются, будто видеть меня не хотят. Мне так обидно, что не рады мне. Что я сделал им? А мать мне говорит: Валерий Чкалов, Валерий Чкалов, вот он, посмотри. Я не вижу, темно. Валерий Чкалов, Валерий Чкалов! кричит. Где же? И кто это? Почему это важно? Но я знаю что важно, очень важно, тогда они примут меня, обрадуются. Валерий Чкалов! Я поднимаю руки вверх, может дотронусь хоть и так увижу, и свет показался белый и сестру вижу в халате, а вместо лица ребенок маленький очень, глаза карие большие, как у Сашика нашего. Она увидел, что я проснулся и снова будто зовет, еще громче: Валерий Чкалов, Валерий Чкалов пришел к тебе, Катя. Посмотри, какого Валерия Чкалова ты родил… Я забыла про мать и отца, и что ждут меня. Тут мне надо быть… Потом доктор сказал мне, что списали меня уж, несколько дней в горячке, потеря крови, это все медсестра. Медсестра немного ненормальный, фронт прошел, взял ребенка и к телу моему пошел, хоть ребенку мать показать, чтобы запомнил. Так и назвал я его Валериком. Муж по другому хотел, а я сказал - только Валерик.

Дом мы построили. Комнату за комнатой. Еще детей родили. Но Валерик мой был особенным. Он и сейчас особенный. Другие дети иногда упрекают меня, что Валерику я дал больше чем им. Это неправда. Я дал всем одинаково, только он взял больше других.

Так бы и жила сейчас я в своем доме. Который сам построил, и в который детей принесла. Но сначала Валерик из Грозного уехал. А потом люди стали дома продавать вокруг. То только одни соседи чеченцы были, а потом все вокруг стали чеченцы селиться.
Со своими соседями хорошо мы жили. Сначала рождение детей праздновали, потом женили. Чеченцы большими семьями живут в одном доме. Сыновья невесток матери приводят, сколько раз видела сядут отец и мать вечером, а невестки таз несут и ноги им моют. Раз один невестка родил, весь день с ребеном, и на кухне, и в саду. А ночью раз вышел я во двор, а сын их пеленки ночью сам стирает, вешает, жене помогает. Ночью только мог ей помочь, так бы запозорили его.
Но стали по улицам машины с темными стеклами ездить, автоматными очередями по воротам стрелять, кто не чеченец. Приходит соседка ко мне и говорит: «Какаф, ты видела какой плакат повесили на площади? «Русские в Рязань, ингуши в Назрань, армяне в Еревань!» Уехала бы ты, Какаф, отсюда, скоро и не продашь дом.» Я не сразу решила, но когда стали гранаты во дворы кидать, пошла к ней. Договорились, что уеду, вещи заберу, а они пусть своим продадут. Они и продали, а деньги мне передали. Не обманули. Мы же соседями были. Это ты, Наташа, да и никто здесь соседей не знает…»

На севере ей, южанке, было тяжело, я все чаще вызывала скорую помощь. Ее Валерик купил ей дом на Кавказе. Уже лет десять она живет в своем доме. Для нее оборудована комната, наняты несколько родственниц из числа тех, кого она выкормила в войну. На праздниках обязательное место сбора у всей родни - ее дом. Под ее надзором готовились далма и лепешки с травой. Ею произносились длинные философские тосты.

До последнего года я любила ее навещать. Сын мой тоже. Мы часто созванивались. А теперь, она мало кого узнает.
-Проходи, проходи, ты на Наташу похож. Почему он ко мне не приходит?
-Я - Наташа, бабушка, пришла к тебе в гости.
-Да, Наташа, милая моя, ты молодец, ты мой друг, мой внучка. Тебе я могу рассказать. Ты бы проверила как стройка идет. А то купили шифер, а они обманывают, меньше привезли.
-Какой шифер, бабушка?
-Так ведь дом я строю, ссуду дали, на Старопромысловской улице, война кончилась, дом нужен, дом свой нужен.
-Аа… Да все в порядке, хватило шифера, и дом построили уже, ты в нем живешь, ты просто давно не выходила на улицу. Такой хороший дом!
-Хорошо тогда. Тебе я верю. Я тебе один вещь скажу, тебе можно сказать, а то все они не верят мне. Я девочек родил. Лауру и Анну. Они плачут по ночам, а мне кормить нечем. Прошу их, принесите хоть соски, что вам стоит. Смеются…
-Хорошо, я принесу. А это что? - беру с тумбочки брошюру на тематику Свидетелей Иеговы.
-Это все вранье. Я прочитал, хотел узнать, что там будет, подготовиться хотел. Но они обманщики. Все не так. Выгнал я их. Дом хотят мой отнять. На самом деле они турки, или чеченцы. Но они не соседи, я верю только соседям… Наташа, милая моя, когда я уйду? Я хочу в тот дом, где мама с отцом, теперь они уже обрадуются мне, я знаю.

О мертвых либо хорошо, либо ничего. Поэтому здесь не будет мнений, лишь констатация фактов – просто никем до сих пор ненаписанная история из жизни Женщины.

Моя свекровь – это Оливия Киттеридж. Властная, подавляющая волю, умная, рассудительная, знаток во многих областях, великолепный практик, не боящийся неизвестной области деятельности, отзывчивый к чужому горю человек, любящая мать и ревнивая свекровь.
Как сказал старый друг моего мужа, «ты ей не нравилась чуть меньше, чем предыдущая невестка». Затем следовал взрыв хохота, хотя, понятное дело, мне было явно не до смеха. На наше счастье, мы жили далеко друг от друга – за тысячу километров. Это и спасло наш брак. Ведь не родилась еще в мире женщина, хоть на мизинец достойная ее сына!
Как и Оливия, свекровь никогда!!! не проходила мимо человека, нуждавшегося в помощи и, странное дело, у нее все получалось. Предложенный план действий, а то и реальная помощь, будь то звонок «наверх», комната в собственной квартире или денежная помощь, имели положительное действие, человеку становилось значительно лучше, его ситуация исправлялась, возможно не надолго, но тем не менее… Практически вся большая семья держалась на ее покатых плечах дородной русской красавицы.
Приближался ее 70-летний юбилей. Естественно, вся семья была приглашена на праздник. Честно, я не хотела ехать – считайте это предчувствием, блажью, неблагодарностью, чем угодно – мне все равно, и мне не стыдно. Я просто не хотела ехать. В поезде у меня начался сильнейший приступ мигрени. Наутро, добравшись до дома свекрови, тупо увалилась на кровать – меня накачали таблетками, уколами – ничего не помогло, началась рвота. Следующее утро было юбилейным. Будучи ослабленной, выдраила вместе с мужем квартиру, ругаясь мысленно матом, почему бы это было не сделать родной дочери, проживающей в том же городе, что и свекровь. Забив ванну лохмотьями ковра, получила укор во взоре и поджатые губы свекрови - помощница выискалась, и злобное шипение мужа. Элементарного вежливого "спасибо" не дождалась. Ладно, проехали. Голова продолжала болеть.
Праздничное застолье. Тосты. «Нет-нет, выскажешься следом, сейчас я хочу услышать тост от невестки!» Шок. Я не успела подготовить слова. До этого было много и красиво, и стихи, и просто слова искренней благодарности от внуков и детей. Со своими «здоровья, счастья» я выглядела крайне бледно. Поэтому было принято спонтанное решение поблагодарить – было за что, конечно же – за помощь в приобретении квартиры (как оказалось в последствии, не было никакой фин.помощи), за подготовку к родам и …. А дальше ступор. «И несмотря на то, что характер у вас сложный, и бывают у нас размолвки, я вас люблю, Анна Николаевна! Спасибо, что вы есть» Стоп!!! Я ЭТО сказала??? За столом мертвая тишина. Свекровь начинает плакать. Я в одиночной камере, в каменном мешке – все утешают оскорбленную в своих лучших чувствах мать семейства. Мне физически плохо. Выхожу из-за стола. Утешает меня лишь одна молодая женщина, с которой мы были всегда дружны – внучка моей свекрови. «Даже не смей себя обвинять! В последнее время ее одолевают мысли о прошлом, чувство вины по отношению к заброшенным собственным детям в угоду тяжелой работе на высокопоставленных должностях – она много плачет».
Через три часа мы прощаемся – нам надо уезжать. В коридоре только я и свекровь. Шипение: «Слишком много о себе возомнила! Корону-то попридержи, не ровен час, уронишь» В коридоре никого – этого никто не слышит, мне никто не поверит. Гадко, гадко, ох как же гадко на душе!
Утешить мои бичевания смогла только моя мама: «Поздравляю! Твоя свекровь вступила в начальную стадию маразма». На следующий день – звонок и просьба не держать на нее зла. Отныне между нами – пропасть.
Ровно через год Анна Николаевна умерла. От рака. От ненужности. От отравляющих ее душу негативных эмоций. От невысказанных претензий. От того, что никто теперь ее не слушается и спокойно обходится без нее.

P.S. У нас был еще один телефонный разговор за неделю до смерти. У меня отвратительный, мерзкий характер - часто говорю то, что думаю, потом жалею. Я прямо сказала, что люблю ее сына и позабочусь о нем. Мы обе расплакались, мы простили друг друга.

P.Р.S. Знаете, что самое смешное и печальное во всей этой истории? Предчувствую, я буду Анной Николаевной и Оливией Киттеридж в одном лице по отношению к собственному сыну и его будущей семье. Никто и никогда не учится на чужих ошибках!

«Кто бы захотел поверить, что они больше никогда в жизни не встретились, что их любовь так и не осуществилась? Кому, кроме адептов сурового реализма, это нужно?»

Бывает ли у вас такое ощущение после просмотра какой-либо экранизации, снятой по уже прочитанному вами роману, когда кажется, что фильм получился одновременно и хуже, и лучше первоисточника? Вот у меня так получилось с «Искуплением» режиссера Джо Райта, который был снят по одноимённому роману Иэна Макьюэна. Фильм для меня лучше, потому что его лишили того занудства и ненужных деталей, которые преобладали в романе. А хуже, потому что первые тридцать минут фильма не вызвали особого интереса. На мой взгляд, не была показана глубина характеров героев, были непонятны их мысли, эмоции, мотивы их поступков, и если бы не прочитанная ранее книга, я бы не знала, почему герой поступает именно так, а не иначе. Возникало ощущение, будто смотришь фильм на быстрой перемотке. Но вот дальше, начиная с момента ужина и поисков, фильм столь стремительно набирает обороты, что от него просто невозможно оторваться. И я должна признаться, что фильм получился очень сильным, он берет за душу и оставил неизгладимое впечатление, что, к сожалению, не удалось сделать роману. Хотя некоторые сцены получились эмоционально сильнее, чем в книге, некоторые, наоборот, получились слабыми.

