Последний Хранитель

Пролог

Стоя перед зеркалом в своем рабочем кабинете, я уже не могла поверить, что была другая жизнь и другая я. Будто все, что было раньше, просто моя безмерная фантазия. Безумный, затяжной сон, что приснился мне однажды в бреду. Но все же она была, эта другая жизнь. Серая и безрадостная. С той поры прошло уже пять лет. Многое изменилось за это время, многое произошло. И именно эту история я хочу рассказать вам.

Глава 1

Это было обычное утро летнего дня. Лето в том году выдалось мрачным, хоть и прошел всего месяц с его начала. И это утро не было исключением. Все небо затянули тяжелые, серые тучи, грозя опрокинуть на головы людей, обреченных спешить по своим делам, тонны воды. Ветерок, играющий проводами и ветвями деревьев все усиливался. Вопреки времени года, он был холоден, забирался под куртки, сдувал капюшоны, бросался пылью в лица, хотя казалось, что вся пыль прибита к земле сыростью утреннего тумана. И, разумеется, погода сказывалась на лицах людей. Хмурые, озлобленные, поглощенные в свои мысли, люди бежали по тротуарам, ехали в автомобилях, автобусах, трамваях, суетились в торговых центрах и магазинах. Обычно городских людей сравнивают с муравьями, но тогда они казались тараканами, как то пробравшимися в муравейник и совершенно не знающими, что делать. Рассеянные взгляды, мелкие и не очень мелкие стычки.

Никогда не понимала людей. Не понимала, зачем им нужна вся эта злость, но в этом их суть. Люди готовы разорвать друг друга за не нужный, в общем-то, товар на пыльных витринах магазина. Готовы убить за бумажку. Я не принимала их готовность поставить чью-то жизнь ниже каких либо благ и интересов. Я всегда ценила жизнь превыше всего, поэтому и решила стать врачом.

В это утро я ехала в автобусе за дипломом хирурга, немного волнуясь и радуясь, что долгие годы обучения и практики уже позади. Вообще то, выпускной и торжественное вручение дипломов был на день раньше, но я не присутствовала на нем. Отношения с другими студентами у меня не сложились с самого первого курса, так что не думаю, что кто-то заметил мое отсутствие. А если и заметил, то только порадовался. Для них всегда было дико, что какая-то сирота учится среди них, да, зачастую, с большим успехом. Но в красном дипломе есть и их заслуга. Меня не звали гулять, не звали присоединиться к вечеринкам в общежитии, и поэтому, все, что мне оставалось, это учиться. Хотя я и не особенно переживала по этому поводу, общение мне заменили книги. Книги не бросаются колкими фразами, не пытаются унизить, хотя и тепла от них ждать не приходилось.

Но все же отсутствие хотя бы одного друга несет в себе свой отпечаток. В последнее время я все чаще ловила себя на мысли, что нахожусь не на своем месте. Будто, я должна быть не здесь, не в этом, а в каком-то другом, не существующем мире, в котором у меня есть важное дело. Иногда по ночам мне казалось, будто кто-то зовет меня, будто просит помощи, но все наваждение проходило с рассветом. Я уже не помнила, когда это началось, но точно знала, что с каждым годом это становилось сильнее. Именно в ночь, перед тем днем, зов был самым отчетливым, самым ярким и даже с наступлением утра, слабый мужской голос все еще звучал в моей голове. От чего-то, этот голос был мне знаком, хотя я могу сказать со сто процентной гарантией, что такой перезвон колокольчиков я слышала впервые. И что-то такое родное было в этом голосе, что сердце сжималось от боли.

Пока я боролась с желанием заплакать на виду у серых людей, автобус остановился на нужной мне остановке. А выбравшись из грязного, пропахшего бензином и тошнотворными, сладкими духами, салона, обнаружила, что дождь все-таки начал ронять мелкие, и пока еще редкие капли воды на грязные улицы города. Да и ветер к тому времени набрался сил. Он вовсю хлестал ветвями редких тополей по крышам и окнам зданий, грозя переломать упругое дерево и обрушить его на головы суетящихся людей.

