Темная сторона жизни советских авторов знаменитых детских книг

Благодаря книгам мое детство было не просто счастливым, а очень счастливым. Читающие родители поощряли мои набеги на книжные шкафы и детскую библиотеку, при этом не особо проверяя, что именно взяла с полки дочь. С отсутствием родительского контроля за моим стихийным чтением связано немало забавных конфузов, но в позднесоветский период я еще не могла случайно наткнуться на откровенную чернуху, заполонившую книжные прилавки в 90х, так что беспечность родителей можно понять: в библиотеках был возрастной ценз, дома помимо классики для детей и юношества были «взрослые» книги, но в детстве они меня интересовали мало.

А вот серии о пионерах-героях (Марат Казей, Леня Голиков и прочие) были в свободном доступе, книги Аркадия Гайдара зачитаны до дыр, над историей Гули Королевой я плакала горькими слезами. Стандартный набор советского школьника — героические истории, светлые детские книги, которые учили добру, любви к животным ( Бианки ), оптимизму, честности, отваге ( Крапивин ), любви к Родине ( Катаев , Паустовский ) и вечным, как бы избито это ни звучало, ценностям.

Набредая периодически в сети на истории о цензуре и купюрах советского времени, которые из сегодняшнего времени кажутся зачастую нелепыми и излишними, читаю их с любопытством. Помню, как впервые посмотрела полную версию фильма «В джазе только девушки», и так и не поняла, а чем, собственно, не угодили эти самые вырезанные ранее эпизоды? Но факт остается фактом: во множестве фильмов, книг и реальных биографий авторов или их героев (прототипов) советская цензура скрывала или корректировала некоторые страницы, или же это делали сами писатели.

Часто, читая биографии советских авторов, особенно писавших книги для детей и подростков, я поражаюсь, как эти люди находили столько внутреннего света и доброты в столь трагические и непростые времена. Революции, репрессии, война — всё это или становится фоном для героических повестей и рассказов, или вообще остается за кадром, как, например, в чудесной и любимой книге Андрея Некрасова «Приключения капитана Врунгеля» . Неунывающий капитан, старпом Лом и шулер Фукс тоже имели реальных прототипов, а сам Некрасов написал удивительно задорную и смешную книгу для детей, основанную на собственных воспоминаниях о морской жизни на судне, где работал Некрасов, и на байках его коллеги по китобойному тресту Вронского, которыми тот развлекал собеседников.

Первый журнальный вариант повести о приключениях экипажа яхты «Беда» вышел в печать в 1937 году и получил одобрительный отзыв Льва Кассиля . К сожалению, и автора столь шутливой и жизнерадостной повести не обошли стороной темные времена: началась война, и Некрасов оказался на фронте — сначала рядовым солдатом Советской армии, затем стал военкором, но в 1944 году лейтенантом был уволен из армии и попал под трибунал. В результате писатель был осужден на три года исправительно-трудовых лагерей на Севере. Удивительно, как после таких событий Некрасов смог вернуться в Москву и продолжить литературный труд, а после реабилитации стал членом редколлегии журнала «Пионер». Примерно в это же время выходит переиздание «Приключения капитана Врунгеля», а вскоре и экранизация повести, после которой фраза «как корабль назовешь, так он и поплывет» ушла в народ, а Некрасов получил наконец-то заслуженное признание и известность.

Детская тема — небольшая часть внутреннего мира и жизни Даниила Хармса , но он много писал для школьников, несмотря на мечту создавать новую серьезную литературу и сказать новое слово в литературе. В то время для многих поэтов и писателей «детский жанр» стал единственным способом выжить, заработать и остаться в литературной деятельности. За свою недолгую жизнь Хармс прошел через аресты, ссылку, нищету и голод блокадного Ленинграда, кошмар психиатрической клиники, в которую он попал, чтобы избежать расстрела. Поэта реабилитировали в 1956 (по другим данным в 1960) году, но его главные произведения на Родине до перестройки официально так и не издавались, а первые строчки из детского стишка-безделки и сегодня можно услышать на улице в качестве считалочки: «Раз-два-три, четыре, пять! Вышел зайчик погулять».

