Серия книг «Мастера. Современная проза» — 68 книг

«Приют» Макграта – наиболее мрачная, реалистичная и в тоже время лучшая его книга. Название романа «Asylum» можно перевести двояко: «Приют» или «Дом сумасшедших». Издатель остановился на первом варианте. Это многоплановый роман, вызывающий сложные ассоциации, роман, в котором зло и страх принимают странные обличья, отражающиеся как в нашем воображении, так и в самом сюжете.

«Приют» Макграта – наиболее мрачная, реалистичная и в тоже время лучшая его книга. Название романа «Asylum» можно перевести двояко: «Приют» или «Дом сумасшедших». Издатель…

Это - роман, переведенный на все основные языки мира и имевший огромный успех более чем в двадцати странах.

Это - новая страница в творчестве Апостолоса Доксиадиса, блестяще-интеллектуального представителя школы "литературного космополитизма", доселе известной читателю лишь по произведениям Кадзуо Ишигуро и Милана Кундеры.

История чудаковатого дядюшки, всю свою жизнь положившего на решение принципиально неразрешимой научной проблемы, под пером Доксиадиса превращается в стильный "РОМАН ИДЕЙ"..,

Это - "Дядя Петрос и проблема Гольдбаха". Книга, читать которую БЕСКОНЕЧНО ИНТЕРЕСНО...

Это - роман, переведенный на все основные языки мира и имевший огромный успех более чем в двадцати странах.

Это - новая страница в творчестве Апостолоса Доксиадиса,…

Вы полагаете, что знаете, кто такой Гюстав Флобер? Вы полагаете, что знаете, что важнее для нас, читателей, - его книги или его жизнь? Книги? Но тогда... почему творчество писателя заставляет нас буквально охотиться за мельчайшими фактами его жизни? Почему мы верим, что чучело попугая Флобера способно дать ключ к пониманию всего, что написано им?
Может, потому, что так оно и есть?
Перед вами - "Попугай Флобера". Роман настолько забавный и остроумный, насколько это только может сделать Джулиан Барнс!

Вы полагаете, что знаете, кто такой Гюстав Флобер? Вы полагаете, что знаете, что важнее для нас, читателей, - его книги или его жизнь? Книги? Но тогда... почему творчество…

Превращать детективы в блистательно-интеллектуальную "игру ума" - или, наоборот, стилизовать интеллектуальную прозу под классический детектив - пытаются многие. Однако мало кому удавалось сделать это так легко и изящно, как получилось у Гилберта Адэра в романе "Ключ от башни".

...История загадочного обмена машинами двух немолодых, печальных людей кажется поначалу всего лишь любопытным анекдотом.

Кажется.

Поначалу...

Гилберт Адэр - писатель, которого Айрис Мердок назвала "последним эстетом от современной беллетристики". Стиль его, легкий без легкомыслия и "литературный" без выспренности, не подкупает читателя простотой непосредственности, но - затягивает, точно в паутину, в сплетение мыслей и чувств, эмоций - и импрессий. Читать прозу Адэра приятно, отчаянно интересно и - увлекательно в лучшем смысле этого слова.

Превращать детективы в блистательно-интеллектуальную "игру ума" - или, наоборот, стилизовать интеллектуальную прозу под классический детектив - пытаются многие. Однако мало кому…

`Дилемма Джексона` - один из немногих поздних романов Айрис Мердок, сохранивших и, более того, поднявших на принципиально новый уровень камерность ее ранних произведений. Традиционная в своем тонком, изысканном психологизме история жизни, история утраты и любви облекается здесь в прозу, пылающую яростным темпераментом, в прозу, по своей мистической силе воздействия на читателя почти равную магическому заклинанию...

Это - отчаянная попытка обрести покой и уверенность в расползающемся по швам сумрачном мире.

Это - `Дилемма Джексона`.

`Дилемма Джексона` - один из немногих поздних романов Айрис Мердок, сохранивших и, более того, поднявших на принципиально новый уровень камерность ее ранних произведений.…

Перед вами - роман, о существовании которого знали все - и которого не читал почти никто.
Роман, о котором известно было только одно - название. Название, переводившееся то как `Человек истории`, то как `Социолог`...
Теперь наконец перед вами - и сам роман.
Роман, который вы прочитаете под названием `Историческая личность`.
Какое же из названий больше соответствует `букве и духу` книги?
Прочитайте - и решайте сами!

