Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
© 2020, Colum McCann
© Рухаленко М.Ю., перевод, 2020
© ООО «Издательство АСТ», 2025
Посвящается Салли
Примечание автора
Читатель, знакомый с политической ситуацией в Израиле и Палестине, поймет, что два человека, стоящих за написанием этой книги, – Бассам Арамин и Рами Элханан – реально существуют. Под этим я понимаю то, что их истории (а также истории их дочерей – Абир Арамин и Смадар Элханан) были подробно изложены в кинематографе и печатных изданиях.
В центре этой книги вы найдете свидетельства обоих мужчин, записанные в ходе нескольких интервью в Иерусалиме, Нью-Йорке, Иерихоне и Бейт-Джале, – во всей остальной книге Бассам и Рами позволили мне преобразовать их слова и миры для художественных целей.
Несмотря на творческую независимость, смею надеяться, что ничего не отнял и не прибавил к тем событиям, которые они вместе пережили. Круги нашей жизни, как предполагал Рильке, расходятся все шире и шире, доходя до края Земли.
2016
1
Холмы Иерусалима заволокло полотном тумана. Рами двигался по прямой полосе по памяти, высчитывая секунды до следующего поворота, где дорога должна пойти на подъем.
Он низко склонился над рулем мотоцикла, в стеганой куртке и туго затянутом шлеме. Байк японский, 750 м3. Шустрый для человека шестидесяти семи лет.
Погода стояла плохая, но Рами, не щадя машину, налег на газ.
Возле садов, где туман рассеивался в черноту, он резко повернул вправо. Corpus separatum . Он сбавил передачу и пронесся мимо поста военных. Свет от натриевых ламп размывался в утренней заре. Стайка пролетающих птиц на мгновение затемнила падающий оранжевый свет.
У подножия холма дорога уходила на еще один исчезающий в тумане поворот. Рами перешел на вторую передачу, отпустил сцепление, плавно повернул и переключился обратно на третью. Шоссе № 1 пролегало над руинами деревни Галуня: всеобщей свалки истории.
Он прибавил газу на пике холма, перешел на первую полосу, проехал под указателями на Старый город и Гиват-Рам. Фонари усыпали дорогу огнями, словно пулеметной очередью.
Он наклонился влево и, лавируя между машинами, перешел на полосу с движением побыстрее – она вела к туннелям, разделительному барьеру, городу Бейт-Джала. Два ответа на один поворот: Гило с одной стороны, Вифлеем – с другой.
Здесь с географией связано все.
2
ЭТА ДОРОГА ВЕДЕТ К ЗОНЕ «А», НАХОДЯЩЕЙСЯ ПОД КОНТРОЛЕМ ПАЛЕСТИНСКОЙ АВТОНОМИИ.
ПРОЕЗД ГРАЖДАНСКИМ ЛИЦАМ ИЗРАИЛЯ ЗАПРЕЩЕН, ОПАСЕН ДЛЯ ЖИЗНИ И НАРУШАЕТ ЗАКОН ГОСУДАРСТВА ИЗРАИЛЬ.
3
В небе Бейт-Джалы каждый год пролетает более пяти миллионов птиц. Они подчиняются своему древнему укладу: удоды, дрозды, мухоловки, пеночки, кукушки, скворцы, сорокопуты, турухтаны, каменки, зуйки, нектарницы, стрижи, воробьи, козодои, совы, чайки, ястребы, орлы, коршуны, журавли, канюки, бекасы, пеликаны, фламинго, аисты, чеканы, белоголовые сипы, сизоворонки, дроздовые тимелии, золотистые щурки, горлицы обыкновенные, серые славки, желтые трясогузки, черноголовые славки, краснозобые коньки, малые выпи.
Здесь находится второе по плотности миграционное шоссе перелетных птиц: по меньшей мере четыреста разных видов бороздят здешние небесные просторы, одни на одном уровне, другие на другом, одни – размашистым клином объявляют в небесах о своих планах, другие – одиноко скользят по траве.
Внизу пейзаж меняется каждый год: израильские поселения, палестинские многоквартирные дома, сады на крышах, бараки, перекрытия, объездные дороги.
Некоторые птицы мигрируют по ночам, чтобы не попасться в лапы хищникам, – их полет повторяет траекторию созвездий, они движутся по эллиптической кривой, подчиняясь дыханию ветра, поглощая собственные мышцы и внутренности. Другие передвигаются в дневное время за счет теплых потоков воздуха, которые раздувают их крылья и позволяют парить над землей.
Временами целые стаи птиц закрывают солнце, отбрасывая тени на город: поля, крутые террасы, оливковые рощи в окрестностях Бейт-Джалы.
Лягте на спину в винограднике Кремизанского монастыря и в любое время дня вы увидите над собой птиц, которые куда-то летят и о чем-то переговариваются.
Они приземляются на деревьях, телеграфных столбах, электропроводах, водонапорных башнях и даже на край Стены, где иногда становятся мишенью для юных метателей камней.
4
Для изготовления древней пращи использовался лоскут выделанной коровьей шкуры, размером не больше повязки на глаз. В нем по бокам протыкали небольшие дырочки и продевали кожаные жгуты. Пращу изобрели пастухи, чтобы отгонять хищных животных от разбредающихся стад.
Мешочек с камнем пастух держал в левой руке, концы – в правой. Чтобы добиться хорошей меткости, требовались годы тренировок. Вложив камень в центр, пращник оттягивал концы жгутов, вращал снаряд широкими кругами над головой несколько раз и в нужный момент отпускал. Мешок раскрывался – камень вылетал. Некоторые пастухи могли попасть шакалу в глаз на расстоянии двухсот шагов.