Повесть о приключениях Юры Баранкина и Кости Малинина была, наверное, в каждой детской библиотеке, а после просмотра мультфильма о нелегкой жизни мальчишек в обличье воробьев, бабочек и муравьев в надежде избавиться от сложностей человеческого бытия, каждый советский ребенок стал довольнее собственной судьбой. А автор известной советской детской книги «Баранкин, будь человеком» Валерий Медведев тоже попал под беспощадные колеса машины репрессий. Отец писателя Иван Маринин в 1927 году был арестован и расстрелян по обвинению в контрреволюционной деятельности (знаменитая 58-я статья). После расстрела мужа мать арестовали, а Валера и его братья попали в детский дом. В двенадцатилетнем возрасте мальчика Маринина вернулась из тюрьмы, с ней остались жить старший и младший сыновья. Почему Валерий не вернулся к матери, объяснить сейчас сложно. Может быть, его убедили, что родители действительно враги народа, может быть, заставили отказаться от родителей? Это остается загадкой.

Прославленный Корней Чуковский в своей критической статье «разделал под орех» автора детских и юношеских повестей Лидию Чарскую . Чуковский не церемонился и в 1912 году заклеймил сентиментальную прозу Чарской: «Она так набила руку на этих обмороках, корчах, конвульсиях, что изготовляет их целыми партиями… И мне даже стало казаться, что никакой Чарской нет на свете, а просто… где-нибудь в потайном шкафу имеется заводной аппаратик с дюжиной маленьких кнопочек, и над каждой кнопочкой надпись: “Ужас”, “Обморок”, “Болезнь”, “Истерика”, “Злодейство”, “Геройство”, “Подвиг”, — и что какой-нибудь сонный мужчина, хотя бы служитель редакции, по вторникам и по субботам засучит рукава, подойдет к аппаратику, защелкает кнопками, и через два или три часа готова новая вдохновенная повесть…»

Лидия Чарская доживала свои последние годы в нищете, позабытая читателями и издателями. Что сейчас? Ее книги снова переиздаются, как и детские книги самого Чуковского. Время — великий уравнитель. Так что ничего удивительного в этих страницах его биографии нет. Кстати, историю жизни писателя от Ириной Лукьяновой я читала с огромным интересом и удовольствием, настолько пестрой и разнообразной была долгая жизнь Чуковского, да и исторический фон играет роль второго главного персонажа. Справедливости ради стоит отметить, что Чуковский был, конечно, далеко не единственным, кто в тот или иной момент присоединялся к общему хору коллег по цеху, критикующих того или иного писателя, а временами и сам становился жертвой цензоров или критиков.

Что читали в СССР: Топ-60 лучших книг советских писателей, которые стали классикой
Все мы родом из СССР. Даже те, кто родился после того, как Советский Союз прекратил существование. Мы собрали для вас топ книг советских писателей и поэтов, которые интересно почитать и сегодня. Читать дальше

«Кто не знает Любочку? Любу знают все», как и строчки из этого стихотворения. Благодаря Агнии Барто все советские дети знали, что не стоит хозяйке бросать на скамейке зайку, и нет смысла оплакивать заброшенный в речку мяч. Местами наивные, местами нелепые, но ностальгически-милые рифмы-простушки засели в голове с раннего детства. И есть вот такие строки Барто:

«Дружили столько времени…
Но вы меня поймёте —
Нельзя же из-за премии
Топить друзей в болоте».

Барто неоднократно принимала участие в травле других литераторов и даже была в числе тех, кто подписал коллективное письмо от сотрудников детского издания «Искорка», которое попало на страницы «Литературной газеты» в 1930 году. Авторы письма выступали с жесткой критикой журнала «Еж» за «идеологическую враждебность», при этом одним из главных создателей этого журнала был наставник самой Барто — Самуил Маршак .

Для многих авторов «Ежа» эта травля закончилась арестами и трагедиями. В некоторых источниках есть ссылки на слухи, что Барто писала доносы и активно сотрудничала с «органами» по собственной воле, но, учитывая реалии тех лет, проверить искренность и добровольность такого «сотрудничества» весьма затруднительно, да и нужно ли. Но Агния Львовна была, судя по всему, довольно токсичной особой, и успела покритиковать уже упомянутого выше корифея детской литературы — Корнея Чуковского.

Историей детства и юности Гули Королевой, написанной Еленой Ильиной , зачитывались многие советские школьники. Девочка-актриса, преодолевшая собственные страхи и слабости, благодаря сильному характеру стала символом мужества. Но «Четвертая высота» рассказывает не только о подвиге Королевой, но и о детстве, ошибках, забавных поступках девочки, благодаря которым героиня становится близкой и понятной читателю. Провал в географии мне лично близок, хоть и скатилась на тройки в школе я не по причине актерской карьеры, как Гуля, а из-за легкомысленного отношения к «недопредмету».

