Социология — цитаты из книг

даже в нашем сверхрациональном мире, которым все чаще управляют сверхбеспристрастные сверхкомпьютеры, женщины во многом так и остаются, по определению Симоны де Бовуар, «вторым полом», и опасность оказаться оттесненными (в лучшем случае) на роль «подвида» мужчин сегодня велика как никогда.

... игнорирование женского ракурса данных ведет, пусть ненамеренно, к перекосу в пользу мужчин, выдаваемому (часто совершенно искренне) за гендерную нейтральность. Именно это имела в виду Симона де Бовуар, когда писала, что мужчинам свойственно путать свою личную точку зрения с абсолютной истиной.

В эпоху индивидуализма идея о том, что женщина имеет право распоряжаться своим телом, кажется самоочевидной, но в мире империй все диктует общественная иерархия.

И мозг, и мир сначала казались постижимыми, но, добурившись до скрытой под ними основы, наука увидела, что это не твердая почва, а непознаваемая и не подлежащая изучению стихия.

...прочный вещественный мир покоится на основании, столь же непостижимом, как и наше бессознательное...

Противоречие между теорией относительности и квантовой физикой выводило из себя многих физиков, мечтавших о создании одной универсальной «теории всего» <...> наши знания о Вселенной зависят от того, какую из систем мы выбираем для ее описания.

Если взять все население Земли и «откачать» пустоту из составляющих его атомов, объем оставшейся материи будет не больше сахарного кубика.

Проблема разграничения метафоры и реальности, карты и местности, в квантовой физике особенно остра.

Рациональность — продукт сознательной части разума, но эта часть покоится на иррациональном основании бессознательного.

В Европе христианская церковь всегда была духовным зеркалом жестко иерархической имперской модели, так что ее упадок на фоне крушения империализма неудивителен.

...модернисты и Эйнштейн независимо друг от друга одновременно совершили один и тот же прорыв. Они не только поняли, что мы связаны относительными системами координат, но и предложили более общую перспективу — пространство-время и кубизм, — которая позволяет преодолеть субъективность одного ракурса.

Сложность модернистской литературы тоже заставляет читателя входить в состояние напряженной концентрации. Со слов самих литераторов-модернистов мы заключаем, что напряженная работа читателя есть неотъемлемая часть произведения.

...настолько ли идея бросить вызов рынку искусства, выставив найденный на улице предмет, интересна, чтобы эта идея считалась произведением искусства? При таком подходе именно идея становится искусством, а сам предмет — не более чем сувениром, который галеристы и коллекционеры могут выставлять или перепродавать.

В античной истории есть понятие омфала. Омфал — это центр мира, или, точнее, место, где культура установила этот центр. <...> Нужно всего лишь увидеть, что омфал — это не более чем вымысел.

Мы находимся в плену координатных систем, которыми пользуемся для постижения обычного мира, и не можем вырваться в Эйнштейновы математические высоты, где противоречия между системами отсчета испаряются.

Те же, кем движет немощь собственного тела, — люди бессильные, с обезображенными членами, резким и злым характером. У них нет иного способа отомстить за печаль, вызванную их же бессилием, кроме как порицать тех, кто приносит радость другим.

Кристина в «Граде женском» — историк, морализатор, рассказчик. Она размышляет вслух, учится сама, поучает других, переубеждает. Она развлекает, расследует, выстраивает исторические параллели, смешивая реальную (с точки зрения 1400 года) историю с тем, что и тогда точно считалось мифологией — а значит, она мифограф, каких…

Как отмечала историк Мари-Элен Уе, «превратить город в зрителя - значит подвернуть его отчуждению, которая есть настоящая форма власти».

она стремилась сформировать нового гражданина. Перед людьми, охваченными, революционным пылом, встала проблема, которая заключалась в необходимости каким-то образом наполнить пустой объем человеческим смыслом. Создавая новые празднества и ритуалы, организаторы Революции стремились заполнить эту городскую пустоту.