Цитаты из книги Танец вокруг мира. Встречи с Иосифом Бродским

Дружба с Иосифом, как я могу засвидетельствовать, была, пожалуй, самым обогащавшим, самым возвышающим фактором в жизни, но одновременно и тягостным. Она раскрывала в нас затаённые положительные, но порой и отрицательные способности. Его компания, обычно блестящая и подбадривающая, бывала и удручающей, в первую очередь для…

Но главная польза, которую я извлек из рассуждений обоих исследователей, касается личного образа Иосифа Бродского в моей памяти. Христоподобность, с одной стороны, а с другой — наличие «всего лишь» человеческой натуры. Образ человека, временами даже противоположный образу Христа. Совокупность таких противоречивых,…

В свой приезд осенью 1981 года в Голландию Иосиф застал меня в депрессии, вызванной почти одновременной смертью обоих моих родителей. Как и в других случаях, когда я чем-нибудь болел, он старался помочь, развлекая меня или придумывая разные практические советы. Мне становилось менее мрачно от ощутимости его участия и от…

Но в ещё большей степени - и здесь, может быть, её главное достоинство - это и поэзия преодоления мрачности, иногда вопреки сознательным намерениям её автора. Поэзию Бродского надо бы систематически рассматривать и в ходе её развития, и на разных уровнях отдельных произведений, в её парадоксальном стремлении к свету, к…

"Иосиф снова дома"... Пока Иосиф жил на Западе, он был явно не здесь. Теперь же его не было нигде. Как живого человека на земле. Но в городе, где он провёл большую часть своей жизни, его не было чуть в меньшей степени, чем в других местах.

В тот вечер, когда мне сообщили по телефону, что он умер, главным был сам объём этой новости. Бывают такие события, которые поначалу не оставляют места ни для мыслей, ни даже для ощущений... Под утро я проснулся с совершенно ясной головой. Прислушиваясь к прибою Северного моря перед нашим домом, едва различимому из-за…

Если, высказывая то или иное суждение, я и хотел понравиться ему, то происходило это от инстинктивного ощущения нашего с ним единодушия, - а какой мелочью становится тогда такая поверхностная штука, как точка зрения!