После просмотра фильма, я удивилась тому, что мне не понравился роман. Как так могло получиться? И теперь мне хочется перечитать эту историю заново уже более вдумчиво, внимательно следя за каждым словом, эмоцией героев, не обращая внимания на многочисленные описания, не скучать, читая их, а наоборот, получать удовольствие от красоты описаний, восхищаться силой слова, мастерством автора. Эта история раскрылась для меня по-новому. Фильм получился ярким, но в тоже время в каждом кадре чувствуется печаль. Точно переданы эмоции героев через картинку, как, например, момент в кафе, где все чувства героев переданы через одно прикосновение рук. Работа режиссёра и оператора просто великолепна! Мне не хватит и всех слов описать, насколько фильм красиво снят.

Режиссеру, сценаристам хочется выразить благодарность, так как экранизация не перетерпела серьезных изменений. Удалось точно передать историю, атмосферу, характеры героев, без всяких выдуманных событий, которых не было в романе, и при этом не убирая важные моменты. Все получилось очень лаконично. Во время просмотра фильма нервишки пошаливают, хотя я уже знала, чем все закончиться, но все равно переживаешь за Робби, а на других героев просто не хватает зла! И действительно больно и страшно наблюдать за этой ситуацией, когда все находиться в руках девочки с развитой фантазией.

Прекрасно передана атмосфера романа: начиная с удушающего летнего дня, переходящего в прохладный вечер, который изменил жизни многих людей. Затем мы переносимся уже в военное время, в Дюнкерк, а затем наблюдаем за жизнью Брайони и ее работой в больнице. От просмотра некоторых моментов сжимается сердце.

Так же хочется отметить отличное музыкальное сопровождение, нагнетающее обстановку, звуки печатной машинки, печатающие в такт биения сердца. Каждый кадр был просто одним целым с музыкой.

Игра всех актеров на высоте, но хочется больше всех отметит Сиршу Ронан. Она смогла передать характер девочки-фантазерки, которая ни за что не отречется от своих мнений, есть в ней что-то жестокое. От ее взгляда по спине пробегают мурашки. Сирша показала великолепную игру, и ее Брайони получилась лучшей. Безупречно сыграла талантливая Кира Найтли, в ее игре нет фальши, на нее приятно смотреть, а после этого фильма хочется просмотреть еще пару других картин, в которых она задействована. Есть в этой актрисе что-то возвышенное и аристократичное. Джеймс МакЭвой так же убедительно сыграл, на его лице отображены все муки, которые переживал его герой. Он искренен и трогателен.

Финал получился таким же, как и в книге: нам показана уже постаревшая Брайони, которая стала успешной писательницей. Ее монолог настолько эмоционален, в нем столько боли, что хочешь поверить Брайони, что она поняла ошибку. Но все равно Брайони не вызывает положительных чувств. Один вопрос остается, что после прочтения, что после просмотра фильма - раскаялась ли Брайони? Поняла ли она свою ошибку? Но нужно ли теперь ее искупление? Изменит ли эта книга хоть что-то, учитывая, что теперь уже ничего не исправить? Ведь она так и не попросила прощения за содеянное. Трусливая девочка, которая выросла в трусливую женщину, которой легче было писать свои книжки, чем сделать что-то действительно стоящее.

Фильм получился на высшем уровне! Всем, кому, как и мне, не понравился роман, советую к просмотру этот фильм. Он великолепен! Фильм об искуплении длиною в жизнь.

Моя оценка: 8/10

800 страниц в печатном издании и (у меня) 1 300 в электронном. Роман - великан! Хотела предложить вам на выбор различные методики чтения больших романов, но потом моя подруга высказала мысль, которая сбила все мои планы и оказалась права: "Д.Пеннак в недавно прочитанной мной книге "Как роман" сказал: "Большую толстую книгу фигурально называют кирпичом. Уберите учёт и контроль, и кирпич станет облаком.""
Спасибо! Для меня Щегол сейчас именно облако! Желаю всем найти свое облако!

Тем, кто прочитал страниц так 150-200, посвящается следующая картинная галерея!
Наслаждайтесь. Попробуйте вернуться вместе с Тэо и его мамой в картинную галерею, по которой они гуляли, и посмотреть их глазами на эти картины. Неописуемое удовольствие!
Три плода мушмулы и бабочка (1705), Адриан Коорт

Франс Халс: Молодой человек с черепом в руке, ок.1626

«Урок анатомии доктора Тюльпа» (1632), Рембрандт. Кстати, "Урок анатомии..." - очень известная и очень интересная картина. Почитать про нее можно в Википедии.

Щегол (1654), Карел Фабрициус

Всем приятного чтения!!

Думаю вам, мои друзья-читатели, уже известно, что «Облачный атлас» - это такая паутинка историй, где герои, так или иначе, пересекаются между собой. Кто-то из них придает этому значение, кто-то – нет, ну да не суть.

История эта произошла со мной сегодня утром в метро, по пути на работу. Оговорюсь сразу, что читать в метро в час пик бумажную книгу – форменное самоубийство. А заодно и убийство (книга, скорее всего, не выживет в неравном бою). Но так уж сложилось, что купив «Облачный атлас» я на некоторое время дала его почитать, потом поставила на полку, потом дочитывала свои долги по играм обожаемого ЛЛ, потом… Потом я наконец до нее добралась! И случилось это «потом» не далее, как вчера вечером. Ну как могла я взят в метро привычный уже ко всему ридер, если совсем не знаю, «что там дальше»?

И вот вишу (висю/свисаю/висну) я одной рукой на поручне, другой – на книге, и даже – о, чудеса – странички переворачиваю. Где-то снизу дремлют везунчики, которые успели занять места. Кое-что из них даже читает. Вот одну из таких читающих (миловидная женщина лет сорока с ридером, Texet, как у меня, кстати) я рискую стукнуть обложкой «Атласа», потому как висеть мне выпало именно над ней. Любое движение вправо/лево предполагает риск моей книге быть изрядно помятой, если не выбитой из рук. А женщина на меня косится, будто ждет чего-то. Ну да, мне тоже такое положение дел совсем не нравится, но куда ж я уйду? А убирать сейчас книгу в сумку просто смерти подобно.

И вот, народ немного разбежался, на следующей мне выходить. Естественно, быстренько ретируюсь от женщины, которой я, видимо, причиняла неудобство. А она опять на меня косится, но уже открыто улыбаясь. Осматриваю обувь, одежду, подавляю желание достать зеркало. Дабы скрыть смущение утыкаюсь в книгу. Женщина посматривает и улыбается…

Вот она, моя станция. Женщина тоже выходит и, как я не стараюсь, мы оказываемся рядом на эскалаторе. Она мне опять мельком улыбается. Тут я уже не выдерживаю и спрашиваю, мол, что не так? А она молча поворачивает ко мне свой ридер. Сперва не поняла юмора, а потом пробежала глазами по строчкам… она тоже «Облачный атлас» читает! =) И как оказалось мы даже на одной и той же истории, только я на первой части, а она – на второй! Были бы одинаковые страницы – я начала бы нервничать! Ну, посмеялись и разошлись.

А я вот теперь сижу и думаю, а нет ли у нее такой маленькой, неприметной родинки на правой руке?..

Суббота, а значит время для отдыха и развлечений, а именно в этот день и пишу эту историю.

С этой историей про фильм по мотивам книги, у меня сразу не задалось. В начале, у меня было два варианта, что посмотреть одноименный фильм 2010 года или не менее одноименный японский сериал. Выбрал сериал, но там 10 серий, а времени не так много. А еще книжные долги и отзывы к ним, и другие задумки по историям. Пришлось отложить просмотр.

Вторую попытку, решил начать с фильма, он все же не такой большой. Просмотр растянулся на несколько дней. Причем финальную часть фильма, уже досматривал по дороге из желтого кирпича, шучу, дорога была обычная, но зато светило солнце и на небе проплывали облака.

Это очень контрастировало, с унылым серым английским пейзажем из фильма.

Фильм вышел в 2010 году, в Великобритании.

Жанр: драматический с элементами фантастики и легкой ноткой триллера.

У фильма есть слоган:

«Добро пожаловать в Хейлшем. У студентов есть все необходимое, кроме времени»

Но видно создатели фильма, не очень хорошо читали первоисточник, как раз то подобная школа, как Хейлшем дарила таким ученикам лишние годы. И как минимум более-менее счастливое детство и юношество.

Актёр  -  Роль

Кэри Маллиган -  Кэти

Эндрю Гарфилд - Томми

Кира Найтли -  Рут

Сразу хочу, сказать взрослые артисты слишком сильно переигрывали местами, а другими сильно не доигрывали. Но, возможно, это не их вина, авторы чуть изменили историю и характеры персонажей.

Фильм мне понравился атмосферой, и английским колоритом. Эти маленькие машинки, милые домики, ухоженные дороги. Все такое уютное. И даже не веришь, что может происходить, что то подобное, о чем рассказывает фильм.

Коротко о сюжете.

Альтернативная история мира и Англии.

В 1952 году медицина пробилась на новую высоту, новые разработки и исследования помогли уже к 1967 году, люди стали жить до 100 лет.

Трое друзей, Кэтти, Томми и Рут, выросли и обучились в школе закрытого типа Хейлшем. Но став взрослыми, они узнали о себе и о мире правду.

Подробнее.

Моя цель — это не пересказать фильм, а скорее найти, то, что отличает от книги, что лучше получилось, а что хуже. Сумел ли фильм обойти книгу.  Но, конечно, придется, где то и рассказать.

Начало.

Авторы молодцы изначально задали тон и ход своей истории, указав, что это фантастика. Рассказав про 1952 году и то, что люди жить стали лучше. Как мы помним в книге, это узнается в скользь и не очень подробно, да и нету там про то, как это улучшило жизнь людей.

Далее нам показывают девушку, которая наблюдает за операцией. Она представляется её зовут Кэтти Ш, ей 28 лет, и 9 из них она работала помощником доноров. В книге, ей 31 год, и она почти 12 лет работала.

Как мы помним в книге Кэтти не наблюдала за последней операцией Томми. Он не захотел, что бы она была. Тут же она стоит и смотрит, а он видел ее.

