…Хранить вечно. История одной судьбы

© Татьяна Резниченко, 2022

ISBN 978-5-0056-6532-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Об авторах Татьяна Резниченко член Союза журналистов России. Это её первая книга

ТАТЬЯНА РЕЗНИЧЕНКО

Благодарности

Спасибо друзьям и коллегам Галине и Александру Капустиным, натолкнувшим на мысль о создании этой книги и за помощь в корректуре,

ученикам Юрия Ивановича Резниченко:

Александру Данилову, выпускнику 1978 года,

Марии Сотниченко (Маренюк), выпускнице 1994 года,

Владиславу Данилову, выпускнику 1974 года,

Нине Рубан, выпускнице 1978 года,

Сергею Жукову, выпускнику 1981 года

за добрые воспоминания о своём учителе,

благодарность коллегам-друзьям журналистам Ольге Бессмертной и Светлане Горбанёвой, поддержавшим идею написания книги и помогавшим практическими советами.

ТАТЬЯНА РЕЗНИЧЕНКО

…ХРАНИТЬ ВЕЧНО

ГЛАВА ПЕРВАЯ

1

Юркиного деда по отцу звали Львом Резниченко. Он был мастером Сулинского металлургического завода еще до революции 1917 года. Носил жилетку и карманные золотые часы на цепочке. По ним следил за временем плавки металла. Дед владел кварталом домов в Таганроге. Умер в начале двадцатых годов прошлого века. Тысячи тогда умирали – от тифа, голода… Это всё, что Юрка знал о своем деде. У деда осталось пятеро детей – четыре девочки и младший девятилетний Ванюшка. Сёстры обожали младшенького, веселого мальчика с пышными волнистыми волосами.

Ванюшка – Юркин отец. Теток Юра знал и любил, о каждой в семье ходили легенды. Тётя Клава – партийная активистка, делегат V Всесоюзного съезда Советов в 1929 году, ее фото с Калининым и Будённым – семейная гордость.

Ванюшка, впоследствии Иван Львович, окончил в начале 30-х годов Днепропетровский горный институт, стал горным механиком.

Юркин дедушка по материнской линии, Кузьма Захарович Кузяков, родился в селе Пичурино Ардатовского уезда Симбирской губернии в одном году с Лениным, в 1870, и в одной с ним губернии. На дореволюционной фотографии он стройный, с благородными чертами лица. Дед Кузьма рано овдовел. На руках остались два сына и четырехлетняя дочь Александра, будущая Юркина мама.

Кузяковы перебрались на Дон, в станицу Цимлянскую. Александру отдали в гимназию, где она окончила два класса. В 1916 году Кузьма Захарович женился на уроженке первой казачьей столицы – станицы Раздорской, внучке генерала Маркова. Анна Ивановна преподавала в гимназии и была лет на 15 моложе мужа. Александра никак не хотела признавать новую жену отца. Анне Ивановне приходилось идти на маленькие хитрости. Купив куклу, говорила:

– А это подарок тому, кто назовет меня мамой.

Отношения со временем наладились и были душевными до конца долгой жизни Анны Ивановны.

В Цимле Кузьме Захаровичу представился случай разбогатеть. Во время революции состоятельные соседи бежали за границу, но не взяли с собой 90-летнюю родственницу. Договорились, что Кузьма досмотрит старуху, заплатили золотом. Кузьма тогда работал на водочном заводе, таскал оттуда спирт, обтирал им детей, чем спас от заразных болезней, продавал ценный продукт на пристани. Старушка оказалась любительницей выпить. Зная, что в доме имеется спиртное, не только днем, но и ночью требовала:

– Кузя, дай выпить!

Терпение у Кузи кончилось быстро. Предложил знакомому:

– Забирай старуху вместе с ее золотом!

Знакомый забрал, а через неделю бабка умерла.

Не складывались у Кузяковых отношения с драгоценными металлами. Старший сын Кузьмы Захаровича, Василий, Юркин дядя, в эти мятежные годы работал бухгалтером в банке города Александровск-Грушевский, который позже переименовали в Шахты.

В январе 1920 года большевики с боями брали власть в городе. Хозяин банка уже уехал в Ростов и велел Василию перевезти туда золотой запас банка. Обязательный служащий не взял богатство себе, не отдал новой власти, а погрузил на сани и повёз в Ростов. У моста через речку Грушевка его уже почти нагнали красные конники Думенко, бравшие город. Но белые, охранявшие мост, пулемётной очередью отсекли мчавшихся во весь опор лошадей Василия. Благополучно добравшись до Ростова, он отдал золото хозяину. Тот предложил Василию ехать вместе с ним в Париж. Но Юркин дядька, тогда 24-летний парень, выбрал Шахты. Потому что была у него в этом городе любимая девушка Лёля, дочь купца первой гильдии Березнева. Семья скупала скот в Воронежской губернии. Гнали в Александровск-Грушевский, делали окорока, другие мясные деликатесы, на этом и разбогатели. В семье имелись драгоценности, которые в момент смены власти решили спрятать. Золото и бриллианты уложили в шкатулку, обмотали тряпками и бросили в… туалет во дворе дома. Жили в самом центре города, на этом месте теперь стоит здание городского департамента образования. Когда волнения в городе стихли, Березневы решили достать шкатулку. Перелопатили содержимое сортира, но золота не нашли… Так и стоит шахтинское образование на березневских золоте и бриллиантах до сих пор.