До университета мне пришлось бежать, чтобы не вымокнуть до нитки. Во дворе было пусто, что, впрочем, не удивительно. Студенты наверняка болели от отравления «печенюшкой», как и часть преподавательского состава. Двор академии представлял собой небольшой скверик, окруженный тополями и выстриженными квадратными кустами колючей акации. В центре этого псевдо скверика находился небольшой фонтанчик, вокруг которого расставили скамейки. А между скамейками преподаватель акушерства и гинекологии заботливо растила бархатцы на маленьких клумбочках. Красиво, скажете? Как бы ни так. Люди не умеют ценить красоту и всегда уничтожают все, до чего дотянутся. Так и здесь. Фонтанчик был самым простым, состоял из двух чаш. Так вот университетские вандалы умудрились расколоть верхнюю чашу. Теперь там красовалась огромная трещина, через которую вода совершенно не живописно стекала вниз по стержню, к которому крепилась чаша. Благо хоть в это утро мусора в фонтане не было, чего не скажешь о самом скверике. Всюду валялись обертки от конфет и шоколадок, пачки из-под сигарет, бычки, банки и бутылки. Не радовали глаз и скамейки, с выломанными досками, исписанные похабными надписями, с грязью на сиденьях, ведь студенты любили сидеть на спинках, используя сиденья, как подставку для ног.

От созерцания местных «красот» меня отвлек особенно жалостливый треск тополиной ветки. Обломанное дерево устремилось на землю. Все происходящее показалось мне не реальным. Ведь ветка не долетела до земли, ее подхватил особенно сильный, сбивающий с ног порыв ветра и понес ее в мою сторону. Я даже понять ничего не успела, как острие вонзилось мне в грудь. Острая боль пронзила все мое тело, легкие захлебнулись вдохом, а на белой куртке расползалось красное пятно. Я упала на серую брусчатку не в силах даже закричать.

«Это конец», – подумалось мне в тот миг, когда мое сознание окутала бархатная тьма.

Но это был не конец, ведь в то утро я умерла и возродилась вновь.

Глава 2

Сознание возвращалось урывками. Сперва я слышала только тот самый голос, что переливался колокольчиками в моей голове. Он прорывался в мое сознание, словно сквозь вату, но со временем я слышала его все отчетливей. Голос звал, уговаривал, успокаивал. И я рвалась к нему. Изо всех сил я старалась дотянуться до него. Все казалось мне бредом умирающего сознания. Но затем я начинала чувствовать. Чувствовать прикосновение теплых рук, чувствовать гадкий вкус какой-то жидкости, вливающейся в рот, чувствовать не знакомые запахи. Но я была уверена, пахнет лекарствами. Я подумала тогда, что кто-то увидел, как в меня вонзилась ветка, и вызвал скорую. Что врачи смогли вытащить меня с того света и сейчас я нахожусь в больнице. Я считала так до тех пор, пока не смогла открыть глаза.

Первое что я увидела, было обеспокоенное лицо мужчины. Красивое лицо, с мягкими чертами и милыми ямочками на щеках. Но не красота мужчины бросалась в глаза, взгляд цеплялся за его волосы и глаза. Волосы этого мужчины были фиолетовыми, а радужки его глаз переливались всеми оттенками фиалки. Мужчина выглядел лет на тридцать, никак не больше. Таких прекрасных и необычных, таких ярких людей я еще не встречала.

– А я и не человек вовсе, – засмеялся мужчина, обдавая слух звоном таких знакомых колокольчиков.

– Я что, это вслух, что ли, сказала? – хотелось спросить мне, но горло выдало только сдавленный хрип.

– Нет, не вслух. Какое-то время ты не сможешь говорить, связки еще не восстановились. Просто я могу читать мысли, – хитро прищурился мужчина.

«Полезное умение в возникшей ситуации» – подумала я. И только потом до меня начал доходить смысл сказанного. Читать мысли? Не человек? Это как вообще? Я начала судорожно оглядываться и тогда поняла, что нахожусь я не в больнице. Это была пещера, правда странная. Будто пещеру эту вырыли в песочнице играющие дети, проделав в своде идеальное овальное отверстие, заменяющее окно. И именно из этого окна струился яркий солнечный свет, забираясь в каждый уголок этого места. Кажется, похожие пещеры я видела на фотографиях в путеводителе по Эстонии. Зрелище впечатляющее, если бы не одно маленькое «но» : мое географическое положение, это город в России, а никак не Эстония!