Детство.

В фильме в отличие от книги есть года. Школа 1978 год.

Фильм же не резиновый, поэтому детские годы был не скажу, что скомканные, но много не попало из того, что мне кажется должно было попасть. Самое главное — это отношения Рут и Кэтти, в фильме не очень хорошо показали их дружбу (псевдодружбу), и почти ничего не показали про манипуляции Рут над Кэтти, то, как она все любила забирать себе.

Понимаете, задумка автора была такая любовный треугольник, ведь подобные тройки всегда есть, два парня и девушка и как тут две девушки и парень. Люди дружат, а потом возникают амурные отношения. И в лучших случаях бывает, что кто – то в этих отношениях не добивается другого и не испытывает любовных чувств, а просто друзья. Конечно, есть вариант, что девушка будет встречаться с разу с двумя или парень будет двух девушек холить и лелеять. Но это все крайне зыбко.

Так вот Рут еще в школе поняла, что Томми идеальный для нее вариант, он чуть глуповат и слишком зависимый от чужого мнения. Томми дружил с Кэтти, и рано или поздно они были бы вместе, но вмешалась Рут. Она в старших классах, когда у всех их одногодок начались сексуальные истории, охмурила его. Причем и у Томми, и у нее были и другие партнеры. А вот Кэтти, она была другая, ей не хотелось спать с кем-то просто так. В книге она следовала совету учительницы, что не спешить, и заняться сексом с тем, с кем ей будет хорошо и приятно. Но потом, все вокруг совершали сексуальную революцию, у кого-то даже был и «универсальный» секс, так у них назывались ЛГБТ связи, только там никто этого не приветствовал и могли лицо разбить.

Кэтти она такая всегда была методично логичной девушкой, но слишком зажатой и закрытой. Плюс на нее сильно Рут влияла. Она ходила выбирала, а потом узнала, что Томми с Рут поругался, и тогда загорелась, она поняла, что хочет первый раз с Томми. А Рут она ведь знала, про её чувства к Томми, это же школа, где все рядом живут, такое трудно скрыть. И сказала, что полюбилась еще с двумя парнями, но поняла, что только Томми – избранный и уговорила Кэтти, что бы она попросила Томми вернуться к Рут. Ведь он её друг и послушает. Тем самым обломав все и Кэтти и Томми, как уже говорил, тот был сильный высокий парень, но тугодум, но слишком легко поддавался чужому мнению, а особенно все мог сделать для Кэтти.

Так, вот всего этого в фильме нет. Авторы совершенно не показали, дружбу Кэтти и Рут, и слабовато Томми и Кэтти. Получается по фильму им учительница рассказала, что они доноры и их к 30 годам на органы разберут. А Томми чуть пригорюнился. И Рут с чего – то пришла и поцеловала его. А им в фильме по 10 лет, ну ладно пусть 12, но не больше.

Посмотрите это Рут и Кэтти. Надо отметить, что дети актеры, сыграли достойно, а девочка, что играла Кэтти, мне кажется, очень даже подходила. Но это чуть позже, а пока мысль закончу.

Получается, авторы фильма хотят нас убедить, что этот детский поцелуй, в 10-12 лет, заставил Рут и Томми еще 7 лет быть вместе. Пока они в лагерь не приехали. А Кэтти все эти 7 лет тоже любила Томми.

У нас есть два поцелуя. Первый это когда Томми дарит Рут кассету с песней «Невер лет ми гоу», как мы помним, в книге все было не так. Она сама себе её купила за жетоны. А тут показали, что Томми копил- копил и решил Кэтти подарочек сделать. И она его чмокнул в щеку.

Не знаю, что вы думаете, а у меня нет тут любовной истории и треугольника, а также тесных дружеских отношений.

Это и портит весь фильм, ведь в книге все их детские проблемы, перешли потом на взрослые годы, или лишь усилились.

Как можно верить в их отношения, когда они взрослые. Никак. Поэтому, как бы актеры не старались, кроме криков, ужимок и прочих эмоций ничего выдать не могли. Так как они сами не верили.

Так же в книге, Кэтти слушает кассеты и танцует с подушкой, а за ней наблюдает тетя из галереи и плачет, тут же за ней почему-то Рут наблюдала.

Из плюсов, нам показали, что у детей на руках специальные браслеты, которыми они отмечают свое присутствие и место нахождение. В книге, как вы помните, они если бы захотели могли уйти, только там были дети пофигисты. Им даже когда про доноров рассказали, никто особо не дергался.

Что касается детей, то Томми тут сделали просто дурачком, хоть и милым мальчиком, но не далекого ума. Так же он был выше и сильнее других, тут такого нет.

Кэтти слишком деловая получилась, скорее всего, потому что над ней, не стоит тень Рут. Девочку тоже очень милую подобрали.

Рут девочка тоже хорошая для роли выбрана, но беда в том, что у нее мало экранного времени. И характер её не раскрывается. Поэтому потом странно наблюдать за бешенной харизмой Киры Найтли.

Так же если много кадров троицы во взрослой жизни, то нет ни одного в детские годы. Такая дружба.

Коттеджи – 1985 год.

Что хочу сказать, поскольку, как уже выше говорил, дружбы и любви до этого не было. Поэтому нам показывают повзрослевших героев, которые закончили школу и их отправили в распределитель, такую общагу, где доноры ждут своего времени.

Не знаю, кто меня больше бесил, холодная времена Кэтти, туповатый простачок Томми или Истеричка Рут. Даже трудно кому-то одному дать награду.

Кира Найтли, хотя бы старалась. Она для роли Рут очень подошла. Но, как уже говорил не её вина.

Если надо было показать, простофилю и болвана на экране, сверх эмоционального, то Эндрю Гарфилд справился. Но, он точно не похож на типаж из книги.

Кэтти не знаю, она была не такая, какой представлял себе читая. Она все понимала, и логически сопоставляла. Но слишком боялась, Рут. В мыслях своих, она ругала её и находила минусы, но вот сказать не могла.

Тут же Кэтти более активная. Но актриса мне кажется выбрана удачно. Кэри Маллиган, похожа на девочку из начала фильма, и в целом такая внешность у меня не отторгается.

Так же, и коттеджах есть системы отслеживания.

Видно авторы, читали критику, подобных мне людей, которые говорили, что все бы разбежались. Поэтому ввели такую систему, что хотя бы выглядит логично.

Но опять же, в фильме нарушена другая причинно-следственная связь, кассета Кэтти. Из которой потом и поругались в книге.

Еще в школе, кто – то похитил кассету Кэтти, мне всегда казалось, что это Рут. Кассету так и не нашли, но Рут подарила, Кэтти другую кассету, и таким образом еще больше к себе привязала. В начале Кэтти подумала, что нафиг мне твоя кассета, я любила ту, а потом домыслила, что вот какая у меня хорошая подруженция, подарила мне кассету. Просто, потому что она мой друг.

И потом, когда они стали старше и в коттеджах, и поехали в Норфолк смотреть копию Рут, то Кэтти и Томми остались, вдвоём и у них был этот интимный момент с кассетой. И Кэтти так и не рассказала, Рут что у нее снова эта кассета. А потом Рут заметила её и устроила, подставу. Очередной раз стравила Томми и Кэт, что бы они вместе не были. У Томми была теория про Галерею, и он в школе плохо рисовал, а тут начал рисовать маленьких животных, и делал это хорошо. И Кэтти понравилось. А потом, как то вечером Рут к ней пришла, и они веселились, и зашла речь о Томми, и они его троллить стали, в том числе и эти фигурки.

А далее была беседа, между Томми, Рут и Кэтти, где Рут сказала, что твои фигурки, полное Г., и что Кэтти тоже так считает. А та в очередной раз, воды в рот набрала, струхнула и ничего не сказала.

Это и послужило повод, что Кэтти записалась в помощники.

А в кино, все перекрутили. Потому, что кассету никто не похищал, и значит по новой она не вернулась к Кэтти и была с ней. Тут сделали так, что Кэтти слушала свою песню, каждый раз, когда Томми и Рут занимались сексом. Но в этот раз после него Рут пришла к Кэтти и сказала ей, что Томми её не любит, что он всего лишь друг, и что они смеялись над порно журналами, которые Кэтти смотрела. (В книге она там свою копию искала, так как у нее горело в одном месте, и хотелось постоянно секса, крышу сносило, и она с разными парнями спала, и думала, что её копия, какая-то порнозвезда.)

Наверное, в кино это хорошая сцена получилась и еще поцелуй.

Финальная часть, которая больше всего по объему. Там уже 1994 год. Прошло еще 9 лет.

В книге прошло 10., и персонажи были чуть старше. Так как они еще пару лет жили вместе в Коттеджах.

Нам уже показывают еще более взрослую Кэтти, которая живет в своей квартирке и работает помощницей. И опять же у нее в квартире тоже была система отслеживания.

В книге, я совсем не проникся взрослой Кэтти, а тут она была наоборот такая вся печальная и трагичная. Умирали доноры, которых она вела, тяжело такое, видеть раз за разом.

Рут она в фильме встретила случайно, увидела её карточку на мониторе. И узнала, что у нее две выемки, а медсестра сказала, что она хочет уйти после третей, а кто решил , тот уйдет.

Кира Найтли, тоже хорошо играет. Ей, как то очень веришь. Человек, которому уже нечего терять. Она как на исповеди.

В третей части, которую я смотрел, идя по улице. Все играли хорошо. Не было кривляний и переигрывания. Было очень грустно.

И момент меня тронул, в отличии от книги. Когда они возвращались от директора школы и мадам, узнав, что отсрочки нет. Что они упустили свои годы жизни. А потом Томми – Гарфилд, выходит из машины и у нее истерика и крика. Так сыграл, что до мурашек. В книге, это показано не очень. И в целом там финал скомканный.

А тут они обнимаются играет такая музыка, душещипательная. Я иду у меня слезы на глазах, а люди идут и смотрят на меня. Не знаю, это, наверное, единственный момент в фильме, когда я был там с ними.

В книге же финал, ждешь и понимаешь, каким он будет. Тут нет, скорее хочется, чтобы авторы все переписали.

И они переписали, но по-своему, как уже говорил, она стоит и смотрит, как из него достают органы.

Хорошее ли кино получилось, не сказал бы, моментами да, но в целом нет. Оно не однородно и словно кусками нарезано. Финал самый точно, отличный.