2

Иван Резниченко после института работал в Новошахтинске, на шахте им. Скочинского, которую после Шахтинского дела в 1928 году переименовали в шахту им. ОГПУ. Молодой механик был активным парнем. Сам научился играть на скрипке и при шахтном клубе руководил самодеятельным оркестром народных инструментов. Здесь и познакомился с Александрой Кузяковой, которая уже окончила курсы счетоводов и с семьей жила в Новошахтинске. Иван и Александра поженились. В 1932 году у них родился сын Юрий, а тремя годами позже – дочь Людмила.

В 1934 году убили Сергея Мироновича Кирова, и двухлетний Юра, подражая голосу из репродуктора, декламировал:

– Товарищи! Сегодня мы прощаемся с любимым Кировым…

Тогда же началось «трудовое» воспитание Юрки. Отец давал сыну молоток, насыпал кучу гвоздей и разрешал вбивать в пол.

Вскоре Резниченко перебрались в Шахты. Семья жила в съёмной квартире. Отец работал механиком на шахте «Нежданная», мама – кассиром в коммунхозе, позже – в фельдшерско-акушерской школе. Жили во взаимопонимании, с хозяевами квартиры – по-родственному. В доме звучала музыка: Иван Львович играл на скрипке, Александра Кузьминична —пела под гитару. Любимый ее романс «Слышен звон бубенцов издалёка».

В доме часто бывали друзья, такие же молодые и веселые. Тогда отец ставил детей на табурет и говорил:

– Юрка, читай!

Четырехлетний Юрка читал газеты, поскольку этому делу научился рано. Сам разбирал слова, если не понимал, толкал мать в бок:

– Мам, это какая буква?

– Люська, пой!

И Люська тоненьким голоском пела. Однажды вставила лишнюю букву в знаменитый романс. И получилось: «Соколовский хор Ху „Яра“ был когда-то знаменит».

Гости долго плакали от смеха. А отец гордился:

– Вот какие у меня дети!

Голод 1933 года пережили благополучно. Благодаря несколько авантюрному характеру Ивана Львовича в доме то появлялась мягкая мебель, фисгармония, в сенях висели окорока, то вообще ничего не было. В 1933-м отец мог обеспечить семью продуктами.

3

Юру и Людмилу отдали в детский сад на Соцгородке – поселке из восьми трёхэтажных домов, которые построила шахта «Нежданная» для рабочих. Садик располагался в одной из квартир. Рядом парк. Детей водили туда гулять. Однажды Юра увидел на поляне грибы, собрал и принёс детсадовскому повару Марии Николаевне. Оказались шампиньоны. Мария Николаевна приготовила и подала персональное блюдо для Юры. Каким же вкусным оно было. Тогда и пробудилась у мальчика страсть к грибам. Он полюбил их собирать, готовить, разбирался в них, изучал специальные справочники.

В 1939 году к Советскому Союзу присоединили Западную Украину и Западную Белоруссию. В честь этого события в детском саду подготовили инсценировку. Юрке досталась роль белоруса, а другу, Женьке Шипикину – роль красноармейца. Юрка завидовал Женьке, который гордо ходил по садику в буденовке.

Летом садик выезжал на Дон, в хутор Крымский, на «дачу». Здесь Юра научился плавать.

Дома Юра дружил с хозяйскими сыновьями и племянниками. Николай и Михаил старше Юры на 11 лет, ходили на занятия по тяжелой атлетике в ОСОАВИАХИМ. Была такая общественно-политическая оборонная организация – Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству. Юрка таскался за ними, хотел быть таким же сильным, как старшие друзья, ему нравился запах пота в спортивном зале. Ребята хоть и взрослые, Юрку не прогоняли, даже уважали за то, что рано научился читать.

Любимая игрушка шестилетнего мальчика – спички. Покупал по копейке коробок, колупал углубление в бревне, которое лежало во дворе, ссыпал туда серу, бил гвоздём – взрывалось. Раз поджёг во дворе копну травы, чуть не сгорело вывешенное на просушку бельё. Тогда в семьях порой сменки не было, ходили в одном и том же, стирали и опять надевали.