Праща быстро заняла почетное место в военном искусстве: способность закидывать снаряды на крутые склоны и крепостные стены сделала ее незаменимой при осаде городов. Легионы пращников, способных стрелять на дальние расстояния, приходили в наемники. Они носили доспехи и возили снаряды вместе с собой на колесницах. Когда становилось невозможно ездить по земле – из-за канав, котлованов, рытвин, крутых откосов, разбросанных по дорогам валунов – они останавливались и спешивались с декорированной сумкой через плечо. В самых больших помещалось до двухсот небольших камней.
Обычно при подготовке к битве хотя бы один камень окрашивали в яркий цвет. Когда пращник шел на войну, то клал этот камень на дно сумки как талисман в надежде, что никогда его не возьмет.
5
По краям боевых действий детишки восьми, девяти, десяти лет записывались добровольцами на охоту на птиц. Они выжидали возле вади , прятались в кустах, стреляли с оборонительных стен. Сбивали камнями горлиц, куропаток, певчих птиц.
Некоторым захваченным в плен птицам удавалось выжить. Их сажали в деревянные клетки и выкалывали глаза, чтобы им всегда казалось, будто сейчас ночь: тогда в течение нескольких дней кряду птицы только и делали, что жадно поглощали зерно.
После того как они увеличивались в размерах раза в два, их запекали в глиняных печах и подавали на стол с хлебом, оливками и специями.
6
За шесть дней до смерти, которая пришла во время баснословной гастрономической оргии, французский президент Франсуа Миттеран заказал в качестве последнего в жизни блюда садовых овсянок – певчих птичек не крупнее большого пальца с желтыми перышками на шейке. Этот деликатес символизировал для него душу Франции.
Служащие Миттерана руководили отловом диких птиц в одной из южных деревень. Местной полиции заплатили, охоту организовали. Птиц поймали на окраине леса на рассвете особыми сетями из тончайших нитей. Садовых овсянок посадили в клетки и отвезли в грузовике с затемненными окнами в загородный дом Миттерана в Латше, куда его привозили на время летних каникул. Из кухни появился помощник шеф-повара и занес клетки в дом. Две недели птичек откармливали, пока они не поправились настолько, что могли лопнуть, после чего их за лапки подняли над чаном с арманьяком, окунули вниз головой и утопили заживо.
После этого шеф-повар их ощипал, посолил, поперчил, поджарил в течение семи минут в собственном соку и положил в предварительно подогретую белую кокотницу.
Когда блюдо подали на стол, в облицованной деревом комнате, где сидела вся семья Миттерана – жена, дети, любовница, друзья, – воцарилась полная тишина. Хозяин выпрямился, скинул плед и сделал глоток из бутылки винтажного Шато О-Марбюзе.
– Вкус жизни – в самой жизни, – сказал Миттеран.
Он накрыл голову белой салфеткой, чтобы вдохнуть аромат приготовленной птицы и, как гласил обычай, спрятаться от глаз Божьих. Он взял певчих птичек и целиком засунул в рот: сочная мякоть, горькие внутренности, крылышки, сухожилия, печень, почка, теплое сердце, лапки, крошечный череп захрустели у него на зубах.
Трапеза заняла несколько минут, и все это время его лицо было спрятано под белой салфеткой. Семья слушала треск костей.
Миттеран промокнул губы салфеткой, отодвинул керамическую кастрюльку, поднял голову, улыбнулся, попрощался и пошел в кровать.
Следующие восемь с половиной дней он постился и на девятый – умер.
7
В Израиле перелетные птицы отслеживаются по всей стране – Эйлате, Иерусалиме, Латруне, – при помощи специального радара, который имеет каналы связи с военными базами и отделом управления воздушным движением в аэропорту Бен-Гурион.
Офисные помещения аэропорта Бен-Гурион оборудованы высокими технологиями и затемненными окнами. Укомплектованы компьютерами, радиоточками, телефонами. Команда экспертов, специализирующихся на авиации и математике, отслеживает параметры движения птиц: размер стаи, выбор траектории, форму полета, скорость, высоту, возможные модели поведения в различных погодных условиях, как изменится полет, если подует боковой ветер, сирокко, ураган. Операторы просчитывают алгоритмы и отправляют сигналы бедствия контролерам и коммерческим авиалиниям.
Другая линия связи поддерживает постоянное сообщение с Воздушными силами Израиля. Скворцы на высоте 300 метров к северу от бухты Сектора Газы, 31,52583 с. ш. и 34,43056 в. д. Сорок две тысячи канадских журавлей на высоте около 200 метров со стороны южного побережья Красного моря, 20,2802 с. ш. и 38,5126 в. д. Неопознанная стая к востоку от Акко, вниманию береговой охраны, надвигается буря. Предполагаемая стая, канадские казарки, к востоку от Бен-Гуриона на два часа, точные координаты БОП. Пара пустынных филинов замечена на деревьях возле вертолетной площадки «В», к югу от Хеврона, 31,3200 с. ш. и 35,0542 в. д.
Самое активное время для орнитологов – осень и весна. Именно тогда мигрирует наибольшее количество птиц: иногда экраны слежения похожи на рисунки из тестов Роршаха. Орнитологи работают в паре с натуралистами, которые изучают птиц на земле, хотя самым опытным бывает достаточно только увидеть форму клина и высоту на радаре, чтобы угадать, что это за вид.
В военном училище летчиков-истребителей обучают схемам миграции птиц, чтобы не оказаться в так называемой «зоне бедствий» и не уходить в штопор. Здесь важно все: лужа возле взлетно-посадочной полосы может привлечь стаю скворцов; разлитая нефть – склеить перья хищной птицы и дезориентировать ее; пожар в лесу – сбить с курса стаю гусей.
Во время миграционного периода пилоты стараются долго не летать на высоте ниже одного километра.