Посмотрел у фильма был высокий рейтинг ожидания, и бюджет 15 млн $, а сборы лишь 9 м млн $

Авторам не хватило чуточку, чтобы построить цельную историю. Актеры играют хорошо, но они играют те роли, что им написали. Плюс куски склеивает монтажёр и режиссер.

Фильм в чем-то превзошел книгу, а именно в попытке логично все объяснить. Но и у них не очень вышло рассказать про клонов или копии или кто они там были.

Я задумался, а с чего мы вообще решили, что это были клоны. Если вы посмотреть, русский вариант, который у меня был, то слово Клон там нет. Один раз упоминается копия. Это когда Рут искала свою, точнее думала, что нашла. Но откуда они это взяли. Учительница им лишь рассказала, что они доноры. А про клонов им рассказали, такие же как и они. Но это же могли быть просто слухи.

Но потом, я нашел другой перевод. И там было один раз слово клон.

До этого все клоны — или воспитанники, как мы предпочитали вас называть, — существовали только как материал для медицины.

В английском варианте, слово клон встречается. Два раза.

Первый раз, когда Рут кричит, что они клоны, от нищебродов.

‘Excuse me, but do you think your friend was ever a clone model?’ - - Простите, но как вы думаете, ваша подруга когда-нибудь была моделью-клона?

Я кусок вырезал, что бы не захламлять.

А второй раз, в финальной части в доме у директора и мадам. Такой же как я в русском варианте показал.

Before that, all clones—or students, as we preferred to call you—existed only to supply medical science. In the early days, after the war, that’s largely all you were to most people.

До этого все клоны - или студенты, как мы предпочитали называть вас, - существовали только для того, чтобы снабжать медицинскую науку. В первые дни, после войны, для большинства людей вы были только этим.

Не знаю, почему наши переводчики вырезали это или заменили. Так как и за этого вся логика и теряется.

Это вполне могли быть и просто дети, которых таким образом выбрали. А может выращенные в пробирке, как я рассказывал в своем отзыве. Может и права была Рут, когда говорила, что они могли быть от отбросов общества.

Но фильм, как и книга, не объясняет этого.

Впереди у меня сериал, я уже посмотрел 4 серии и скажу, так он просто шикарен. Особенно логикой и миром, который открывается. Книга и фильм, это лишь эмоции. Но без картинки мира и истории эти эмоции, не для всех.

Моя оценка 7 из 10. 

До встречи второй части, где рассажу вам про японский сериал.

Всем спасибо, кто прочитал.

Мой отзыв на книгу

История про первую половину книги.

Знаете, когда книга отличная, то не тянет, делать каких-то историй. Только если не поймал эмоциональный рикошет от книги и тянет рассказать свою похожую историю.

Но у меня сейчас сезон закрытия долгов, и многие книги оказались интересные другие не очень, но есть очень тягомотные.

Самое плохое в этом, что, когда читаешь, какую-то книгу и она тебе не нравится или не цепляет, или чем-то раздражает. Ты думаешь, следующая книга будет лучше, не может быть книги похуже. Но у меня, какое-то крутое пике, чем дальше, тем книга меня все больше утомляет.

Не давно делал историю и отзыв на роман «Кукольник» Олди, и с тех пор считаю, что все по делу написал.

Поставил 6 из 10. Но, эта книга чудесная и хорошо написанная, по сравнению с этой.

Там я хотя бы не засыпал, и события происходили интересные.

Я ругался на сумбурную подачу сюжета у Джо Аберкромби в Первом законе, да он гений и мастер подачи текста, по сравнению с этим Японским автором из Англии.

Все те книги, которым недавно поставил плохую оценку выглядят шикарно на фоне этой, причем как раз в их слабых сторонах.

Как раз сегодня закончил отзыв «Восемь бусин на тонкой ниточке Елена Михалкова» 

Да раскритиковал немного, но ведь по делу. Но в целом, книга легко читается и юмор, и персонажи. И спать при её прослушивании не хотелось. Наоборот интересно было про козу и котов почитать. И моя оценка там, скорее не согласие с автором в вопросе этики и социологии.

Или как было в «Д’Артаньян и три мушкетера»

Как? Ваш второй секундант господин Арамис?
Позвольте, я дерусь с этим господином.
Только в два часа.
А вы почему?
Несогласие в некоторых вопросах богословия.
Да! Одно место из Блаженного Августина.
Мы не сошлись во мнениях.

Но это не помешало им стать друзьями, хоть там речь была о девушках.

Так, когда начал слушать, эту книгу. Понял, что мне снова хочется пойти и слушать про Бусинки, чем эту японо-английскую книгу.

А тут же, все началось в понедельник, был солнечный, но немного ветреный день. Вышел на обед. Как раз закончил книгу про Бусинки, и начал слушать эту. Присел на скамейку.

В голове заиграла Музычка, грустная и нежная в стиле японских аниме, подумал здорово, а потом голос Игоря Князева.

По привычке уже сразу его на 1.25 поставил, по-другому Князева мне тяжело слушать, он настолько вальяжный и неспешный. А в 1.25 звучит вполне отлично. Мы уже с ним встречались в этом году в Марсианине и Единственный. Причем, Джона Маррса он прочитал отлично и музыка там хорошая, говорят сам её сочиняет, не Джон Маррс, а Игорь Князев.

А тут видно, даже он сам засыпал от повествования, его голос звучал еще более монотонно и максимально скучно, он сам себя превзошел.

Может быть, это солнце так нагрело, хотя ветер прохладный был, но я начал клевать носом. И понял, что теряю нить повествования. Поэтому встал с лавочки и пошёл в ближайшую кофейню, пока шёл, в голове звучал Игорь Князев, рассказывая мне историю, которая говорила девушка Кэтти.

Но глаза мои уже слипались, практически вполз в кофейню, как люди из пустыни с протянутой рукой шепчут «Воды», только я сказал: «Капучино и покрепче». Не знаю, как я продержался эти полторы минуты, что девушка делала мне кофе. Но сделав пару глотков, мне стало легче.

Чуть взбодрился, но понял, что ничего не помню из того, что слушал.

Наверное, меня посещал, кто-то из мужчин в черном, или девушка в мини.

Но прослушанные 3 трека, были стерты из моей памяти. И я с ужасом осознал, что придется начинать сначала.

Кое-как добредя до офиса, выключил плеер. Сразу стало легче дышать и сон постепенно начинал отходить.

Но как включал.

И началось, про каких-то доноров, реабилитацию и прочее. Причем так без подготовки, только написано Англия 1990-х, это я уже сейчас в книге подсмотрел.

Повествование автора такое унылое, что не подается никакому сравнению.

Наверное, только если вспомню деревенские годы, был там один такой старичок, мастер историй. Только он старый уже был, и начинал одну историю, но потом начинал дремать, но быстро подхватывался и продолжал, только уже совсем другую историю. Но если с ним долго сидеть, то можно было услышать не одну, а целых три- четыре увлекательных историй. Только мало у кого сил хватало, обычно нервы у людей сдавали или они сами с этим старичком засыпали.

Примерно такая же картина и тут.

Он начинает, что-то рассказывать, а потом прерывается, и вспоминает через две главы, или не вспоминает.

И еще тут в двух временных отрезках идет время. Рассказ ведет 31 однолетняя Кэтти, вспоминает время, когда она училась в школе Хейлшем. Школа интернат. То есть дети там живут и учатся.

Более-менее удается про школу рассказать, но и здесь тоже время разделяется, то про детские годы, то про более старшие.

Школа странная, детей заставляют в обязательном порядке заниматься творчеством. Плюс распространён детский буллинг, причем по каким-то не понятным для нас критериям.

Обычно же как, слабые подвергаются нападением более сильных или толпы, или по каким-то внешним данным.

Тут же просто по приколу скорее всего. Выбирают кого-то, кто не делает, в точности как велят учителя, которых тут называют опекуны.

Тут все заговорили разом — о том, что Томми ни одной попытки даже не сделал проявить себя творчески, о том, что он ничего не выставил на весеннюю Ярмарку. Мне кажется, все в тот момент втайне желали, чтобы из корпуса вышел кто-нибудь из опекунов и забрал Томми. И хотя мы в этом очередном заговоре против Томми не участвовали вовсе, зрительские места мы, как ни крути, занимали и теперь нам было немножко совестно. Но никто из опекунов не появлялся, и мы продолжали объяснять друг другу, почему Томми сам во всем виноват. Когда наконец Рут посмотрела на часы и, хотя время еще оставалось, сказала, что пора возвращаться в главный корпус, спорить никто не стал.

Так или иначе дети растут, с ними происходят различные события, которые обычно происходят со школьниками разных лет. Тем, кто смотрел американские фильмы про школу, думаю все это известно. Или скажем японское аниме читал в школьном сеттинге. Только у этих своя специфика, замешанная на творчестве и следованию правилам.

Дети все там, не скажу, что с низким айкью, вроде бы рассуждения главной героине кажутся логичными. Но у них все в одной плоскости. Может быть они как та собака, все понимают и сказать не могут не знаю.

А еще автор, толком никого не описывает. Я понятия не имею, как выглядит главная героиня и её подруга Рут. Мальчик Томми, который точно заторможённый и подвержен припадкам, вроде бы он сильный и спортивный.

И все другие персонажи так же. Лишь имена, даже фамилий нет,  точнее фамилии в таком стиле Александр К. или Джонни Б.

Поэтому, когда ты не представляешь, как они выглядят, раз и автор не дает, каких-то крючков, что бы вас зацепили персонажи. Тебе становится все равно, что там происходит.

Мне это напоминает рекламу в метро, её крутят без звука на экранах. Что там мелькает, крутится, надпись появляется. Посмотрел и забыл, но может вспомнишь, что там тигр ел какие-то пельмени, но что за тигр и где он эти пельмени ест.

И чем взрослее они становились, то у них появлялись взрослые потребности, в стиле любовь и секс. Мальчики присматриваются к девочкам, и наоборот.

Но, до этого было другая ситуация со мной. Дома перед сном, как обычно включаю на 30 минут с таймеров книгу и слушаю. Обычно если книга интересная, то продлеваю еще на пол часа, такой вот я ненасытный. Или после полу часа отключается и достаю наушник из уха и засыпаю.

Но с этой книгой все пошло по другому плану, мне кажется, я только поставил таймер, и начал слушать. Как проснулся уже по будильнику на работу. Я даже боялся слушать её по дороге в метро. Настолько она унылая и мог бы проспать свою станцию. Так бы катался по ветке метро.

