Раввин не мог впоследствии... «Хлеб и соль»

Раввин не мог впоследствии объяснить, как только его сердце выдержало истинный вид той, кому он доверял своего единственного сына.
Теперь она была огромного роста. Ее длинные руки больше походили на обезьяньи лапы, имели скрюченные пальцы, оканчивавшиеся острыми загибающимися когтями. Вместо ног, как и положено нечисти, астри имела когтистые лапы — вроде птичьих, но покрытые крупной чешуей.
Страшнее всего, конечно же, были ее налитые кровью глаза и тускло сверкавшие в пламени свечи клыки.
Рука, в которой раввин держал свечу, предательски задрожала. По стенам побежали тени, словно целое полчище нечисти сопровождало чудовищную служанку.
Астри, казалось, не замечала изменений своей внешности. Собственно говоря, так оно и было — ведь для самой себя она всегда оставалась одной и той же. А увидеть себя чужими глазами не может даже астри.