3.5 Лишь ветер, все так же неизменно, гонят пыль барханов

Признавайтесь, ну у кого еще возник легкий скептицизм при прочтении задания на ДП? – Как-то не ассоциируется у меня, уж простите, Средняя Азия с литературой. Но, забегая вперед, мне пришлось взять свои слова обратно – оказывается за пределами родной страны и привычного литературного запада есть из чего выбрать. Жаль только, что все произведения, что легко можно найти, написаны еще во времена «живого» коммунизма.

Об авторе знала ровным счетом ничего. Ну, кроме того, что он родился в Узбекистане. Писалась книга, сами понимаете, во времена Советов, поэтому готовьтесь к хорошей порции патриотизма (иначе не напечатали бы). «Завсегдатай» является сборником рассказов, каждый из которых пропитан духом его родной страны. Но о чем бы не рассказывал автор, из рассказа в рассказ я замечаю общую черту – то самое «противостояние» отцов и детей либо относительно людей, либо прошлого и будущего, в котором старики не видят себе места.

Как мне показалось, Тимур Пулатов любит писать именно от лица стариков, несмотря, что первый рассказ (он же и самый, как по мне, слабый) ведется от лица ребенка. Дальше автор уже исправляется. Появляется сильный рассказ «Прочие населенные пункты» о старике-солдате, что всю жизнь прождал своего бравого капитана, в надежде, что тот вернется и наведет порядок. Капитан, что когда-то лихо вел в бой свой отряд, возвращается в город, который когда-то основал, но сам уже сед и немощен. Это рассказ, о времени, что не щадит никого и ничего, даже мечты. Отчаянные попытки увидеть в немощном старике бога и сладко-горькие думы об ушедшем.

«Второе путешествие Каипа» считаю одним из лучших рассказов сборника. Будучи молодым, Каип бежал с родного острова от невесты, от семьи и людей. Минуло много лет и прошлое, наконец, догнало его уже в глубокой старости. Как часто мы жалеем о былом? А как часто мы пытаемся вернуть прошлое? Каип в маленькой лодке отправляется за своим прошлым, но иногда и спокойные реки бывают коварны. Это пронзительный рассказ, пропитанный грустью и надеждой. Как у бегуна, теряющего силы, вдруг открывается второе дыхание, так и здесь человек вступает в схватку с самим временем, устает, но снова и снова поднимается на бой.

Люди, потерянные в настоящем, люди (и иногда даже "в облике" животных), что не могут найти свое место в быстроменяющемся мире. Старики, что пытаются понять своих детей, дети, снисходительно позволяющие не замечать «стриковские глупости. Фоном – пустыня, редкие рыбацкие деревушки и ветер, гоняющий верблюжьи колючки. Все неспешно, без резких движений, но с почти Достоевским надрывом и Тургеневскими вопросами – это то, что называется большой литературой.