Возобновил, прослушивание по дороге домой. Погода солнечная и жарко, и пошёл пешком. Слушая эту «увлекательную» книгу. Но стал ловить себя на том, что меня стали обгонять люди, а некоторые подталкивать. Я словно сомнамбула и зомби без единой мысли плелся и ничего не помню из того, что слушал. Спасибо девушке в узких джинсах впереди, она так азартно крутила попой, что вывела меня из этого транса. Пришлось опять перематывать.

Так, вернемся к сексу в этой школе. Всё, что там происходило. Далее будет спойлер, только не из-за книги, а из-за моей ассоциации.

Примерно тоже самое было и в книге. Только, пожалуй, с учителями нельзя было.

Что до однополого секса, он смущал нас еще больше. Почему-то он назывался у нас «универсальным сексом»; если тебе нравился кто-то одного с тобой пола, говорили, что ты «универсал». Не знаю, как было там, где росли вы, но у нас в Хейлшеме на все гомосексуальное воспитанники смотрели косо — особенно мальчики. Они иногда вели себя очень жестоко. Причина, сказала мне Рут, вот какая: многие из них пробовали это друг с другом в младшем возрасте, а потом, поняв, что они делали, нервничали и становились нетерпимыми до идиотизма. Права она или нет, не знаю, но хорошо помню: если кто-то слышал о себе, что он «универсал», дело запросто могло кончиться дракой.

Что хочу сказать, прочитал тут, на сайте следующее.

Роман 2005 года британского писателя японского происхождения Кадзуо Исигуро. Номинировался на Букеровскую премию 2005 и Премию Артура Кларка 2006 года. Лучший роман года по версии журнала «Time», включён в список 100 лучших англоязычных романов c 1923 по 2005 годы по версии журнала. Четвертое место в списке 100 лучших книг 21-го века по версии The Guardian.

Такую книгу, даже в туалет брать опасно. Потому как уснешь и придется вызвать спасателей.

Если это топ 4. То я не знаю. Наверное, ничего не понимаю в литературе. И это не мое. Да местами автор включается и выдает, что-то красивое. Но по большей части это поток сознания. Причем, крайне скучного и низкого сортного типа.

Впереди меня ждёт вторая, часть. Дети выросли и уехали из школы. Тут есть, конечно, секрет, но не буду про него, пока не прочту всю книгу и не пойму, что к чему.

А так если бы я делал топ-скучнейших книг, подходящих для приятного сна. То это несомненно была бы номером один.

До встречи в отзыве.

Что-то финальная часть книги меня расстроила. И даже не в читательском плане, а - в человеческом. Вспомнился потрясший меня в далеком детстве эпизод "Секса в большом городе" (да - на моем веку я насмотрелась всякого). Дело было в том, что Мистер Биг - главный любовный интерес нашей главной героини - женился. Не на главной героине. Как так, как он мог! Но - настоящая любовь побеждает все, и парочка становится любовниками. Кэрри, конечно, испытывает по этому поводу смешанные чувства - но любовь же! Пока... Мне всегда казалось, что этот эпизод хорошо прописан и сыгран. У меня, наверно, мозги по-другому работают - но мне было жалко девушку, жену Бига. Конечно, никого не интересовали ее мотивы и чувства, она послужила просто средством, жертвой этих двоих. Но когда она беззащитно плакала - просто сердце кровью обливалось.
Прям гадливое чувство, когда в конце герой книги Обинзе с пренебрежением и отвращением, рассказав жене об измене, думает - вот она, липучка, цепляется, пытается что-то сохранить. Она-то хотя бы о дочери думает - а он - о себе. "Я несчастен, я хочу..." А такой вроде умный деликатный парень был - а вся кровь к известному органу утекла. Прям испортилось впечатление.
Никогда не понимала, почему любят и держатся за самовлюбленных эгоистов. "Люби себя, чихай на всех - и в жизни ждет тебя успех" - мудрость, конечно, житейская, но что-то доводит меня до белого каления. Особенно люди в отношениях, которым вдруг совершенно плевать становится на чувства партнера ради сиюминутных желаний. Вспомнилось еще, как Юзефович пересказывала рассказ нашего родного классика. Как жена сбежала от старого противного мужа к яркому задорному офицеру. Муж их находит, приезжает на вокзал и... стреляется.
Чувства других людей... Даже - мужей и жен. Такая мелочь, когда - Любовь. Никогда этого не пойму.

После цитаты из книги без ломки покинула букстаграм. А еще совсем недавно искала лекарство! Вот такое совпадение, спасибо книгам!

“Понимаешь, если бы я думала, что мир захочет узнать о старушке Дзико, я бы запостила ее рассказы в блоге, но, если вдуматься, я забросила это дело уже довольно давно. Просто поймала себя на том, что притворяюсь, будто кому-то в этом гребаном киберспейсе интересно, что я думаю, а на самом деле всем было глубоко фиолетово, и мне стало грустно. А когда я умножила эту грусть на миллионы людей, которые сидят в своих одиноких комнатушках, и неистово пишут, и постят на своих одиноких страничках, которые все равно ни у кого нет времени читать, потому что все пишут и постят, это вроде как разбило мне сердце.”

Картина, которую Тео "спас" из разрушенного музея действительно существует, называется "Щегленок на стене, освещённой солнцем" ("The Goldfinch" в оригинале).
Написал ее голландский художник Карел Фабрициус (как в романе и говорилось).

Карел Фабрициус родился около 1620 г. Был учеником Рембрандта в Амстердаме, работал сперва в этом городе, а потом, с 1650 г., в Дельфте, где в 1654 г. погиб вместе со своей семьей при взрыве порохового погребa. Из всех художников школы Рембрандта он более других остался самостоятельным, смотрел на природу своими глазами и воспроизводил ее во всей ее простоте, без прикрашивания Рембрандтовской светотенью, но сильно и солнечно, сочной, приятной кистью. Картины его составляют большую редкость. Особенно замечательны между ними - "Дремлющий страж" (в Шверинском музее), "Щегленок на стене, освещенной солнцем" (в Луврском музее в Париже), "Портрет Абрагама де-Нотте" (в Дёдлейгоузе, в Англии); "Мужской портрет" (в Роттердамской галерее) и другой "Мужской портрет" (в Берлинском музее).
Также известен еще один художник Фабрициус - Бернгарт, вероятно брат Карела Фабрициуса.

Сама картина "Щегленок..." выглядит вот так (ее фрагмент использован в оформлении как оригинального, так и русского издания книги Донны Тартт):

Изображенный на бежевом фоне маленький щегол отдыхает на зеленом насесте. Щегол кажется настолько реальным и живым, что возникает искушение протянуть руку и дотронуться до него. Простота и интимность этой маленькой картины почти затмевают мастерство, с которым она написана. Фабрициус был самым блестящим из учеников Рембрандта. Однако он изменил манере учителя писать светлое на темном фоне и вместо этого писал темные предметы на светлом. Фабрициус уделял особое внимание оптической точности. Эта особенность его творчества могла оказать влияние на художника Яна Вермеера, бывшего учеником Фабрициуса. Выверенная композиция этой картины и ее поразительная безыскусность также предвосхищают работы Вермеера.

"Щегленок..." вместе с еще четырнадцатью картинами голландских мастеров 17-го века действительно выставлялся в Нью-Йорке, в музее Генри Фрика. (с 22 октября 2013 по 19 января 2014) . Музей Фрика является последним местом проведения в США выставки картин из коллекции Королевской галереи Маурицхейс в Гааге, Голландия.

Strannik шёл по Петербургу... Когда-то давно, когда этот город ещё с гордостью назывался Ленинградом, а Strannik был совсем ещё молодым человеком и не имел своих виртуальных субличностных двойников с ник-неймами и аватарами, он очень любил этот молодой, почти трёхсотлетний, гордый и красивый город. Это был город его восторженного "ах!"а перед строгим и безупречным совершенством Казанского собора, перед величавостью Дворцовой площади с фаллическим символом Александрийского столпа посредине, перед изяществом лепных фигур и статуй на крышах Зимнего дворца и Дома книги, перед воспетыми Городницким Атлантами на Невском проспекте и перед фривольными изгибами мостов через Неву, перед гордыми Ростральными колоннами и торжественностью Триумфальной Арки, перед царственным Медным всадником и фантастическими фонтанами Петергофа, перед всем тем, что носило тогда имя Ленинград, но доверительно и тепло, по-свойски называлось Питером. Это был город его молодости и надежд, город становления себя, город взросления и мужания.
С тех пор прошло много-много лет. Ленинград давно уже стал называться Санкт-Петербургом, вечерние улицы центра города заполняют огни неоновых реклам и вывесок на всевозможных иностранных языках, метро разбогатело ещё на две линии и перешло на нумерацию направлений, а сам бывший молодой человек перестал называть себя "молодым", заимел килограммы лишнего веса и обзавёлся и аватарой, и ник-неймом, превратившись в Strannika.
Strannik шёл по Санкт-Петербургу. Он жадно всматривался в этот новый город, он принюхивался к его запахам и вслушивался в его новые звуки, он трогал руками перила Аничкова моста и постаменты клодтовых коней, он незаметно сжевал, тщательно пробуя языком на вкус, ошмёток тёмного снега — он искал знакомые черты старого доброго Питера, он искал следы самого себя, молодого, дерзкого и романтично-восторженного.
Говорят, что кто-то древнегреческий когда-то давно сказал, что не нужно возвращаться туда, где ты однажды был счастлив, потому что ты себя там не найдёшь. Возможно, что и так. Но этот Город, этот Питер, несмотря на все свои новые наряды и маски, остался всё тем же самым добрым Питером, вечно молодым приятелем и товарищем, и Strannik облегчённо и радостно выдохнул и расслабил напряжённые мышцы — он вернулся туда, где он был когда-то счастлив, и его здесь узнали и приняли...
P.S. История имеет отношение к книге Кутзее "Бесчестье" ровно настолько, насколько сама поездка в Питер после почти двадцатипятилетнего перерыва с ней связана СМОТРИ ТУТ