– Странная реакция, – задумчиво протянул незнакомец, – Я был уверен, что сложностей не возникнет, но ты ведешь себя так, будто не знаешь ничего о нашем мире. Неужели твоя мать ничего не рассказала тебе?

– У меня нет матери, я сирота, – слова вырывались с трудом, горло засаднило, но уже не сдавленные хрипы, и на том спасибо.

– Как это? Она бросила тебя? – вид у мужчины стал такой, будто я ему не пару слов сказала, а по голове чем-то треснула.

– Никто не бросал меня, она умерла в родах.

– Расскажи мне все, что знаешь о Кьяре, пожалуйста, – мужчина сел напротив меня на песок, закрыв лицо руками.

– Вы знали мою маму, – догадалась я, – Я сама не многое знаю, только со слов нянечки. Она говорила мне, что однажды посреди ночи у порога детского приюта оказалась женщина. Она уже рожала в тот момент. Они вызвали врачей, конечно, но к тому времени, как врачи приехали, я уже родилась, а мама умерла. При ней не было документов. Полиция долго искала родню, но все, кто приходил на опознание, так и не узнавали в маме пропавших родственников. Поэтому я и выросла в том же приюте, в котором и родилась. Имя мне дала нянечка, которая приняла меня. Позже, когда я выросла, няня рассказала мне и кое что еще. После маминой смерти ее тело вскрыли, и тогда врачи удивились, как мама вообще смогла родить и как я не погибла вместе с ней. Все внутренние органы были всмятку, легкие заполнились кровью. Поэтому мое рождение посчитали настоящим чудом.

Закончив рассказ, я посмотрела на мужчину. Он уже убрал руки от лица, и поэтому я увидела влажные дорожки на его щеках. Он тихо ронял слезы все это время.

– Мама была дорога вам?

– Да, очень. Я думал, что смогу спасти ее, если отправлю в другой мир, но стало только хуже, – мужчина потряс головой, – Хотя бы ты выжила.

– Вы что-то говорили про ваш мир. Я не на Земле, верно? – почему то на душе было спокойно, – И как это возможно? Я ведь умерла.

– Да, верно, ты не на Земле. Но ты не умерла, я перенес тебя сюда. Прости, что таким болезненным способом, но у меня не было выбора, – вздохнул мужчина, – Я долгие годы звал тебя, надеялся, что ты откликнешься, пойдешь за моим голосом, но ты будто не слышала меня.

– Я думала, что схожу с ума, – улыбнулась я, – На Земле слышать голоса считается плохим знаком.

– Знаком чего? – бесподобные фиалковые глаза мужчины округлились.

– Знаком душевного расстройства, – пожала я плечами, – Таких людей принято помещать в специальные заведения с решетками на окнах. А особо буйным предоставляют специальную рубаху с завязывающимися на спине рукавами и кучей ремешков, и помещают в комнаты с мягкими стенами.

– Зачем?

– А чтобы не покалечились.

Брови незнакомца взлетели вверх, грозя слиться с его шикарными волосами. Наблюдать за его реакцией было весьма познавательно. Не сложно было догадаться, что в этом мире таких проблем нет, а слышать голоса не странность вовсе, а вполне обычное явление. Он сказал, что он перенес меня сюда. Но мне все равно было не совсем понятно, как он это сделал. Ученые давно бились над телепортацией, но у них, насколько мне известно, еще ничего не получилось. Может в этом мире технологии шагнули вперед? Или это нечто иное? Может быть магия? Как в тех книгах, что я любила читать на досуге. И, выходит, моя мама тоже из этого мира. Так значит и я не с Земли. Может быть, именно поэтому я чувствовала себя так одиноко там, в мире лишенном для меня красок. Может, именно поэтому красок и не было? Все это странно, но мне почему-то не было страшно. Может здесь я смогу найти друзей, любовь. Может, появится смысл жить.

– Странный мир, – очнулся впавший в ступор мужчина, – И как ты там вообще жила?