Взрослые долго гонялись за Юркой по двору, всё-таки догнали.

4

В 1939 году Юркиной детсадовской группе выдали новенькие портфели и сфотографировали возле соседней, шестой школы. Но в эту школу Юра не попал, так как семья поменяла место жительства. Отец в это время решил, что на шахте мало платят, и устроился заведующим маленьким магазином на Поповке – поселке на окраине города. Юрке нравились конфеты «Мишка», нравилось, когда отец приносил ворох денежных купюр дневной выручки и говорил:

– Юрка, складывай!

Юрка аккуратно складывал рубль к рублю, трояк к трояку, пятерку к пятерке. Удовольствие длилось недолго. Отец совершил растрату, и дело запахло керосином. Иван Львович скрывался по родственникам. Мать с детьми перебралась в полуподвальную двухкомнатную квартирку на проспекте Возрождения, сейчас проспект Клименко. В одну из комнат к ним подселили учительницу Шаповалову. Отец решил, что дело утихло, вернулся домой, тут Шаповалова его и заложила. Ночью за отцом пришли.

У Юры на новом месте появились новые друзья. Проспект Возрождения – центр города, здесь стояли и стоят по сей день одноэтажные особняки. До революции они принадлежали богатым людям, городской элите. В 20-х годах из них сделали коммуналки. В каждом доме жили по несколько семей, жили и во флигельках. Дворы разделяли высокие каменные заборы. Рядом были каменоломни, и этого материала в степном городе было достаточно. Под одной из таких стен мальчишеская компания, в которой был и восьмилетний Юра, делала подкоп. Рыли землю и наткнулись на что-то металлическое. Оказался большой медный чайник. Пацаны заглянули внутрь и ахнули: чайник полон золотых монет – пяти- и десятирублёвых. В находке не было ничего удивительного – всего 20 лет прошло со времён гражданской войны. Богатые люди уезжали, но надеялись вернуться, прятали добро, как могли.

Ребята начали делить находку, уже темнело, перешли в подъезд трехэтажного дома, там светила лампочка. Делёж проходил бурно. Не заметили, как в подъезд вошел жилец дома. Работал он не где-нибудь, а в НКВД. Взял их добычу, пацанам велел идти с ним. Милиция находилась через несколько домов. Составили протокол об изъятии… Вскоре в городской газете «Красный шахтер» появилась заметка под названием «Патриотический поступок школьников». В ней говорилось, что школьники нашли клад и добровольно отдали государству.

С тех пор Юрка помешался на кладах. Двор покрылся ямами. Домком Тихон Дмитриевич, тесть корреспондента центральной газеты «Правда» Алексея Ионова, жаловался матери:

– Что это ваш Юрка весь двор перекопал?

Ничего больше не найдя в земле, Юрка задумался: надо по чердакам полазить. Обследовал два дома. На чердаке третьего наткнулся на коробку с надписью: «Рахат лукум». Открыл… Есть! В коробке лежали серебряные вещицы: туфелька, сундучок, монокль в золотой оправе и много чего ещё. Юра никому не сказал о находке и спрятал её под стрехой сарая.

Любил Юрка ходить к матери на работу в коммунхоз. На то была причина. Там он познакомился с дядей Федей, добрым дядькой, который всегда брал его с собой покататься на колымажке. Колымажка – квадратная бочка, которая устанавливалась на повозку, в повозку впрягали лошадь. Дядя Федя по заявкам горожан ездил чистить сортиры во дворах, а их содержимое вывозил куда-то на свалку. Юрка с ним. Не каждому пацану выпадало счастье ездить по городу на таком транспорте. Когда Юрка после очередного рейса вбегал к матери в кассу, она работала кассиром, та по запаху догадывалась: опять на колымажке катался.

Не ослабевала Юркина страсть к чтению. Он уже знал о приключениях Робинзона Крузо. Читал «Землю Санникова», «Плутония» Обручева, «Дерсу Узала» Арсеньева. Не меньше увлекали газетные статьи о подвигах челюскинцев, папанинцев.

Вместе с друзьями старался попасть на каждый новый фильм в кинотеатр «Родина», который стоял за углом, на соседней улице. На билеты денег не было, юркие мальчишки в толпе народа протискивались в зал, потом за колоннами прятались от контролёра, когда опасность быть пойманными миновала, ложились на сцену под экраном и в двадцатый раз смотрели «Чапаева», восточную легенду о трагической любви «Тахир и Зухра», «Семеро смелых».

Буря, ветер, ураганы,

И не страшен океан.

Молодые капитаны

Поведут наш караван.

Песня из этого фильма окрыляла. Центральная площадь Ленина находилась через двор от Юркиного дома. Там висел репродуктор. Юрка любил, когда передавали эту песню.