Патти Смит я отвела отдельное место не только в своем блоге, но и в сердце. Как в качестве несомненно одаренной певицы, так и в качестве неплохого писателя, и обязательно-добрейшей души человека, на которого вот смотришь и жалеешь, что вы - не друзья.
Книга "Просто дети" посвящена ее отношениям с Робертом Мэплторпом, которому Патти обещала написать "их историю", это и гимн молодости и свободе, но и трогательная элегия, ведь скольких талантов мир потерял тогда. Великих подкашивала неуемная жажда удовольствий, наркотики, алкоголь, беспорядочный (в том числе однополый) секс. Кого-то убило глубокое одиночество, кого-то передоз, кого-то спид.
Патти с юмором, легкой иронией и беззаботностью рассказывает о своем детстве, о голодной юности, о мимолетных романах-вскольз, о том, как простая девочка с богатым воображением сбежала от унылой работы на "говнофабрике"(и об этом есть одноименное стихотворение) во имя мечты и упорно добивалась своей( даже скорее их с Робертом) цели, самостоятельно неся ответственность за свои поступки. О целой эпохе, значимость которой не стоит лишний раз подчеркивать-она очевидна.
Но главное в ее книге-то, что звучит в каждой строчке от начала и до конца-это Роберт и ее безграничная к нему нежность. К кудрявому мальчику, который однажды зашел в магазин, где она работала, чтобы купить нелепую безделушку...
Патти-удивительный человек и женщина. Без стервозности, брюзжания, ненависти, злости, зависти, но и без покорной жертвенности. Она честна, прямолинейна и не пытается себя оправдать, чувствительна, но не слезлива.
Безусловно, Патти склонна идеализировать прошлое, я считаю, но кто за это ее упрекнет? Кто сам этим не грешит?
Благодаря ей, я уже который день во власти ностальгии, и я тоже, как она-помню только хорошее, а на все те неурядицы и трудности смотрю с легкомысленной улыбкой прежнего ребенка. Я живо вспомнила свою жалкую квартиру, где все имущество состояло из разломанной старой софы и стола, пережившего, вероятно, Иосифа Виссарионовича, куда я, только окончившая магистратуру, с понятиями о жизни, как у восьмилетнего ребенка, и мой 19-тилетний ,на тот момент еще далеко не муж, возлюбленный, сбежали во имя бунта,свободы,любви,в попытках что-то кому-то доказать. В общем-то, тоже просто дети. Я отчетливо помню эти голые стены, как у Патти с Робертом в Бруклинской комнате, которые по вечерам разрисовывала пастелью и расписывала отрывками любимых песен, ремарковскими цитатами, обрывочными собственными мыслями. Самодельный мольберт с дешевой бумагой. Мои малочисленные на тот момент книги-в углу у двери, на полках из ламината. Комбик и его дешевая гитара. И рок-н-ролл.
Тот рок-н-ролл, о котором пишет Патти. Мы слушали и скучали. О том времени, в котором никогда не жили. О тех людях, которых не знали. Брайан, Джим, Джон...
Попытки прожить на мою смешную зарплату учительницы в захолустной школе. Вырвавшись из-под маминого крыла-я стала неудержимо худеть, готовить было не на чем, холодильника не было. Вечерами мы собирали мелкокалиберные монетки на дешевое пиво, играли в шахматы, по сто раз прокручивали на моем древнем компе клипы Pink Floyd, выступления Led Zeppelin и The Beatles. Читали друг другу вслух Оруэлла, Гессе. Это было невероятно крутое время, несмотря ни на что, потому что это молодость, когда все воспринимаешь как трагедию, но, полный сил и ветра в голове, смело идешь вперед. Его нельзя вернуть, повторить, но о нем достаточно помнить. И оставаться собой, как Патти, не погрязнуть в обывательщине, не видя за ней ничего более значимого, себя, других, целого мира. Жить самой и давать жить другим.
Советую прочитать книгу Патти всем, конечно же, кто не падает в обморок при заклинании:" секс,наркотики и рок-н-ролл", а так же от наличия геев, гашиша:) и вспомнить свою бесшабашную юность, когда - просто дети и море по колено.

Когда мне было лет 5-6, мои родители периодически смотрели по телевизору фильм «Чучело». Трудно сказать, насколько полно наше сознание в таком возрасте способно воспринимать информацию, которая выхватывается из окружающего мира то обрывками диалогов, то мрачными кадрами с лысой девочкой, то нагнетающей атмосферу музыкой, то каким-то беспокойным и тревожным чувством.  Я точно знаю, что не смотрела этот фильм от начала до конца, но даже если бы захотела, честное слово, не смогла бы. Я помню, как меня охватывал ужас, неподдельный липкий и холодный, когда я слышала издевательский уничтожающий голос одноклассников главной героини из соседней комнаты, когда, проходя мимо телевизора и взглянув на экран, поняла, что все не просто плохо, а очень плохо. Я спасалась бегством. Неудивительно, что в школу я идти не хотела! Ни за что на свете! В этот ад? Добровольно? Я очень надеялась, что родители все-таки сжалятся надо мной и не отправят в этот кошмар! На всякий случай, я уточняла – а пойти точно придется?  Они же видели кино! Они же должны понять!

Надо ли говорить, что мои надежды не оправдались.

Наверное, я была самым мрачным первоклассником всех времен и народов. Не знаю. Помню, как мама оптимистично напевала песенку «Сестренка Наташка теперь первоклашка» (меня, вообще-то зовут Таня), помню, отвратительно пронзительный детский голос, напевающий «Учат в школе, учат в школе» (до сих пор ненавижу эту песню), как я мрачно обнаружила на линейке, что попала в «Е» класс, а моя лучшая подруга Дина в «Д» (о да, я дитя бэби-бума 80-х! первых классов было шесть, и в каждом было по 30 человек). Помню, как папа фотографировал меня на каждом шагу, а я делала вид, что мне глубоко все равно, я к такому давно привыкла, и вообще, ничего тут особенного нет. И, пожалуй, лучше всего отражает мое состояние одна фотография (эх, нет ее электронного варианта сейчас с собой в Сочи), где я стою рядом с моим дедушкой учителем, с букетом цветов, хмурая, сердитая и терпеливо жду, когда уже это все закончится. Фотография, кстати, имеет две версии, потому что мама потребовала, чтобы я улыбнулась и вообще, была довольным ребенком! На второй фотографии рядом с дедушкой на крыльце школы я стою с улыбкой мученика, хотяя… если не знать предыстории, вполне можно подумать, что вполне себе довольная первоклашка.

На самом деле все, конечно, было не так уж и плохо. Через пару месяцев я это поняла, удивлялась, что никто больше в классе не умеет читать. А так как мне было страшно неловко выделяться из коллектива (я очень стеснялась), то специально читала по складам как все, довольная тем, как хорошо я могу замаскироваться. В общем, меня ждала самая обычная школьная жизнь, с глупостями/мудростями, большой дружбой и большим предательством, экзаменами, шпаргалками и прочим.

А теперь мне 33 года. Я пошла по стопам дедушки учителя и уже десять лет работаю в школе, до безумия люблю свою работу и не променяю ее ни на что другое. И да, я могу позволить себе это хобби благодаря любимому мужу (помните этот мем –  «За каждой успешной учительницей должен стоять надежный мужчина, который будет оплачивать ей это хобби»?). Да, я уже взрослый человек с педагогическим образованием, но до сих пор я совершенно не в состоянии читать спокойно книги, где рассказывается о травле в школе. Для меня это самое страшное, самое беспощадное, самое жестокое, что может быть в принципе. А роман Рут Озеки далеко переплюнул классику «Чучела». Бесспорно. К такой жестокости я была не готова.

А ведь начиналось все так интригующе, так обманчиво спокойно… Немолодая писательница с маленького канадского острова находит надежно запечатанный в пластиковом боксе для обедов, обернутый для надежности пленкой, дневник японской школьницы. А еще мужские часы времен Второй Мировой войны, письма на французском и старом японском, но самое главное – дневник! Удивительный, спрятанный от чужих глаз под обложкой Марселя Пруста. Откровенный и бесхитростный. Писательница Рут открывает первые страницы и знакомится с девочкой Нао, которая писала где-то… когда-то… и возможно, именно для нее.

Увлекательная детективная линия, увлекательный легкий язык, щедрая доля философии в разумении Нао и Рут, немного мистики, немного социологии, немного буддизма и истории. И вот – получается очень интересная книга. Повествование такое, будто следишь за рыбой в аквариуме, плавное и притягивающее взгляд… И когда мне показалось, что самая худшая сюжетная линия (в смысле, жестокая) – отношения девочки с отцом – раз! И вот оно – осколки ада, ужас и презрение. Я читаю и на полном серьезе верю, что самоубийство это выход.
Кошмар.
И уже история Рут уходит на второй план. Философия и история становятся бледным фоном. Я вчитываюсь в историю Нао и думаю – ведь это самое худшее, что может произойти с девочкой в школе… Немыслимо.

Вот, опять я пишу как «впечатлительная девица», кажется, так меня прозвали в рецензии про Янагихару. Да, чего уж скрывать. Я читаю и в самом деле прихожу в ужас, а потом пишу об этом – так как есть. И поэтому мне, в который раз, трудно сказать однозначно – читать вам эту книгу или нет. Вдруг, вы тоже когда-то совсем не хотели идти первый раз в школу, вдруг вы сами когда-то были белой вороной, вдруг вы не хотите читать и проживать подобную историю. Я дочитала. Меня эта книга зацепила. Решайте сами...

Ничего особенного в этой моей истории нет. Мне захотелось запечатлеть сегодняшний день в словах, потому что не столь уж часто случается со мной такое, что я проливаю слезы над книгой. Никогда не знаешь, какая книга разобьет тебе сердце. Та, в которой посреди спокойного, неспешного повествования случайно оброненная героем фраза, или пальцы, вцепившиеся в краешек чужого рукава, выжигают из тебя сердце ко всем чертям. Или та, где накал осуществляется постепенно, докрасна под самый конец, где в кульминационной точке шарахнет так, что полчаса потом будешь вспоминать, как это вообще - дышать.
Одно я знаю точно: когда случается со мной одна из таких книг, каждую последующую будешь брать в руки с опаской.