– Так и жила, – я в очередной раз пожала плечами. Не рассказывать же незнакомцу, как плохо и одиноко мне было все это время.

– Ладно, не будем об этом. Давай лучше я заварю чай, и мы спокойно побеседуем.

Мужчина смерил меня странным взглядом, кивнул каким-то своим мыслям, и вышел из пещеры. Правда, отсутствовал он не долго, минуты две. И вернулся с каким то свертком. Он, молча, положил сверток рядом со мной и снова вышел. Я решила совершить подвиг – попытаться сесть. И что удивительно, у меня получилось сразу, без особого труда. Только вот сразу обнаружились некоторые странности: тело стало более легким и гибким. Но я решила не предавать этому значения, вполне вероятно, что мне это только показалось. Немного оглядевшись в положении сидя, отметила, что пещера оказалась меньше, чем показалось в положении лежа, на улице прекрасная погода, светит яркое солнышко, а я лежу на самой обычной деревянной кровати. У нас такие в общежитии стояли, разве что местный матрац значительно мягче и не пахнет прошлыми обитателями. И да, я оказалась совершенно голой. Благо хоть легким покрывалом укрыли. Вспомнив о свертке, оставленном незнакомцем, я спешно схватила его и принялась разворачивать. В свертке оказалось самое обычное женское белье и свободное белое платье в пол и без рукавов. Спешно одевшись, я поднялась и отправилась в проход, через который вышел мужчина.

То, что проход вывел меня в такую же пещеру, меня нисколько не удивило. Разве что эта пещера была больше. Наверное, эта пещера заменяла здесь обычную гостиную. Тут стоял кожаный коричневый диван с двумя креслами, к стенам крепились полки с книгами. Чуть дальше, прямо у огромного «окна» в стене, стоял небольшой резной столик медового дерева, и два таких же стула с мягкими, обитыми бежевым бархатом, спинками и сиденьями. На столе дымился большой, белый, с причудливым цветочным узором, фарфоровый чайник и две чайные пары из того же набора. Рядом стояла красивая хрустальная розетка, наполненная чем то красным, и небольшая ваза с печеньем. Возле этого великолепия и обнаружился незнакомец. Кажется, он заваривал чай.

– Надеюсь, ты любишь чай с лимоном, Ангелина? – не оборачиваясь, спросил мужчина.

– Откуда вы знаете мое имя? – опешила я, пропустив вопрос мимо ушей.

– Я знаю имена каждого существа, находящегося в этом мире, – пожал он плечами, – Прошу, присаживайся, – наконец обернулся хозяин помещения и жестом указал на один из стульев.

Я послушно прошла к столу. Мужчина помог мне сесть, и разлил янтарную, ароматную жидкость по чашкам, и только после этого сел на стул напротив. Он взял свою чашку и осторожно принюхался, после чего удовлетворенно кивнул и сделал первый глоток. Я решила последовать его примеру. Чай оказался просто восхитительным на вкус. Не вкус крашеной воды, после заваривания пакетика, а самый настоящий букет чайных листьев, заваренных с тертой цедрой лимона и палочками корицы. Прекрасный, в меру пряный, немного сладковатый напиток.

– Признаться, я никогда не пробовала ничего подобного, – сказала я после третьего глотка, – Но все же, кто вы, если вам известны имена всех людей.

– Людей? Почему только людей? – не меньше меня удивился мужчина, – Ангелина, а скажи мне, какие расы проживают в том мире? – подозрительно прищурился он.

– Ну, у нас их немного. Европеоидная… – начала я, но мужчина перебил меня.

– Это что за раса такая?

– Это люди…

– Люди? – вновь он не дал мне договорить, – Другие тоже люди?

– Ну да.

– А, к примеру, эльфы? Орки? Вампиры?

Я рассмеялась:

– Такие у нас только в книгах да фильмах водятся.

– Значит, в том мире живут только люди, – задумчиво протянул мужчина, – Тогда тебе будет сложно адаптироваться здесь. В нашем мире живут не только люди, – он тряхнул гривой своих удивительных волос, – Что ж, я был немного не в себе и до сих пор не представился. Мое имя Элайри. И я божество этого мира. Мира, под названием Ирэя.