Перед вами - роман, о существовании которого знали все - и которого не читал почти никто.
Роман, о котором известно было только одно - название. Название, переводившееся то как…

Франция, XVII век. Странная компания - маркиз, куртизанка и немой мальчик - отправляется в долгий, нелегкий путь на поиски таинственной Книги Книг, Книги Еноха, в которой - Истина, Сила, Смысл и Совершенство. Каждый из них искал в этом странствии что-то свое, но все они называли себя Людьми Книги, и никто не знал, что ждет их в конце пути...

Переводчик:
Ксения Старосельская

Франция, XVII век. Странная компания - маркиз, куртизанка и немой мальчик - отправляется в долгий, нелегкий путь на поиски таинственной Книги Книг, Книги Еноха, в которой -…

XX век. Англия. Старый чудак библиофил разыскивает таинственную "Энциклопедию Розье" - утерянную рукопись XVII века, в которой дана философия альтернативной вселенной, -и решает попытать счастья в Интернете. И это решение меняет всю его жизнь...

XX век. Англия. Старый чудак библиофил разыскивает таинственную "Энциклопедию Розье" - утерянную рукопись XVII века, в которой дана философия альтернативной вселенной, -и решает…

"Ирреволюция" - история знаменитых "студенческих бунтов" 1968 г., которая под пером Лене превращается в сюрреалистическое повествование о порвавшейся "дней связующей нити".
"Кружевница" - самый прославленный из романов Лене. Самая знаменитая франкоязычная книга "поколения отчуждения", утратившего способность отличать подлинное от ложного, истину от фальши.
"Нежные кузины" - холодновато-изящная "легенда" о первой юношеской любви, воспринятой даже не как "конец невинности", но - как "конец эпохи".

"Ирреволюция" - история знаменитых "студенческих бунтов" 1968 г., которая под пером Лене превращается в сюрреалистическое повествование о порвавшейся "дней связующей нити".…

Зловещие тени прошлого, выступающие из ночной тьмы... Страх, притаившийся в тайных уголках души, вновь и вновь оживающий в причудливых кошмарах... Мучительные, по сути кафкианские, парадоксы воспаленного сознания и мистически-странные метаморфозы обычных, казалось бы, вещей...

Все это - в великолепных готических рассказах Джойс Кэрол Оутс, стилистически безупречных и в то же время шокирующих, откровенных в своей натуралистичное, но неизменно высоко интеллектуальных.

Зловещие тени прошлого, выступающие из ночной тьмы... Страх, притаившийся в тайных уголках души, вновь и вновь оживающий в причудливых кошмарах... Мучительные, по сути…

Если бы Джозеф Хеллер написал за всю свою жизнь только одну книгу, он все равно стал бы классиком мировой литературы XX века. Потому что книгой этой была бы "Уловка-22"...

Однако Хеллер написал еще ОЧЕНЬ и ОЧЕНЬ НЕМАЛО. И каждая из его книг, ироничная до безжалостности, едкая до язвительности и бесконечно, причудливо озорная - была НЕ ПОХОЖА на все остальные - и отчаянно, по-своему хороша!

Роман-завещание Джозефа Хеллера.
Роман, изданный уже посмертно.

Что это?
Философская фантасмагория?
Сатира в духе Вуди Аллена на нравы немолодых интеллектуалов?
Ироничная литературная игра?
А если перед вами - ВСЕ ВЫШЕСКАЗАННОЕ плюс ЧТО-ТО ЕЩЕ?.

Переводчик:
Георгий Злобин

Если бы Джозеф Хеллер написал за всю свою жизнь только одну книгу, он все равно стал бы классиком мировой литературы XX века. Потому что книгой этой была бы "Уловка-22"...…

О `бурных шестидесятых` писали многие. Очень многие. Но - никто еще не делал этого так, как Джулиан Барнс - единственный, кто не плакал, но - смеялся над `взлетом и падением прекрасной эпохи`...
... Это - Метроленд.
Город, в котором люди когда-то пытались изменить мир - и сами не заметили, как мир изменил их...
Это - `Метроленд`. Книга, которой отчаянно восхищались - и столь же отчаянно возмущались. Книга, которая может вызвать восторг - или негодование. Книга, над которой можно смеяться -или плакать. Книга, которая не может оставить равнодушным...

О `бурных шестидесятых` писали многие. Очень многие. Но - никто еще не делал этого так, как Джулиан Барнс - единственный, кто не плакал, но - смеялся над `взлетом и падением…

... Как известно, Литература - это подруга, которая не кормит, а лишь поит. Что же тогда такое Литературная Критика? Романист Уилфрид Баркли, переживающий одновременно "кризис творчества" и "кризис середины жизни", поневоле вынужден

... Как известно, Литература - это подруга, которая не кормит, а лишь поит. Что же тогда такое Литературная Критика? Романист Уилфрид Баркли, переживающий одновременно "кризис…

Перед вами - книга, жанр которой поистине не поддается определению. Своеобразная `готическая стилистика` Эдгара По и Эрнста Теодора Амадея Гоффмана, положенная на сюжет, достойный, пожалуй, Стивена Кинга... Перед вами - то ли безукоризненно интеллектуальный детектив, то ли просто блестящая литературная головоломка, под интеллектуальный детектив стилизованная.