Сегодня ходила записываться на сдачу ЕГЭ. В последний день записи - это так по-нашему, так по-балбеснически. Начинать после трех лет учебы не на своем месте новую жизнь. Точнее, совершать к ней первый шаг.
Отличный выпал шанс дочитать "Искупление", поскольку передо мной в аудитории ждала своей очереди целая толпа таких же желающих попробовать снова, как я. С книгой никакая очередь не страшна. Если книга затягивает, страшно другое - свою очередь упустить. Во избежание подобного недоразумения я села рядом с девушкой, после которой должна была наступить моя очередь, и принялась внимать заключительной части книги.
Эта третья уже третья книга, которую я читаю у Макьюэна, и каждый раз я в его прозу опускаюсь, как в глубокий бассейн, со дна которого мне необыкновенно трудно вынырнуть обратно, в реальный мир. Я не умею плавать, но добровольно тонуть я согласна только в таких книгах.
Я и не знала, что что-то не так, до тех пор, пока девушка, возле которой я села, не тронула меня аккуратно за плечо. Вынырнув, я обнаружила, что зажимаю себе мокрой ладонью рот, едва дыша. И что шарф у меня влажный от сбежавших по шее слез. Поблагодарив ее, я на несколько минут вышла в коридор, где тяжело дышала у окна, словно меня действительно только что выбросило на берег из-под толщи воды.

А виной всему была одна-единственная фраза.

Он был чудесным мальчиком, оказавшимся вдали от дома, и он умирал.

Я вообще сухарь, причем редкостный. Меня чтобы пронять, надо весьма и весьма постараться. А то, что сегодня случилось, и вовсе сбивает с толку.
Но никогда ведь не знаешь, какая книга разобьет тебе сердце. Иногда ее намерений не подозреваешь вплоть до самого конца.

Вот так встанешь рождественским утром в пять на работу, а дочь, десятью минутами раньше захлопнувшая ноут (каникулы - имеет право), кричит: Выключи свет, он мне мешает! А у тебя все болит и не знаешь, это оттого, что последние несколько дней постоянно кидаешь рыхлый мокрый снег, помогая своим дворникам или смертельная болезнь и жить осталось... Ну неважно, плохо, но недолго.

А потом приезжаешь на работу (вчера было около ноля и все таяло, сегодня -21, растаявшее застыло). И видишь, что машину поставить нельзя, потому что трактор нагреб брустверы у всех подъездов к магазину и никто не позаботился их убрать. Берешь лопату, начинаешь раздалбливать этот смерзшийся уже, мать его, снег. И тут приходят твои дворники. И начинают кричать, что они-де не виноваты, если трактор такой тупой (ну да, лучший способ защиты). И все напоминаешь себе: Рождество-Рождество.

Потом рявкаешь хорошенько, работа, заверчивается (снова не без твоего участия, но рождественский свой подарок они не получат!). После ремонтируешь сломанную лампу, а кому еще? И утверждаешься в версии смертельной болезни. Больно уже даже просто дышать. Садишься и плачешь. Потому что жаль себя и страшно, и одиноко, и никому ты не нужна. Вспоминаешь о заныканной на крайний случай ампуле баралгина. Странным образом воспоминание это притупляет боль.

И дальше уже просто работаешь нетяжелую продавцовую работу, подыскивая такие положения в пространстве, в которых не больно дышать. Читаешь английскую книжку. Где в намеченных на сегодня страницах ничего эмоционально-насыщенного не происходит. Может оно и к лучшему, эмоций уже хватило, но не цепляет без них. А потом, оттарабанив положенное, берешься за другую английскую, но в переводе на сей раз. И пропадаешь совсем.

То смертельно влюбляясь в героя подростка, то отождествляя себя с ним. Он сам по себе и он Марсианин Бредбери. Проступают, сквозят через, черты одного, другого, третьего персонажей. Том Джонс, Гек Финн, Пип и крошка Нелл, и Мальчик-Звезда и Маленький Принц. И все ненужные подростки Капоте, и селлинджеров Ловец во ржи, и Джейк Сойер из кингова Талисмана. Десятки лиц одинокого неприкаяного сиротского детства. С редкой добротой незнакомцев и вселенским холодом все остальное время.

Да что ж это, почему так много? И как хорошо, что меняется этот мир. К лучшему, что бы ни визжали доброхоты. Пусть никогда никакая самая совершенная система социальной поддержки не заменит родительских тепла и близости. Но, самим фактом своего существования, она гарантирует защиту.тем, кому "некуда больше пойти". Это извне, а изнутри другое поколение родителей, больше похожее на маму героя, чем на отца с его подружкой (и бабушку с дедушкой).

Да и не больно-то думаешь обо всем таком, читая. Это потом, вынырнув-оторвавшись, оглядывая привычный мир глазами, ослепленные пустынным солнцем, ежась от нью-йоркского ноябрьского промозглого ветра. Она пишет так, что видишь-слышишь-проживаешь происходящее с героем. И да, этот роман Донны Тартт очень диккенсовский, потому слезы, что наворачиваются на глаза отчасти сентиментальные.

Только частью, половинкой. На вторую половину это восхищение полнотой подаренных впечатлений и запоздалые слезы благодарности за дивный рождественский дар, каким стала эта книга. Такие лучше, чем те, что от боли, страха и одиночества. По-любому.

Почти кросспост из дневника, не могу удержаться.

Еду в метро, читаю книгу. История... страшная, в общем, история - про Сонми, где она попадает в поселение вдали от города. Нахожусь где-то в "не здесь", плачу, сама не особо понимая, почему, и как-то не забочусь о том, кто на меня смотрит. Дочитываю до одного момента.

"Я услыхала позади нас царапанье по плитам: вслед за нами во двор, опираясь на плечо мальчика со шрамом от операции на мозге, ковыляла изрезанная морщинами крестьянка, возраст которой так же явно бросался в глаза, как у старцев времен Кавендиша. Мальчик, немой, застенчиво улыбнулся, увидев Хэ-Чжу, а женщина обняла его с материнской, по-моему, любовью".

Почему-то именно на этом поднимаю глаза.
По вагону идёт очень пожилая женщина. Вижу плохо, людей много, поэтому сначала замечаю только её и думаю, уступит ли кто место (сама стою, у дверей, тех, что не открываются, так что бесполезна), но она не останавливается. Потом понимаю, что она идёт не одна. С ней - мальчик-подросток, лица не рассмотрела, лет 13-14. Только тут он опирается на неё, одна штанина у него подвёрнута, нога... на неё лучше не смотреть - тонкая, как спичка. Идут с трудом.
Пока успеваю переключиться на реальный мир, они уже уходят.
Очень сложно описать, но это было такое пугающее отражение... даже если понятное только мне, то всё равно до сих пор не понимаю, к чему, зачем и почему вообще всё это бывает.

Это случается в те дни, когда небо отражается в стёклах. Птицы бьются о них, разбиваются насмерть.
Возле домов с зеркальными стёклами особенно часто можно видеть их распластанные тельца.
Раскинутые крылья, запрокинутые головки.
Однажды меня попросили приглядеть за семилетней Ребёнкой знакомые. День был солнечный, яркий, и потому мы с ней решили пойти гулять. Что первым делом нашла Ребёнка? Маленькую разбившуюся синицу. Что она сделала вторым делом? Заплакала.
Мне никогда не приходилось говорить с детьми о смерти. И потому всё, что я могла сделать, это поступить так же, как герои книги Каннингема, когда нашли в саду мёртвого дрозда.
Мы устроили маленькие похороны.

Получилось 49 записей:
- 30 томов манги
- 9 подкастов Галины Юзефович с Антоном Долиным
- 10 книг.

Летом был тотальный нечетун, вместо обычных 20-25 книг в этот раз получилось всего лишь 10. Зато я снова стала читать мангу, чего уже год толком не было. И внезапно обнаружила, что подкасты то все лето выходили, а я думала отпуск до осени.

Топ августа получился следующим:
1) Майкл Поллан - Дилемма всеядного: шокирующее исследование рациона современного человека - 5/5.
Очень личная и всеобъемлющая попытка разобраться как мы дошли до жизни такой. Прекрасная история агропромышленности/истории/экономики, а точнее их взаимосвязи. Личный опыт на каждом уровне, встреча с интересными людьми. Увлекательно, интересно и важно лично для меня.

2) М. Шолль - Что такое Швейцария - 5/5
Вообще ничего не знала о Швейцарии, взяла книгу наобум и просто в восторге от автора и страны!

3) Джин Литтл - Слышишь пение? - 4,5/5
Прекрасное продолжение книги "Неуклюжая Анна". История немцев в Канаде во время второй мировой войны, детский взгляд, невинные переживания, первый опыт, все передано как надо, трогательно и сильно.

4) Nio Nakatani - Yagate Kimi ni Naru 7 - 4,5/5
Все семь томов очень понравились, необычный подход к седзе-ай, очень чувственный и реалистичный.

5) Хирому Аракава - Gin no Saji, Vol. 11 - 4,5/5
Все 11 томов было очень интересно. Книга занявшая первое место отлично пересекалась с этой мангой, дополняла ее.

6) Toshiki Yui - Saikin Kono Sekai wa Watashi dake no Mono ni Narimashita...... 2 - 4,5/5
Переведено пока 3 тома из 4, и все 3 мне понравились. Манга не ровная, меняет жанр и поведение, начинаясь как какое-то порно, перешла в психологическую драму с элементами антиутопии. Интересен финал очень.

7) Kotaro Shono, LINK - Shuumatsu no Harem 7 - 4,5/5
Это почти откровенное порно))) Очень увлекательное и интересное. Японская версия американского комикса Брайан К. Вон, Pia Guerra - Y: Последний мужчина. Книга 1 . Мне оба очень нравятся.

И еще 4 книги, которые получили только 4 из 5, и были интересными исключительно в плане новой информации:
- Хелен Расселл - Хюгге, или уютное счастье по-датски
- Нагиса Тацуми - Ничего лишнего. Минимум вещей, максимум счастья
- Ася Казанцева - Мозг материален. О пользе томографа, транскраниального стимулятора и клеток улитки для понимания человеческого поведения
- Ольга Исламкина - КетоДиета. Как жить долго и думать быстро

Пришла к выводу, что ничитун у меня начался из-за однообразия книг, которые читаю. Это в основном про спорт и питание (уже 61 книга за полгода)и прочий нон-фикшн. Сначала думала окунутся с головой в игры, но потом вспомнила легкий стресс обязательств и просто составила список из 22 книг, которые планирую на сентябрь, в разных жанрах, странах и эпохах. Посмотрим как пойдет, а то что-то итоги лета совсем расстраивают.