Именно из-за таких деталей «Четвертая высота» читается с интересом и сейчас, хотя чем ближе к финалу, тем сильнее хочется, чтобы книга закончилась иначе, но увы, счастливой долгой жизни у Гули не случилось. В реальной жизни Марионелла Королева (а именно так назвали девочку родители), по воспоминаниям членов семьи и знакомых, была очень похожа на ту, которой ее описала Елена Ильина в своей книге. Но есть некоторые подробности биографии, которые скрывались от советских читателей.

Например, Гуля была замужем не за Сергеем, как упоминается у Ильиной. Мужем и отцом ребенка Королевой был Алексей Пятаков, племянник первого зама наркома тяжелой промышленности СССР, расстрелянного как «троцкист и враг народа», и, конечно, о подобном родстве не упоминалось в книге и в биографии девушки. Алексей был однокурсником Гули, и пара после очень скоротечного романа решила пожениться, о чём Гуля сообщила своему отцу телеграммой: «Расписались в ЗАГСе. Целуем, Гуля и Алексей».

Но семейная жизнь не сложилась, и к началу войны Королева уже развелась с мужем, несмотря на беременность. Алексей был сослан в Норильск, после возвращения из ссылки уже после смерти Сталина женился повторно на школьной подруге бывшей жены Клавдии Донской. Сын Гули Королевой долгое время не знал о своем биологическом отце, а узнав, не пожелал с ним общаться. Издатели и Елена Ильина также скрывали факт развода родителей Королевой: ее отец женился во второй раз на коллеге-актрисе Варваре Метлиной, а мать вышла замуж за украинского композитора Козицкого. Гуля сохранила нежные и доверительные отношения с отцом, несмотря на расстояние, разделяющее их.

Одной из самых любимых книг моего раннего детства, истрепанной и зачитанной буквально до дыр, была сказка Эдуарда Успенского «Вниз по волшебной реке» . Дошло до того, что потеряв несколько листков, я по памяти рассказывала их содержание младшему брату, а потом продолжала чтение о приключениях советского школьника в мире сказочных персонажей с уцелевших страниц книжки.

Мультфильм о Простоквашино был и остается любимым, а кот Матроскин и почтальон Печкин всегда готовы изречь мудрость на любой случай жизни. И создатель такого чуда, оказывается, вовсе не был добрым дядей-сказочником, портреты которого я видела в книгах и журналах. Успенский признавался, что терпеть не может детей, но тем не менее, созданные им персонажи стали настоящими друзьями для советских (да и не только советских) детей и взрослых.

А вот для своей дочери Татьяны писатель был домашним тираном со склонностью к алкоголизму, отправившим дочь в секту на воспитание. Секта… От одного слова веет дремучестью и жестокостью, манипуляциями и насилием. Какой родитель может отправить туда ребенка? Наверное, тот, который не справился с ролью родителя и воспитателя сам. Конечно, свидетельство обиженного в детстве ребенка не всегда можно назвать чистой правдой, но ведь дыма без огня не бывает. Любой человек являет миру разные лица и сочетает в себе хорошее и плохое, но, возможно, в случае с людьми талантливыми и знаменитыми пропорция часто нарушается, и баланс смещается в сторону темного?

Как бы то ни было, спор о том, стоит ли разделять личность автора и творчество, не утихает, и убедительные аргументы звучат с обеих сторон. Стала ли я меньше любить героев своих любимых детских книг, узнав, что писатели, создавшие этих героев или реальные люди, послужившие прообразами книжных персонажей, не идеальны и не носят белые плащи? Конечно же нет. А уж невинно пострадавшим или невольно попавшим в сети политических интриг или в жернова НКВД/КГБ безусловно сочувствую, ведь про миллионы доносов Сергей Довлатов не просто ради красного словца сказал.

И как тут не вспомнить слова знаменитого булгаковского князя тьмы: «Люди, как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было... Человечество любит деньги, из чего бы те ни были сделаны, из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы или золота. Ну, легкомысленны... ну, что ж... обыкновенные люди». В конце концов, читать или не читать биографии любимых авторов — выбор самого читателя. Так что каковы бы ни были скрытые в тени судьбы детских писателей, в их книгах свет сияет так ярко, что заставляет на время забыть о существовании тьмы.

Текст: колумнист LiveLib Юлия Лебедева