Перед вами - книга, жанр которой поистине не поддается определению. Своеобразная `готическая стилистика` Эдгара По и Эрнста Теодора Амадея Гоффмана, положенная на сюжет,…

"Двойной язык" - последнее произведение Уильяма Голдинга. Произведение обманчиво "историчное", обманчиво "упрощенное для восприятия". Однако история дельфийской пифии, болезненно и остро пытающейся осознать свое место в мире и свой путь во времени и пространстве, притягивает читателя точно странный магнит. Притягивает - и удерживает в микрокосме текста. Потому что - может, и есть пророки в своем отечестве, но жребий признанных - тяжелее судьбы гонимых...

"Двойной язык" - последнее произведение Уильяма Голдинга. Произведение обманчиво "историчное", обманчиво "упрощенное для восприятия". Однако история дельфийской пифии, болезненно…

Это - постмодернистский детектив. Но - детектив необычный. Детектив, в котором не обязательно знать, кто и зачем совершил преступление. Но такое вы, конечно же, уже читали... Детектив, в котором важны мельчайшие, тончайшие нюансы каждого эпизода.

Это - постмодернистский детектив. Но - детектив необычный. Детектив, в котором не обязательно знать, кто и зачем совершил преступление. Но такое вы, конечно же, уже читали...…

Это - книга, которая удостоена Нобелевской премии в области литературы. Это - наш век глазами Гюнтера Грасса. Век войн. Век Холокоста. Век беды. Время, когда всякий честный человек, что называется, `принимает вину на себя`. Вину за соучастие - или неучастие. Вину за деяния - или за молчание. Ты родился в XX веке - значит, ты виноват...

Это - книга, которая удостоена Нобелевской премии в области литературы. Это - наш век глазами Гюнтера Грасса. Век войн. Век Холокоста. Век беды. Время, когда всякий честный…

Это - `Путь в один конец`. Своеобразная `борхесиана` юноши, не просто `придумавшего мир`, но - забросившего в его реальность другого человека - человека, которому волей-неволей предстоит стать в странном этом мире `альтер эго` создателя... Это - `Запредельная жизнь`. Умная и подчас откровенно забавная `хроника` послесмертного бытия души, наблюдающей за судьбою своего бренного тела в нашем бренном мире... Описать романы ван Ковелера невозможно. Их надо читать!

Содержание
Путь в один конец
(переводчики: Наталия Мавлевич, Георгий Зингер) Роман c. 7-110
Запредельная жизнь
(переводчик: Наталия Мавлевич) Роман c. 113-349

Это - `Путь в один конец`. Своеобразная `борхесиана` юноши, не просто `придумавшего мир`, но - забросившего в его реальность другого человека - человека, которому волей-неволей…

Это — роман, представляющий собой своеобразное `руководство к игре`. К игре, меняющей наше восприятие мира. К игре, правила которой определяются не Природой, а Культурой. Алан Лайтман не просто играет (и заставляет читателя играть) с реальностью, но, меняя один из `метафизических параметров` — время, `кроит вселенные на любой вкус`. И, демонстрируя возможность миров с иными временными координатами, заставляет нас ощутить загадочную власть времени, в котором мы живем... Таковы `Сны Эйнштейна`. Книга о времени, науке и людях... В книгу включен также маленький шедевр Лайтмана `Друг Бенито`.

Это — роман, представляющий собой своеобразное `руководство к игре`. К игре, меняющей наше восприятие мира. К игре, правила которой определяются не Природой, а Культурой. Алан…

Это - анти-"Гамлет".
Это - новый роман Джона Апдайка.
Это - голоса самой проклинаемой пары любовников за всю историю мировой литературы, Гертруды и Клавдия.
Убийца и изменница - или просто немолодые и неглупые мужчина и женщина, отказавшиеся поверить, что лишены будущего?..
Это - право "последнего слова", которое великий писатель отважился дать "веку, вывихнувшему сустав". Сумеет ли этот век защитить себя?..

Это - анти-"Гамлет".
Это - новый роман Джона Апдайка.
Это - голоса самой проклинаемой пары любовников за всю историю мировой литературы, Гертруды и Клавдия.
Убийца и…