Вторая мировая война оставила свой след в истории чудовищным постыдным пятном. Чудовищно и постыдно это потому, что страшно подумать, как на подобную дикость и жестокость вообще был способен разумный человек.
Кульминационным пунктом бесчеловечности, конечно, были концентрационные лагери. Каждый знает название хотя бы одного из их множества - Аушвиц, Дахау, Бухенвальд, Треблинка и т.д. Если честно, даже и вслух их произносить как-то боязно и жутко.
А вот имена "начальников", то есть комендантов, по крайней мере мне, были неизвестны. А ведь от них самих мороз по коже, если почитать биографии. Одни только прозвища чего стоят: «Бельзенский зверь», «Ангел смерти»...
Так вот, читая «Выбор Софи», для меня стало открытием, что имя коменданта Рудольфа Хёсса не вымышлено автором, а реальное, и даже вполне известное, наряду с остальными представителями Третьего рейха.
Рудольф Франц Фердинанд Хёсс построил неплохую карьеру в рядах НСДАП, дослужившись аж до оберштурмбаннфюрера СС (он же подполковник).
Главной заслугой Хёсса, конечно, стал Аушвиц (Освенцим); именно этот лагерь смерти стал крупнейшим центром и символом уничтожения евреев (конечно же не только их). Да, символом бесчеловечности, однако, не кровожадности в буквальном смысле этого слова. Оказывается, смерть в газовых камерах, которую повсеместно внедрил именно Хёсс (чем кстати очень гордился), это не просто придуманное изощрение или способ массовых убийств. Дело в том, что Хёсс вообще не выносил и вида крови! И то ли в своих мемуарах, то ли на суде всерьез сообщал: «Меня всегда, когда я думал о массах, о женщинах и детях, пугали расстрелы...теперь я спокоен». Вот это гуманизм! Более того, в своей автобиографии (на этот раз именно там), он описывал себя как заботливого семьянина, а также истинного любителя флоры, фауны и вообще всего живого!
В общем-то, что мне стало интересно: в немецком языке даже есть особенное слово для обозначения такого человека - Schreibtischmörder, «убийца за письменным столом», а именно бюрократ, для которого массовые убийства (ну и вообще убийства в целом), о которых он отдаёт приказ, является не преступлением против жизни человека, а исключительно, делом чести и выполнением своего долга перед государством. Действительно ли идеология партии/власти/лидера-вождя так сильно просочилась до самих глубин разума, вызвав особенности (=отклонения) в психике? Или попытка смягчить или объяснить варварства чиновников-фашистов с философской точки зрения?

Сегодня после работы с двумя охапками цветов поехала в книжный за "Искуплением": такие книги нельзя читать в электронном варианте, такие книги должны быть живыми, настоящими; чтобы странички можно было погладить, чтобы к атмосфере можно было прикоснуться через ямочки набитого машиной текста.
Купила - и тут же забыла обо всем и про все. Бассейн сегодня? Нет, я уже не спешу. Цветы? Цветы поймут, простят и оживут дома в минерельной воде.
Я променяла быструю электричку на двухчасовую пробку в автобусе - я и правда больше не тороплюсь. Все, что мне сейчас нужно - наконец-то раскромсать себе сердце.
Медленно, медленно движется пробка. И первый раз в жизни я готова стоять все 10 баллов за всю Москву. До утра все равно сегодня уже не спать.

Когда я прочитала эту книгу, меня не могли отпустить те кошмарные события, которые со мной произошли. Как стальной обруч, который с каждым днем все туже затягивался на твоей голове, они давили меня день за днем. Когда мой близкий человек умер, никак не могла его отпустить, просто не понимала и наверное сейчас не понимаю-что случилось. Я каждый день думаю об этом, что если бы... Когда отношения разбились, я продолжала держаться за края расколотой тарелки, не осознавая этого и прикладывая половинки друг другу, но они уже никак не могли соединиться.
Эта книга дала мне что-то, но не надежду. Скорее примирение с тем что случилось, и порой мне кажется что я уже способна отпустить. Мне бы очень сильно хотелось прокричать тебе "Не отпускай меня", но слишком поздно. Прости меня.

У меня выдалась до безобразия тяжелая неделя, постоянные ссоры, споры, разногласия и прочие неприятности. Нужно было срочно отвлечься на нечто. В моем случае под «нечто» всегда подразумевается книга. Полистав одну из многочисленных подборок, по непонятным причинам мой взгляд наткнулся именно на эту историю. Название, аннотация, даже обложка обещали размеренную меланхоличную историю. Как раз то что доктор прописал. Но я даже предположить не могла, какой эффект в итоге произведение на меня окажет. Прочиталось оно одним махом, не отрываясь, причем в буквальном смысле. Я ходила варить кофе, уткнувшись носом в книгу, даже о недокуренной сигарете забывала, настолько углубилась в чтение.
Теперь мне кажется что все те ссоры и склоки, которые не давали мне покоя все это время, настолько глупые и бессмысленные, обида вместе со злостью перестали грызть изнутри.
Книга напомнила о том, что не смотря на все невзгоды, у нас остается море светлых воспоминаний, которые не должны быть вытеснены мрачными мыслями и старыми обидами. А еще есть то, к чему всегда можно обратиться в минуты грусти и отчаянья, когда не хочется разговаривать – книги, хорошие фильмы, музыка.

Не извольте беспокоиться. Тот факт, что я только что прочла жизнерадостную памятку портала «Теории и практики», мигом обнаружив в себе все симптомы как психического здоровья, так и нездоровья, нисколько не объясняет, зачем бы мне в течение суток выдавать по две рецензии на «Искусство одиночества» О. Лэнг. Мир не кувыркнулся в зазеркалье, книжка осталась той же самой — и не то чтобы таким уж неисчерпаемым источником эмпатии либо критического вдохновения - проникновенные жизнеописания манхэттенских творцов через призму печального Я. Со мной тоже всё в порядке: курить и прокрастинировать за последние 16 часов не бросила, всё так же мрачно завидую тётке, которая вдруг «оказалась одна в огромном чужом городе» (в Нью-Йорке, одна, мечтать не вредно). И только в лифте с утра была белая паззл-лошадь, а сейчас — нету. Лошааадкааа… И не то, чтобы спохватилась в порыве добросовестности, что не упомянула в прошлый раз что-то важное - а ведь и правда, не упомянула — одиночество в сети, ужасы джентрификации и голос Билли Холидей. Ни оценка, ни эмоциональный фон также не претерпели существенных изменений, не поменяли ни полярности, ни биполярности на водку что-нибудь, например, полезное. Что за нелёгкая тогда? Nevermind. Нет времени объяснять!

«Нехорошо быть человеку одному», - и сказал Господь в первой же главе Бытия. Помнится, что до сотворения Адама, Его всё устраивало — и это есть хорошо, и то совсем замечательно. А тут вдруг «ай-ай-ай». Не углубляясь в дебри ортодоксального и талмудического богословия про свободу воли при невозможности достичь образа и подобия вне гармоничного слияния противоположностей во славу Творца и исполнение предназначения — уф — это вот его ворчливое замечание так или иначе отразилось на имидже седобородого старичка в белом, артритным пальцем грозящего с облака непослушным детишкам: «нехорошо!» Поэтому никто особо не удивился, когда он умер — возраст, все дела. И некому стало хранить полярников. Но строгое воспитание, табу и тотем, как грится, не пропьёшь. Пальцем не показываем, в носу не ковыряем, место уступаем, одни не живем, плодимся и размножаемся — даже если вдруг царь, рабочий день разве что ненормированный.

«Нехорошо быть человеку одному», - подтвердили эволюционные процессы. - общественное он животное, в смысле социальное существо». Ладно бы только ещё плодиться, белые медведи ж справляются, но этому лысому прямоходящему недоразумению без когтей и приличных зубов и потомство-то доверить нельзя — ни прокормить в одиночку не сможет, ни дубиной отмахаться. Но хорошего в меру — слишком не одному быть тоже не след. Еду всю сожрут, самок на всех не хватит, память не удерживает физиономии больше 150 соплеменников (оптимальное для коммуникации количество френдов в соцсетях), тактильный голод опять же не тетка. Чем больше людей, тем больше лишних людей, в стаю по разным причинам не вписывающихся — кривые, косые, шепелявые, шибко умные, прокаженные — и злая стая для них опасна, и они для стаи. Толпа никогда не требует снисхождения, только изничтожения — странного, непонятного, чужеродного — вилы, осиновый кол и камнем завалить для пущей надёжности скреп.

«Нехорошо быть человеку одному, стыдно», - жалуется с вершины эволюции, цивилизации и внушительной пищевой пирамиды эссеистка, критик и просто душевная женщина Оливия Лэнг. Аппетит портится, волосы выпадают, таблетки от депрессии приходится пить невкусные. А вокруг равнодушные стены, чужие окна, несбывшаяся любовь и даже секс не гарантирует поглощения и слияния, разрушения границ и проникновения в первобытные потемки чужой души, которой, может, и нет вовсе. Но если внимательно смотреть по сторонам в картинных галереях, слушать специальную такую музыку, копаться в архивах, читать чужие письма и вглядываться с пристрастием в высокохудожественные следы на песке осыпающейся реальности, то можно понять, что ты такой не один. Каждый одинок, но никто не остров. И «особым местом» одиночество не стоит называть — обычное место, жить можно, не извольте беспокоиться.

После того, как прослушала аудиокнигу Стивена Кинга "11/22/63" в исполнении Игоря Князева - решила, что обязательно стоит повторить мой удачный эксперимент.
Выбор пал на книгу "Щёгол", которая появляется на полках авторитетных книгоманов с завидным постоянством. Приятно было слышать уже знакомый голос, поэтому 35 часов прошли незаметно. И не без историй.
Поздно вечером я возвращалась домой на автобусе, слушая книгу и изредка хмурясь из-за того, что день выдался тяжелый, да и в сюжете все оборачивалось как-то безрадостно. Вдруг кто-то тронул меня за руку. Я остановила запись и услышала голос. Что-то очень знакомое.
-Вы не выходите?
Пожилой мужчина улыбнулся и вопросительно посмотрел на меня. Эта интонация была точь-в-точь как и интонация Игоря Князева, когда он читал реплики Хоби. Я так и застыла, не в силах что-то ответить.
-Девушка? - я уже вижу Хоби, который вдруг оказался в маленьком городке России и, усталый, возвращался домой после рабочего дня. Еще чуть-чуть - и увижу руки, которые огрубели от работы с деревом.
-Извините. Проходите, - улыбаюсь, будто старому другу. Пелена вдруг спадает - и я вновь вижу обычного пожилого мужчину, который идет по проходу к двери, оборачивается - и снова мне улыбается.
Иногда в жизни появляются те герои, которых ты и не ждешь - но с которыми так приятно встретиться!