Бог не проходит мимо

Глава семнадцатая

Третьим священником был отец Григорий, сорока двух лет, очень многодетный. Казалось, количество его детей не поддавалось подсчетам, так как супруга его рожала почти каждый год. Жил он за городом, в покосившейся деревянной избушке с русской печкой, как в старину, где вода в колодце и удобства на огороде. В Москву на службу ездил на электричке, вставая в половине четвертого утра. После службы спешно обедал и удалялся спать к себе в келью, прося алтарников разбудить его к вечерней службе. Отец Григорий казался хронически невыспавшимся, печальным и даже болезненным. Он был постоянно озабочен тем, чем прокормить семью. Часто просил настоятеля повысить ему жалованье, но настоятель на уговоры не поддавался, ссылаясь на то, что если одному повысить, то и всем повышать надобно, а у храма нет таковых возможностей. Правда, некоторые прихожане, зная его постоянную нужду, ему помогали, и отец Дмитрий – пятый священник – отдавал свою зарплату втайне от всех, особенно от настоятеля.

Служил отец Григорий медленно и долго, сокращений устава почти не допускал, за что и нелюбим был алтарниками, дьяконами и особенно настоятелем, который сокращения уважал. А выскочек типа отца Григория не поощрял. Но, несмотря на это, отец Григорий служить умел очень красиво, обладал потрясающим тенором, который особо ценили разбирающийся в музыке и опере отец Дмитрий и многие прихожане – ценители эстетики в богослужении. К слову сказать, отец Дмитрий, выросший в профессиональной оперной семье, партесный хор отца Вадима не переносил, не стесняясь, говорил, что от такого пения у него начинается изжога, кишечные колики, головные спазмы и усиление рвотного рефлекса, что вызывало особое раздражение отца Вадима, а отец Дмитрий продолжал подтрунивать над бедным настоятелем. Отец Дмитрий слыл большим шутником, за что и был крайне не любим отцом настоятелем.

Четвертый отец Сергий – Настин муж. Коренной москвич, единственный ребенок в семье, внук покойного известного академика-математика, к вере он пришел в зрелом возрасте, после армии, тогда же и крестился. Бросил физмат МГУ и под бурное негодование своих ученых родителей поступил в семинарию. По мнению родителей – босяцкое учебное заведение.

В отличие от музыкального отца Григория, отец Сергий слуха не имел ни малейшего и когда запевал, то страшно фальшивил, так, что отец Дмитрий затыкал уши, а дьяконы ехидно посмеивались. От настоятеля держался на почтительном расстоянии и был с ним обходительно дипломатичен, за что отец Вадим считал его темной лошадкой.

Пятый священник – самый молодой, вечно веселый, беззаботный и безбородый отец Дмитрий, тот самый, что отдавал свою зарплату отцу Григорию, так как сам лично в ней не нуждался. Он был выходцем из московской театральной богемы. Родители – оперные певцы с мировым именем, жена – дочь крупного бизнесмена. Детьми обзавестись он еще не успел, да и супруга его, похоже, не особо торопилась. Отца Дмитрия обсуждали всем приходом. Прихожане относились к нему снисходительно, так как и он снисходительно относился к их грехам. Исповедь у него проходила молниеносно, почему к нему шли те, кто не любил подолгу простаивать в очереди к исповеднику, и те, кто не любил строгости: у отца Дмитрия все сходило с рук. Епитимий он никогда не накладывал. Служил также очень быстро, за что был, напротив, особо почитаем некоторыми вечно спешащими алтарниками и певчими. Всегда был весел и даже покойников отпевал весело, незаметно утешая родственников проповедью о жизни будущего века. Походку имел летящую, полы его подрясника всегда развивались, и под ними обнаруживались очень модные брюки и очень дорогие ботинки. Впрочем, подрясник он надевал исключительно перед службой, а в остальное время его можно было принять не за священника, а за случайно заскочившего в храм стильного молодого человека. Некоторые тайно завидовали его благополучию, его красавице жене, одевавшейся в дорогих магазинах и гонявшей на автомобиле спортивного класса. К тому же автомобили его жена меняла гораздо чаще, чем рожала матушка отца Григория.